Двух дорог пересеченье

Заиграла музыка, и начался танец. Пары двинулись в центр залы и, сделав круг, воротились обратно к колоннам. Выстроившись в одну линию, дамы стали грациозно приседать кланявшимся кавалерам. Когда танцующие разделялись на две шеренги, Натали не удержалась и в ожидании своего выхода отыскала быстрым взглядом Владимира. Тот, находясь на другой стороне, улыбался своей даме. Но словно почувствовав на себе взгляд Наташи, он на миг обратил к ней свои серо-голубые глаза. Что говорили они ей? И что ей самой хотелось крикнуть ему через всю залу, имей она подобную возможность? Понимая, что это нехорошо по отношению к танцующему с ней Алексею Дмитриевичу, Наташа вернула взгляд своему партнёру, чьи движения были механически отлажены и сухи, и в них не обнаруживалось ни капельки хоть какого-нибудь чувства.

— Престранный человек — этот Корф, — бросил ей одними губами Алексей Дмитриевич, угадав, на кого смотрела Натали.

— Вы так думаете?

— Нисколько не сомневаюсь, — ответил ей партнёр, пока она кружила вокруг него. — То пугает всю округу своими выходками, то кидается в бой с головорезами, то отплясывает на балах. Я бы, на вашем месте, держался от него подальше.

— Тогда ваше счастье, что вы не на моём месте, — отчеканила Натали с самой милой улыбкой, на которую была способна.

Алексей Дмитриевич состроил недовольную мину. Дамы переместились в круг, где, сделав нужные па, вернулись ненадолго к своим кавалерам. Теперь, по правилам танца, надлежало меняться партнёрами. Наташа с надеждой подумала о том, что сейчас ей может достаться Владимир, и они хотя бы несколько мгновений пройдут рука об руку! Но, увы, ей в пару достался улыбающийся во весь рот генерал-губернатор, а Корф подал руку Ольге Максимовне Захаровой, кокетливо стрельнувшей глазами. Наташа и Владимир прошли рядом, но не вместе. Вернувшись к своему партнёру, княжна, наряду с другими, завершила танец и вежливо поблагодарила Алексея Дмитриевича. Владимир проводил Веру Щеглову до стульчиков, стоявших вдоль стены, и остался подле неё. Ступив пару незаметных шагов в их сторону, Натали взяла в руки свою бальную книжечку, делая вид, что её крайне занимает список ангажировавших княжну на танцы кавалеров. На самом же деле, она всеми силами прислушивалась к голосу Корфа, который в свойственной ему шутливой манере говорил княжне Вере о своей ране и о том, что слишком быстрые танцы и впрямь могут сказаться на его здоровье. Вера Сергеевна слушала Владимира с большим участием, пока к ней не подошёл сын губернатора, пригласивший на следующий танец.

Владимир остался в одиночестве. Как же хотелось Натали, позабывшей про свою книжечку и застывшей с карандашом в руке, бросить всё и вся и подойти к нему! Однако уже играли аккорды мазурки, и перед Репниной выросла фигура графа Щеглова. Она воротилась в круг. Вот уж кто действительно умел танцевать! Стройный и подтянутый граф никак не выглядел отцом взрослой дочери. Мастерски выделывая каждое па, он ловко подхватывал Наташу за талию и кружил по бальной зале. За мазуркой последовал вальс. Так один танец сменял другой, и Натали проплывала по зале с очередным кавалером, высказывающим ей своё явное расположение. Изредка к танцующим присоединялся Корф: сперва в паре с Лизой, улыбавшейся ему искренней, доброй улыбкой; потом с неустающей Ольгой Максимовной, готовой танцевать вечер напролёт; и, наконец, с супругой генерал-губернатора, поначалу глядевшей на Владимира весьма настороженно и даже несколько сурово, однако, после тура вальса, зардевшейся и смущённой, словно юная девушка. Кажется, он очаровал всех без исключения дам, присутствующих на званом обеде. Да и мужчины, если и были поначалу настроены по отношению к Владимиру недружелюбно, перебросившись с ним несколькими фразами, говорили впоследствии друг другу, что он «отличный малый, пусть и немного чудак, что простительно». Казалось, общество готово было простить ему былое, если он сам того пожелает.

