Двух дорог пересеченье

Репнина догадалась, на что намекает её больной.

— Да уж, промывать ваши раны и делать перевязки входит у меня в привычку. Правда, в прошлый раз я была крайне рассержена на вас за ту нелепую дуэль.

— Я вел себя как истинный слепец, гордец и самовлюблённый дурак.

— И с этим, с вашего позволения, не могу не согласиться.

Наташа склонилась над повязкой, сделанной вчера доктором Штерном. Признаков кровотечения не было, однако, чтобы удостовериться наверняка, надо бы посмотреть сами швы.

— Будет немного больно, — предупредила она, развязывая ткань и снимая бинты.

— Ничего, я потерплю, — ответил он, наблюдая за её плавными, бережными движениями.

Избавившись от бинтов, Репнина внимательно осмотрела свежие швы.

— Крови нет, воспаления нет. На вид всё просто замечательно, — подвела итог она, беря чистый бинт. — Сделаю вам новую повязку до прихода доктора. А там уж Илья Петрович пусть снова вас осмотрит.

И она, стараясь не обращать внимания на обнажённое тело Владимира, принялась за работу. Правда, когда дело было фактически кончено, и Наташа фиксировала повязку на поясе, она не удержалась и бросила-таки взгляд на его грудь, увидев там несколько весьма заметных шрамов в виде широких рваных линий. Воистину, даже в зажившем состоянии они производили крайне пугающее впечатление.

— Тоже медведь? — спросила она, указывая подбородком.

— Занятная вышла схватка. Впервые тягался с диким зверем один на один. И как вспомню, что вернулся домой весь перепачканный грязью и кровью, а Варя едва не лишилась чувств от моего эпатажного вида. Мда, история, так история!

— Вы ведь могли погибнуть, — укорила Наташа, убирая руки с аккуратно сделанной повязки и взирая на его мечтательное лицо. — В чём нисколько не сомневались наши разбойники.

— Но я выжил, Наталья Александровна! — объявил Владимир, запахивая рубашку. — А шрамы украшают мужчину, как считаете?

Желая её подразнить, он слегка повернул головой и показал рубцы на шее.

— Уповаю на то, что вы их хотя бы обработали должным образом после своего прошлого подвига, — проворчала она, складывая использованные бинты.

— Увы, рядом со мной не было спасительницы, которая так ловко управляется с раненными мужчинами!

— Вижу, вам и вправду лучше, — сказала Натали, демонстративно отворачиваясь.

Впрочем, улыбаясь уголками рта, чтобы он не видел. Она, как могла, старалась не придавать значения его довольному виду, чуть ли не улыбке до ушей. Вновь он принялся за свою ироничную манеру общения. Ну что за человек такой? Доставляет ему удовольствие подтрунивать над ней всевозможными способами!

Владимир дотянулся до её руки и поймал запястье.

— Наташа.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Спасибо.

Сейчас он был вполне серьёзен. Даже слишком.

— Не за что, — прошептала она.

— Я в долгу перед вами. Однако вряд ли смогу отплатить когда-либо в будущем за вашу заботу.

Корф нежно погладил её по руке. Натали почувствовала, как это приятно — его прикосновения. Если бы он знал, что она ночью… Да и минувшим днём, когда осталась с ним, спящим, наедине!.. Крайне смущённая, княжна опустила глаза.

— Вы ничего мне не должны. Разве могла я оставить вас в беде? Лучшего друга моего брата. Да никогда.

— То есть, вы сделали это для Мишеля?

— Перестаньте говорить глупости, — Наташа, встретившись с ним взглядом, вдруг покраснела.

— Тогда почему?

— Я сделала это, потому что… Словом… Я…

— Доброе утро, Владимир!

Варвара, нарушив их разговор, вошла в комнату с завтраком для Корфа и Наташи.

— Как ты, мальчик? — спросила Варя, заметив, как Натали быстро высвободила свою руку из руки Владимира.

— Спасибо, Варечка, лучше.

— Ох, я так перепугалась, когда тебя вчера внесли, окровавленного! Но Господь милостив — всё обошлось. И доктор обещался проведать нас сегодня!

— Думаю, это лишнее. Может и вовсе не надо тревожить господина Штерна? Свою работу, если я верно понял, Илья Петрович вчера уже сделал, — попытался отмахнуться Владимир.

