Страница 8 из 30
Электрокар остановился у дома Кости, парни вышли, машина закрыла дверь и поехала на узловую стоянку. Забор, что окружал дом, был украшен замысловатыми деталями на манер ветвей деревьев и виноградной лозы. Объёмные фигуры Правителя, членов Совета и героев истории дополняли его торжественность. Он напоминал крепостную стену, ощетинившуюся в небо чугунными пиками и бетонными столбами опор. Внутри кольца этой стены стоял дом в четыре этажа. Облицованный мрамором фасад давал чувство тепла и защищённости. Выбеленные колонны у входной двери придавали дому облик резиденции императоров древности. Костя приложил палец к сканеру и тяжёлая магнитная дверь распахнулась перед ними.
Они вошли во внутренний атриум, залитый светом от панорамной стеклянной крыши. В центре атриума журчал фонтан, вокруг которого приютились лавочки. Климатизаторы охлаждали воздух и убирали тот скудный заводской смог, которому удалось добраться до этого островка жизни. Шустрым тараканом суетился автомат-уборщик, снующий из угла в угол по мозаичному полу. Входные двери выходили на уютный балкон-корридор. Парни поднялись на лифте на четвёртый этаж и подошли к тридцать пятой двери. Костя посмотрел в сканер сетчатки, пискнул магнитный замок, друзья вошли в жилой отсек.
Пять комнат чистой роскоши для семьи из трёх человек. Высокие потолки, богато отделанные расписной лепниной, паркет из дорогих пород деревьев был только у Степановых. Запрещённый импорт одежды, мебели, бытовой техники и прочих удобств.
Костя повесил форменный китель на резную деревянную вешалку и вопрошающе посмотрел на Стаса. – Кофе?
– Не откажусь, – он повесил свой китель на пустой крючок, Костя ушёл на кухню. Стас встал у ростового зеркала и молча смотрел в своё отражение. Уставший взгляд, проявились синяки под глазами, нервно дрожащие скулы делали его лицо ещё более худым. Он отрешённо смотрел на себя, потирал рукой висок и думал: – Всё нормально. Мир такой, каков он есть. Есть законы и нормы, которые надо соблюдать. Действительно ли это так? Что важнее? Закон или справедливость? С другой стороны, никто не обещал, что всё будет весело и здорово. Бред… Не может такого быть.
Костя взял со стола пульт и квартира начала оживать. Автоуборщик отделился от зарядной станции и, наводя шорох, принялся подметать и мыть пол. Открылись механические шторы на панорамных окнах и квартира наполнилась мягким дневным светом. Тихо зашумели климатизаторы, наполняя прохладой и свежестью воздух.
Стас глубоко выдохнул и пошёл в гостевой зал, вдумчиво рассматривая хоромы друга с тоской на сердце. – Откуда у его отца такая привычка? Чем ярче, золотистее, цветастее – тем лучше. Даже мой отец позавидовал бы. Гигантские ковры, только пыль собирают, ладно хоть автоуборщик есть. А этот шкаф-стенка. Просто чудо. Под потолок почти, три метра красного дерева в высоту, потрясающе. И заставлен всяким барахлом, – он стоял и рассматривал содержимое витрин сквозь стеклянные дверцы. – Сервизы, фотографии, раритет и прочий хлам… Сам весь резной, в вензелях и золоте. И пластинка золотая с гравировкой. Ну ка… – он присмотрелся к табличке. – Made in EU, Milan. Просто слов нет. Желание выделиться, чтоб соседи завидовали? Разве это красиво? С другой стороны, если Семёну Валерьевичу это нравится, то пожалуйста. Интересно даже, сколько здесь осело народного добра и труда? Простой и честный человек работает на заводе, бывает, берёт смены сверх плана. И вместо того, чтобы труды человека шли на медицину людям, образование детям, пенсию старикам, они стекаются сюда. Тем, кто портит им жизнь. А те, кто портит людям жизнь скажут, что виноваты кто угодно: от азиата и европейца, до банальной засухи. Парад лжи и лицемерия.
– Стасон… Ты там где? – крикнул Костя с кухни и поставил стеклянную кружку в кофеварку. Стас очнулся от мыслей и прошёл на кухню. Он сел на резной деревянный стул, обитый подушками. Кофемашина тихим шорохом перемолола порцию зёрен и наполнила кружку ароматным напитком. Костя направил пульт на инфопанель. – Что сегодня интересного расскажут? – он взял кофе и поставил на стол перед Стасом.