***

Протанцевав все обещанные туры, Наташа отошла к колоннам, надеясь передохнуть. Она поискала глазами Владимира — его фигура в чёрном фраке удалялась из залы вслед за Михаилом.

— Он чертовски хорош! — выпалила Ольга Максимовна, незаметно подкравшись к Натали со спины и также, как и княжна, проводив взглядом Корфа.

Репнина, застигнутая врасплох, перевела вопросительный взгляд на княгиню.

— О, да, дорогая. Вы бы знали, как он сжимал мою талию во время танца! Сил там предостаточно! И должна вам признаться, что если бы я была свободной девицей, то непременно попыталась бы вскружить ему голову!

Ольга Максимовна с игривой улыбкой на лице подмигнула Наташе:

— Не стар, мужественен, красив. К тому же, богат, — перечисляла княгиня со знанием дела достоинства Владимира. — Просто идеальная партия для любой из здешних незамужних девиц! До моих ушей уже несколько раз долетали разговоры маменек, мечтающих поскорее выдать своих дочерей замуж, насколько брак с Корфом был бы заманчив для их семей! И его вдовство, между прочим, только добавляет ему ещё большей привлекательности в глазах особо впечатлительных барышень!

«Как же быстро они, однако, успели переменить о нём своё мнение!» — подумала про себя Наташа.

— А где вы оставили тётушку? — спросила она вслух.

Ольга Максимовна не успела ответить, поскольку к ним подошла графиня Щеглова в компании супруги генерал-губернатора.

— Мы не помешаем? — обратилась к дамам Маргарита Павловна.

— Напротив! — воскликнула Ольга Максимовна. — Мы говорили о триумфаторе сегодняшнего вечера — о Владимире Корфе!

— Я думаю, мы должны хорошо к нему относиться, — повелительным тоном заявила мадам Плещеева. — Мой муж был очень дружен с покойным Иваном Ивановичем, которого любил и уважал как родного брата. И он мне сказал: «Душа моя, слухи проходят, а нам с тобой полагается подавать пример всей округе, поэтому мы обязаны иметь доброе расположение к сыну барона, Владимиру Ивановичу. Хотя бы в память о покойном». И потом, как мы знаем, у господина Корфа подрастает сын, которого совсем недавно видела Маргарита Павловна. Она заверила меня в том, что мальчик выглядит крайне здоровым, опрятным и воспитанным ребёнком. Возможно, наши страхи были чрезмерными. А вы что думаете, Наталья Александровна?

— Полностью согласна с вами, — откликнулась Натали. — Владимир Иванович от природы имеет несколько скрытный характер, способствующий некоторой нелюдимости, но при этом он чуток и заботлив к тем, кто составляет его близкий круг. А в сыне так вообще души не чает.

— Кстати, вы ведь жили какое-то время у Корфа. Супруг рассказывал мне об этом — ему поведал господин исправник. И каков дом Владимира Ивановича? Что из себя представляет тамошняя обстановка, слуги? — заинтересовалась госпожа Плещеева.

— Смею вас заверить, Владимир Иванович содержит своё поместье должным образом. И слуги у него самые что ни на есть трудолюбивые, приветливые и гостеприимные.

— Гостеприимные? — переспросила супруга генерал-губернатора. — Вы верно хотели применить это слово к самому барону, а не к его крепостным.

— Нет, я сказала ровно то, что хотела, — мягко возразила Натали. — Конечно, и сам Владимир Иванович оказал мне крайнее гостеприимство, однако люди, работающие в его доме, были очень внимательны и добры ко мне. Особенно повариха Варвара и горничная Алёна.

— Вы говорите о них, милочка, так, словно они могут быть негостеприимными по отношению к персонам, которые наезжают к их господам. Меж тем как это — их прямая обязанность!

— Мне думается, что и они, наши крепостные, имеют право на собственные чувства. Да, они находятся в нашей власти, но вовсе не обязаны любить нас по первому приказу.

Графиня Маргарита Павловна, не принимавшая участия в беседе, с интересом наблюдала за Наташей и супругой генерал-губернатора, в то время как Ольга Максимовна, не любившая бесед, не интересных ей, незаметно отошла от дам и отправилась на поиски своего супруга.

— А у вас довольно-таки радикальные взгляды, мадемуазель, — вынесла свой вердикт Светлана Семёновна.