— Так не он один! — принялась рассказывать Варя. — Ведь это Наталья Александровна вас вчера уложили и раздели при помощи Алёши, промыли рану, смастерили повязку! Доктор мне потом так и сказал: «Барышня за меня, чай, на славу потрудились. Только швы наложить и осталось». А потом княжна подле вас весь день просидели почти неотлучно. И ночевать остались, потому как сильно тревожились за ваше здоровье. Так-то!

Наташа, слушая Варин монолог, залилась краской. Вся пунцовая, она готова была провалиться сквозь землю под крайне любопытным взглядом Корфа.

Варвара, догадавшись, что сболтнула лишнее, невозмутимо подытожила:

— Ну, вы кушайте, а я пойду. Чего мешаться-то? Сами без меня со всем разберётесь.

И поскорее вышла прочь.

— Давайте помогу вам сесть? Неудобно же завтракать в лежачем положении, — предложила Репнина дабы заполнить новую неловкую паузу.

Владимир хотел было справиться сам, однако слабость, как бы он не храбрился, давала о себе знать. Пришлось, скрепя сердце, принять помощь. Наташа, придерживая его за плечи, помогла приподняться и ловко подтолкнула пару подушек под спину.

— Из вас получилась бы отличная сестра милосердия.

— Спасибо, рада быть полезной, — Натали поставила ему на колени поднос с завтраком. — А сейчас вы возьмёте в руки ложку и съедите всё, что принесла Варя. До последнего кусочка!

Она разлила по чашкам кофе из чайника и пододвинула поближе к Владимиру миску с кашей, давая понять, что пришло время есть, а не разговаривать.

***

Маленький Ванечка был чрезвычайно рад вновь увидеть Наташу. А как он обрадовался, когда ему сообщили, что сейчас же отнесут к отцу, — не передать словами! Правда, Натали и мальчику пришлось какое-то время подождать в гостиной. Пока Репнина ходила наверх за ребёнком, приехал доктор Штерн.

— Вы уж простите, Наталья Александровна, что не прибыл раньше. В соседнем сельце пришлось принимать роды у madame Красавиной, и роды тяжелые. Всю ночь не сомкнул глаз, — шепнул Илья Петрович, подходя к Репниной, сидевшей у окна с малышом на руках.

Он только что покинул спальню Корфа.

— Но всё разрешилось благополучно? — спросила Наташа, отвлекая Ванечку игрушечным зайцем.

— У барона Красавина родился здоровый наследник, — сообщил доктор, — К сожалению, после четырёх появившихся на свет девочек двое мальчиков умерли вскоре после родов. Надеюсь, этого не постигнет та же участь.

— А как Владимир? Вы осмотрели его?

— Осмотрел, несмотря на протесты. Он скоро поправится. Главное, менять ему повязку, а вы с этим и без меня прекрасно справитесь. Вы ведь останетесь в поместье на какое-то время? Что-то мне подсказывает: ваша забота не пройдёт даром для нашего барона.

— Останусь, если, прежде всего, сам Владимир не станет возражать.

— Я уже выведал его мнение по данному вопросу. Он не воспротивиться, — заверил доктор. — Тогда договоримся так: я вновь навещу вас через пару дней. А вы, если вдруг случится что-нибудь непредвиденное, сразу посылайте за мной. Но думаю, ничего произойти не должно, и рана заживёт. Не давайте ему вставать, Наталья Александровна, пока я не разрешу. Это тоже важно. А то он уже порывался при мне. Ну-с, поеду, хотелось бы немного отоспаться, если вновь никто не призовёт.

Пожав маленькую ладошку Ванечки, Илья Петрович поклонился Наташе и вышел восвояси. Княжна, подхватив ребёнка на руки, отправилась в хозяйские покои.

— Папа! — счастливо воскликнул малыш.

Натали поднесла Ванечку к постели и передала в руки отца, сидевшего, прислонившись к изголовью. Владимир расцеловал сына.

— Вам отень бойно? — поинтересовался мальчик, заглядывая в глаза Корфу. Этот детский взор смотрел в самую душу.

— Нет, что ты, — успокоил Владимир, усаживая ребёнка себе на колени. — Как-нибудь я расскажу тебе эту полную приключений историю, в которой принимал участие не только я, но и Наталья Александровна.