– А что они могут сказать? Всё то же самое, что и вчера. И неделю назад. И год назад. Что у нас всё хорошо, а кругом – враги.
Инфопанель включилась на канале «Новости 24», Костя взял свой кофе и сел за стол. – Ты смотри, Стасон. Почти два месяца прошло. А они всё крутят парад Столетия Победы.
Правитель стоял на балконе своего Дворца в сером кителе и фуражке со звездой. Длинные рукава и перчатки скрывали его экзоскелет. Под стенами Дворца стояли колонны Гвардейцев. Часть из них была разряжена в полевую форму столетней давности, другие – в современный бронедоспех.
– Мы действительно будем это смотреть? Это же повтор, – Стас откинулся на спинку стула и медленно потягивал горячий кофе.
– Давай хотя бы посмотрим как они пойдут в атаку. В этом году очень хорошо атаковали, – спокойно парировал Костя, ожидая поддержки друга.
Стас нервно цокнул и ответил: – Что мы там не видели? Они пройдут колонной, затем пойдут танки и бронемашины. Потом сценка эта дурацкая. Выбегут Гвардейцы в старой болотной форме, спляшут, споют «Слава Правителю» и поведут пленного врага в серой форме. Потом будут жечь флаги у Вечного Огня. Ты правда хочешь смотреть этот бред?
– Ладно, братан, уговорил, – Костя взял пульт и пролистнул на Главный Канал.
– Ты смотри… – у Стаса от удивления чуть не выскользнула кружка из рук. – Уже показывают Площадь.
В студии сидела ведущая новостей, сбоку показывали кадры с церемонии присяги Правителю. Она затянула монолог: – Сегодня на Имперской Площади был разоблачён и уничтожен на месте участник запрещённого на территории Северной Империи сепаратистского движения «Свободная Сибирь». Злоумышленник был обезврежен совместными усилиями Секретной Службы и Имперской Гвардии при попытке покушения на жизнь Верховного Правителя. Как сообщает источник от Секретной Службы, при убитом были обнаружены и изъяты: пистолет с затёртым серийным номером, рация и план-карта города. Вещественные доказательства изучаются экспертами, службы объявили в городе положение повышенной готовности. Для охраны общественного порядка мобилизованы дополнительные патрульные батальоны Гвардии. На данный момент ведётся расследование. С комментарием выступил Первый Секретарь Верховного Правителя, Виктор Лесков.
Стас стыдливо вздохнул. – Костик… Что это было? Так нагло всё переврать может только Главный Канал.
– То ли ещё будет. Сейчас усатый слово скажет, давай послушаем.
Секретарь Правителя сидел за столом своего рабочего кабинета. Он едва слышно вдохнул и начал: – Данное несостоявшееся покушение на светлого нашего Верховного Правителя, есть ни что иное, как нападение на нашу государственную и Партийную целостность, – бренный старец поиграл морщинами на высушенном лбу. – Нет никаких сомнений, что это была спланированная акция, с целью, не только напасть на Верховного Правителя, но и посеять смуту среди наших граждан, – он округлил впалые глаза и затряс жиденькими седыми усами.
– Как думаешь, Костян? Будут ограничения?
– Если Лесок решил выступить, значит будут.
Лесков поправил звезду Героя Империи на кителе и продолжил: – И потому, силами Партии, во главе с Верховным Правителем, будут проведены меры по обеспечению безопасности и стабильности общества. На проведении главного торжества эти меры не отразятся негативным образом. О последующих принятых мерах будет сообщено дополнительно…
Костя в недоумении продолжал смотреть на инфопанель. – Стас… Ты что-нибудь понял?
– Ничего хорошего не будет точно. Что для рабочеобязанных, что для нас, – он взял у Кости пульт и выключил инфопанель. – Пошли, прогуляемся. Но сначала, наполним фляжки.
Парни вышли в гостиную и подошли к закрытой двери, Костя провёл пальцами за дверным косяком. – Ага. Нашёл, – он вытащил ключ и открыл дверь отцовского кабинета.
Загорелись диодные панели, их мягкий свет отражался от начищенного паркета. Большой портрет Верховного висел над рабочим столом Семёна. Вдоль стены стояли шкафы с открытыми полками. Среди папок с бумажной документацией, раритетом свезённым отовсюду и прочего хлама ярко выделялась бутыль из тёмного стекла с небольшим кранчиком. Парни подошли к одному из шкафов, где беспорядочно валялись вещи.