Двух дорог пересеченье

Оказавшись в своей комнате, Наташа увидела аккуратно лежавшими поверх кровати вчерашнее платье, почищенное и выглаженное, а также заштопанную нижнюю юбку, край которой пошёл на бинт для раны Владимира. Взяв в руки медный колокольчик, она позвонила. Тут же в дверях возникла Алёна, кланяясь чуть ли не до земли.

— Ты починила мою одежду? — улыбнулась Репнина.

— Да-с, я, — ответила крестьянка.

— Спасибо тебе — я, право, не ожидала. Помоги, пожалуйста, по-быстрому переодеться. Сейчас сюда заявится исправник нашего уезда.

— В дом приедет полиция? — робко откликнулась Алёна, расстёгивая крючки на Наташином платье.

— Мы ведь вчера сражались с разбойниками, которые натворили дел в здешних краях. Ты ведь слышала об этом?

— Как не слышать? Варя всем дворовым поведала. Душегубцы они и есть, — Алёна набожно перекрестилась.

— Надеюсь, теперь всё позади, — сказала Натали, облачившись в поданное чистое платье и подойдя к зеркалу.

— Так барин был ранен во вчерашней схватке с разбойниками! — догадалась девушка.

— Правильно. Но он обязательно поправится. По-другому и быть не может.

Алёна помогла Репниной с причёской, изрядно растрепавшейся за ночь. Расчесав длинные каштановые волосы Натали, горничная заплела их в косу и обернула её вокруг головы. Оценив своё отражение, Наташа пришла к заключению, что ей к лицу столь простая, безыскусная причёска. Отпустив девушку, она осталась в одиночестве и по давней привычке принялась мерить шагами комнату, собираясь с мыслями перед предстоящей беседой с представителем закона. При этом дама с портрета, державшая жёлтые перчатки, словно провожала тревожным взором каждый жест Натали. Вскоре в дверь негромко постучали, и вновь появившаяся Алёна известила, что княжну просят в комнаты Корфа.

Войдя в спальню к Владимиру, она первым делом услышала голос исправника, Константина Григорьевича Кутасова, с которым уже имела честь видеться.

— Владимир Иванович, вы утверждаете, что в главаря шайки стреляла женщина. Вы точно ничего не путаете?

Очевидно, большую часть вчерашних событий уже обсудили без её участия. Появление Натали обратило на себя внимание всех присутствующих мужчин. Помимо исправника, сидевшего на стуле недалеко от постели Корфа, который полулежал на подушках поверх застеленного покрывала, по комнате прохаживался Михаил Репнин. (Ну в точности как сама Натали несколькими минутами ранее. Брат есть брат!) А у окна за небольшим столиком сидел молодой господин — секретарь Кутасова, как догадалась Наташа, с пером и бумагой, делая периодически записи на своих листах. Все мужчины, за исключением Владимира, поклонились ей, застывшей в нерешительности на пороге.

— Проходите, Наталья Александровна, — пригласил исправник. — Присаживайтесь на любой удобный стульчик. Вы нам понадобились — уж не взыщите. Придётся вам побеседовать с нами.

Она прошла в дальний угол, где стояло несколько стульев, и присела на один из них. Кушетки, где дремала княжна перед рассветом, в комнате не было. Натали, продолжая изучать обстановку, встретилась взглядом с Корфом, который переоделся в чистую рубашку, брюки и даже натянул на себя жилет.

— Я ничего не путаю, Константин Григорьевич, — ответил Владимир, обращаясь к исправнику. — Дама, благодаря которой я остался жив, и которая ранила главаря, сейчас находится в этой комнате. Вы и сами можете у неё спросить о событиях вчерашнего дня. Уверен, она подтвердит мои слова.

— Да как же это возможно? — удивился Кутасов, поворачиваясь к Наташе. — Разбойник был схвачен с пулевым ранением, и стреляли в него из револьвера марки Кольта. Откуда у вас оружие, барышня?

Репнина не успела ответить — к ней подошёл Михаил.

— Ты стреляла из револьвера? — обратился он, наклоняясь к самому лицу Наташи.

— Да, — кивнула Натали, поднимая глаза на брата, — стреляла.

— Но ты же не умеешь пользоваться оружием!

— Теперь умею. Меня научил Владимир, — пояснила она с некоторой заминкой. — Владимир Иванович, он был столь любезен, что преподал мне урок стрельбы, когда мы были в Петербурге.

