Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 34 из 120



— ДАНАН!!! — Хольфстенн толкнул её лицом вниз, не имея других возможностей спасти от очередного заклятия. Едва коснувшись земли, Данан быстро оттолкнула гнома, вскочила на ноги, ориентируясь, где колдун. Но вместо колдуна взгляд поймал несущегося со всей дури даизгара.

Не такого, как тот, успела подумать чародейка. Тот был поднят из мертвых, а этот — живой. С трухлявой кожей, отвратительно смердящий, но живой. Впрочем, какая разница — Данан попыталась поднять руки, чтобы защититься хоть чем-то, но сотканный из магии меч отяжелел.

Значит, она следующая в перечне за Редгаром? Хорошо, что Дей остался наверху.

Данан успела немного развернуть грудь в надежде распрямиться и встретить смерть лицом к лицу, однако и тут не удалось закончить: морда даизгара появилась в самой близи от неё за долю секунды. Он занес когтистую лапу, силы которой хватило бы, чтобы раскрошить её хребет в кашицу. И — застыл. С интересом поглядел на занесенную руку, опустил, приблизил к лицу ладонь. Дернулся назад и вперед, мечась между инстинктом, что требовал кинуться вперед, и здравым смыслом, что по непонятным причинам шептал: лучше отступить.

Стенн тут же прыгнул вперед, перекатился, заходя даизгару за спину и занося секиру. Они потом разберутся, почему чудище передумало убивать, а пока надо свалить его. Впрочем, Стенну не пришлось делать этого в одиночку: взмыв на человеческий рост, Жал вонзился даизгару в спину двумя кинжалами и стал продвигаться вверх, словно штурмуя гору. Втыкая клинки по рукоять, эльф взобрался в голове под истошные вопли чудовища. Даизгар дергался и крутился, но цепкий и ловкий Жал ухитрялся держаться и, раскачиваясь, дырявить монстра все выше. Пока не пронзил одним ударом основание черепа, а другим, заведя руку сбоку, — глаз.

Данан сглотнула, почувствовав, что еще немного, и она бы грохнулась в обморок. Промчалась взглядом в поисках чудотворца: Фирин, наконец, совладал с их непробиваемой броней!

— Честное слово, чуть не обоссался, — признался Стенн Жалу. Тот, отряхиваясь, поднялся на ноги. И хотя эльф сделал привычное пружинистое движение, стало очевидно, что легкости в нем уже ни на грош. Устал!

Видя умирающее чудище, Данан вытянула остатки сил и из него — на этот раз не мечом, а рукой, чтобы насытить саму себя и с помощью чужих сил поднять свой духовный меч. Свой ведь? Тряхнув головой, чародейка повернулась к теократу, на ходу швыряя огненное заклятие. Маг не отбивался. Огненный всполох, достигнув колдуна, разошелся в две стороны, как вода о волнорез. Колдун больше не смотрел на Данан. Он почему-то уставился в сторону Фирина и медленно, но неуклонно пошел к нему.

«Вал’аритар», — позвал он за собой гномов-исчадий. От этих слов они разъярились, как берсеркеры, и бросились на защитников Руамарда с утроенной прытью. А Данан, Борво и другие смотрители Пустоты схватились за головы.

«Дхар сагунр!» — повелел теократ, и оставшийся даизгар взревел, бросаясь на Борво. Тот успел отпрыгнуть в сторону, кувыркаясь по каменному полу. За спиной Борво замешкался руамардский гном, и даизгар лапами разорвал Корда надвое.

«Орбос тха’эремис!» — потребовал колдун, и остатки пламени от заклинаний Данан взвились с новой силой, не давая самой чародейке и Хольфстенну воспользоваться случаем и подобраться к теократу из-за спины. Последний обогнул гущу сражения гибко, как поток ветра. Остановился и разглядел Фирина — того, кто был повинен в смерти его стража-даизгара. Эльфа не держали ноги. Он пытался подняться, упираясь в наполовину раздолбанную стену плечом, заваливаясь спиной и головой, помогая себе одной рукой и одновременно выталкивая себя от земли посохом. Но выглядел откровенно смертником.

У Данан сжалось сердце: она должна ему жизнь.

