Страница 47 из 81
Когда солнце садится, я решаю вернуться в тот же паб, в котором была вчера вечером.
Это бессознательное решение. Ноги сами несут меня в том направлении. Я просто поднимаю глаза, выходя из дневного оцепенения, и обнаруживаю, что стою перед дверью того паба, не помня, как я туда попала.
Я прохожу внутрь. Присаживаюсь у стойки. Заказываю белое вино у Харли.
Он бросает взгляд на мое лицо и присвистывает, качая головой.
— Милая, как по мне, тебе нужно что-нибудь покрепче. — Он ставит передо мной рюмку текилы и оставляет меня в одиночестве.
Я закрываю глаза и выпиваю рюмку, наслаждаясь жжением в моей гортани, потому что это отвлекает от ожога на несколько дюймов ниже, в моей груди.
— Я ушел только потому, что ты сказала «один раз», — раздается справа от меня. — Если бы я дождался, когда ты проснешься в моих объятиях, я бы не смог почтить твою волю.
Мое сердце. О, мое бедное сердце! Ему никогда не приходилось иметь дело с чем-то подобным. Оно не знает, разорваться ему или вообще перестать биться.
Я поворачиваюсь и смотрю на Киллиана, который сидит на барном стуле рядом со мной.
На нем вновь джинсы и белая футболка, но на этот раз его образ не завершают западные ботинки и ковбойская шляпа. Тем не менее, его мужская красота и жгучая сексуальность все еще там, в избытке. Женщина на стуле по другую сторону от него глазеет на Киллиана, высунув язык и вздымая грудь.
— Я прочитала твою записку, — бросаю я. Это все, что я могу сказать, прежде чем моя гортань закрывается.
С горящими глазами Киллиан наблюдает, как я сглатываю. Смотрит, как я изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, отвернувшись, чтобы глубоко вздохнуть.
Мое сердце колотится так сильно, что это может быть смертельно. То, что он так близко ко мне после всего, что случилось прошлой ночью, заставляет мое нервишки шалить.
Киллиан проводит своей огромной рукой по моим волосам и нежно сжимает мою шею. Затем наклоняется и нежно целует меня в висок.
— Я знаю, милая, — шепчет он мне на ухо. — Я тоже это чувствую.
Как он может читать меня так ясно? Почему он всегда знает, что я чувствую, хотя при этом молчу?
— Этого не может быть, — шепчу я.
— Так и есть.
Гнев образует горячий, кислый комок в моем животе, потому что я знаю, что он прав.
— Посмотри на меня.
Мне требуется мгновение, чтобы собраться с духом и сделать как он велел. Подняв глаза, я встречаюсь с его обжигающим взглядом.
— Но что произойдет дальше — зависит только от тебя, — низким голос говорит он. — Я не буду давить на тебя. Я исчезну, если ты действительно этого хочешь. Я лишь прошу, чтобы ты была честна со мной. Давай не будем играть в игры.
Выражение его лица крайне серьезно. Его взгляд не отрывается от меня. Большой палец Киллиана нежно поглаживает мой затылок, отправляя мурашек бродить по моей спине.
Борясь с эмоциями, рвущимися к горлу, я говорю:
— Я забыла поблагодарить тебя за ожерелье.
— Всегда пожалуйста. Скажи, когда я смогу поцеловать тебя. Мне нужен твой рот.
Я разрываю зрительный контакт и пытаюсь бороться с гипервентиляцией легких, но безуспешно. Глазея на меню, написанное мелом на стене за стойкой бара, я выпаливаю:
— И... и розы. За них тоже спасибо.
— Я не могу перестать думать о том, какая ты на вкус. Как ты стонешь. Как ты царапаешь мою спину во время оргазма. Я снова хочу всего этого. Я хочу тебя…
— Киллиан. Пожалуйста, — шепчу я, закрыв глаза.
Он стаскивает меня с барного стула, сажает к себе на колени и заключает в объятия.
Крепко сжимая меня, он глубоко вдыхает возле моей шеи.
— Впусти меня в свою жизнь. — Его голос звучит хрипло. — Позволь мне позаботиться о тебе. Доверься мне, и я подарю тебе весь мир. Я дам тебе все, о чем ты попросишь.
— Это безумие.
— Да. Но кого это волнует? Это по-настоящему, вот что важно.
Сладость его слов, мягкость его голоса, нежность, с которой он обнимает меня... Этот мужчина разбивает мне сердце.
Уткнувшись лицом в его шею, я шепчу:
— Ты понимаешь, как мне тяжело? Насколько глупо все, что я сейчас творю?
— Я не твой отец, Джулия.
Застонав, я пытаюсь вырваться, но Киллиан берет меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.
— Я не твой долбанный отец! — Его тон грубоват. Глаза сверкают гневом. Он расстроен и оскорблен, и какая-то маленькая, жалкая часть меня прижимает ладошки к груди и трогательно воздыхает.
Я придушу эту тупую сучку.
— Я знаю, что ты не он, — парирую я, смотря в его глаза, и мое сердце бешено бьется. — Но я так и не знаю, кто ты или «кем являешься». Знаешь, с моего места довольно запутанный вид.
— О чем ты?
— Ты взламываешь спутники. Запрашиваешь досье. Твои визитные карточки имеют передовые технологии геолокации. Ты цитируешь Шекспира, даришь щедрые подарки и живешь в полном одиночестве небоскреба, где единственной компанией являются мили черного мрамора. Все в мире знают тебя под одним именем, а ты просишь меня называть тебя другим. У тебя репутация жестокого убийцы, но со мной ты себя ведешь как истинный джентльмен. — Мои щеки краснеют. — Кроме, разве что, постели.
— Тебе не нужен джентльмен в постели, женщина, — грохочет он.
— Откуда мне знать! И вообще я не об этом! Что мне делать со всей этой противоречивой информацией? Ты держишь свое слово, делаешь продуманные подарки, пишешь красивые любовные записки и буквально сражаешь меня наповал, но еще ты убиваешь людей в перестрелке посреди улицы! Почему кажется, что ты идеальный парень, если не считать того, что ты гангстер? Что, черт возьми, все это значит?
— Ну, никто не совершенен, — через секунду отвечает он.
Я раздраженно стону, пытаясь снова вырваться из его объятий. И снова Киллиан не позволяет, наоборот, притягивает меня ближе.
— Это значит, что вещи не всегда таковы, какими кажутся на первый взгляд, — напирает он, и теперь его голос звучит настойчиво. Так же настойчиво, как и выражение его глаз. — Это значит, что ты должна доверять себе и мне. Если ты сможешь это сделать, клянусь, я расскажу тебе все. Но ты ты должна довериться первой, милая. Выкинь всю эту чушь в своей голове и своем прошлом и доверься своему сердцу.
— Моя мама доверилась своему сердцу. И в итоге ее разорвало на куски.