— Вот это да! — восхитился исправник. — Приобщите это к делу, — приказал он секретарю. — Потрясающее везение, что вы, Наталья Александровна, попали в цель!

— Володя, это ещё что за шутки? — спросил Михаил Репнин, подходя теперь к Владимиру. — Зачем ты учил стрелять мою сестру?

— Не иначе как для того, чтобы она смогла отработать полученный навык на практике, — пожал плечами Корф.

— Опять юлишь? Женщины и оружие — вещи несовместимые. Это немыслимо!

Негодуя, князь Репнин отошёл от Корфа и вновь принялся расхаживать по комнате.

— Миша, я бы ни за что не стала стрелять, если бы не возникло угрозы для чьей-либо жизни, а в данном случае, жизни Владимира, — оправдывалась Наташа, чьи глаза провожали каждый шаг брата. — Это из-за меня его ранили, я во всём виновата, раз уж на то пошло!

— Вы ни в чём не виноваты, — вставил Корф.

— Нет, виновата, — упрямо покачала она головой и вновь обратилась к Михаилу: — Понимаешь, когда началась заваруха, я сидела на земле подле повозки. Мне дали оплеуху и бросили, решив, что я всё равно ничего не смогу сделать.

— Кстати, прошу записать: мою сестру ударили, — требовательно обратился князь Репнин к секретарю. — И я считаю это низким поступком!

Наташа, несколько стушевавшись под взглядом исправника, рассматривающего её покрасневшую щёку, продолжила своё повествование:

— Тем временем Владимир Иванович и Никифор дрались с разбойниками. И тут я вспомнила про оружие, данное мне перед отправлением в путь, и выстрелила в воздух, надеясь, что вы придёте на помощь. Но никто не прискакал к нам! А Владимир хотел, чтобы я убежала подальше от схватки, он отвлёкся на меня, дабы убедить в этом. И тот, самый главный, с которым он дрался, воспользовался секундным замешательством и ранил Владимира Ивановича ножом. Я поняла, что необходимо действовать, иначе грянет катастрофа! Поэтому прицелилась и выстрелила в руку. Заметьте, если бы я хотела убить разбойника, то целилась бы в голову или в спину. Но моим желанием было только обезоружить противника. И, да, конечно же, это большая удача, что я попала, — заключила она, опуская глаза. — С первой попытки.

— Когда мы появились, главарь шайки, которого, кстати, зовут Степан Козлов, лежал без чувств, — сказал исправник Кутасов. — После того, как вы выстрелили, его добил кучер князя Репнина Никифор?

— Совершенно верно, — вздохнула Натали.

Ей отчего-то резко расхотелось вдаваться в дальнейшие подробности и вспоминать, как она пыталась сделать ещё один выстрел.

— Вы всё записали? — спросил Константин Григорьевич у секретаря.

Тот утвердительно кивнул.

— Ты поражаешь меня, сестра! — Михаил всплеснул руками. — Тебе отвели роль, которая состояла в том, что ты просто везёшь фальшивые драгоценности. А не ввязываешься в драку с головорезами!

— К слову, ты мне не сообщил, что драгоценности мы с Владимиром не повезём. Нужно было меньше читать нотации и больше посвящать в дело!

— Ты — не мужчина, Наташа, чтобы рассуждать о делах наравне с нами. Не забывайся, пожалуйста, — строго сказал Репнин, присаживаясь к сестре на соседний стул. — Это всё Владимир, его влияние на тебя!

Он посмотрел на Корфа, наблюдавшего за перепалкой брата с сестрой с угрюмым видом.

— Брось, Миша, Владимир тут ни при чём, — воспротивилась Натали. — Ты прекрасно знаешь, что я принадлежу к тем женщинам, которые полагают, что их смысл жизни не состоит лишь в том, чтобы украшать мир своим присутствием. Мы тоже можем быть сильными. И вставать на защиту мужчины, оказавшегося рядом, если потребуется!

Кончив фразу, она бросила украдкой взгляд на Корфа и покраснела.

— Подумай, кто возьмёт тебя замуж после такого?! — внушал ей тихо князь, полагавший, что сестра смущена своими смелыми речами, а не чем-либо иным. — Какому мужчине понравится жена, ставящая себя вровень с мужем?

— Хочешь сказать, что вы с Лизой не на равных? — поддела Натали столь же приглушённым голосом.