— Ты, тварь! — крикнула Данан, вливая в чародейский клинок остаток сил, чтобы он засиял ярче и привлек внимание нечисти. Теократ дрогнул: приказ хозяина шел вразрез с обычным голодом исчадий, который велел переключиться на Данан и сожрать, разодрать, высосать все до дна! Данан попыталась применить Увядание к теократу, но, стоило протянуть руку, и её всю передернуло, отшвыривая назад. В последнем всплеске самосохранения тело подсказало чародейке, что еще одну крупицу Пустоты она не удержит. В висок ударило с такой силой, словно это была не скверна, а кувалда. Из уха потекла кровь. Данан дотронулась, и поняла, что очень хочет, чтобы это была обычная кровь. Но проверить не рискнула. Вместо этого, не глядя на руки, снова подняла духовный меч.

Теократ-колдун, утратив интерес к бесноватой чародейке, снова обернулся к Фирину.

«Тил’илозаль!» — проорал он мысленно. У всех смотрителей в глазах взорвался всполох кровяных искр. Как же больно и громко! Стенн и Дагор, видя, что дело дрянь, рванулись к даизгару. Если мага отвлекла смерть одного монстра, возможно, он заметит гибель и второго? Стенн замахнулся, его секира впилась чудищу в икру. Дагор, прыгнув, наступил Хольфстенну на плечо (тот, хрустя, болезненно крякнул), и вонзил топор даизгару прямо в хребет. Топор застрял в пояснице, даизгар принялся, стеная, ходить туда-сюда, махать лапищами, пытаясь отодрать от себя всех коротышек. Воодушевленные, руамардцы с последними силами впились клинками и секирами в даизгара, стаскивая его на пол и кроша, забивая, будто неугомонную скотину.

Данан прорвалась к теократу и изо всех сил рубанула, стремясь со спины рассечь проклятого мага с головы до ног. Но вместо того, чтобы разрезать его, клинок треснул и с треском раскололся. Часть лезвия отвалилась и, тихонько звякнув, рассыпалась в воздухе мерцающей крошкой.

Все, кто шел с Данан прежде, застыли.



Как так?

Это ведь всегда было их последним козырем в любых схватках!

Если клинок его не возьмет, значит, теперь и Жал бесполезен?

Несколько руамардцев бросились на колдуна с топорами. Первый, чье оружие коснулось колдуна, вспыхнул. Второго, стоило достичь теократа, отбросило замерцавшим на миг багряным полем.

Гномы, эльфы, люди — остановились, кто где. Сипы и хрип вырывались из их легких вместо обычного дыхания. Мышцы жгло, ноги не слушались. Руки плетьми висели перед собой под тяжестью удерживаемого оружия.

Врагов, кроме мага, не осталось. Но от того, что его нельзя было коснуться, у руамардцев и смотрителей сжимались внутренности. Что делать?!

Данан оглянулась — посох не пойми где, не найти сейчас. Как могла, без посоха, она растянула огненную печать, заведомо зная, что огнем эту тварь не проймешь. Когда красно-рыжий гребень прошел насквозь, не навредив теократу, Данан в один жест выткала перед собой Покрывало страха и метнула в Фирина, чтобы хоть немного задержать приближение к нему живой расправы. Теократ снова истошно завопил: «Тил’илозаль!», не раскрывая при этом рта и на несколько секунд дезориентируя смотрителей.

— Не дрейфь, — раздался шепот у Данан над ухом. — Я отвлеку его.

Жал скользнул мимо, сияя, как белоснежная тень Судьбы. В несколько шагов-прыжков он настиг вражеского колдуна и, влив всю мощь только в конечности, принялся колотить теократа амниритовыми кулаками. У него тоже почти не осталось сил, и эльф, молотя, молился Таренгару Неумолимому, чтобы его смерть, если она заключается в теократе, оказалась быстрой.

«Сейчас — что?» — судорожно подумала Данан. Чего он ждет? Она больше не может поглощать энергию исчадий, чтобы усилить себя! Её меч раскололся! Поющая Погибель точно будет самым ужасным решением: даже если ударит несерьезно, все равно зацепит своих. Что она должна делать?!

Барьеры темного чародея трещали и крошились под натиском Жала, и колдуну приходилось наколдовывать раз за разом следующие, растрачивая и силы, и внимание.

— ДАВАЙ! — заорал Жал так яростно, будто всю жизнь до этого только и делал, что командовал нерадивыми войсками.

Давай? Давай?! Она бы «дала», если было чем.

«Кем, — поправил её голос архонта. — Здесь мало рабов?»

— Не смей, — почти со слезами взмолилась женщина.

— ЭТО ТЫ НЕ СМЕЙ!!! — рявкнул Хольфстенн, на бегу отвешивая Данан натуральный пинок. Данан, оглушенная, обернулась на коротышку.