Страница 5 из 30
– А теперь будь так добр. Возьми планшет и сделай, что от тебя требуют! – он выхватил планшет у Стаса и ткнул им Косте под рёбра.
Костя трясущимися руками перехватил планшет. Сухожилия рук натягивались в гневе, глаза прожигали нахального офицера, скулы напрягались от злости.
Стас смотрел на лейтенанта и думал: – Какой же сукой надо быть? Еб*чий урод. Попал в СС и радуется. Дайте маленькому и обиженному на жизнь хоть немного власти и получите озлобленное животное.
– Выполните сканирование сетчатки, – скомандовал планшет металлическим женским голосом. Костя поднёс объектив ближе к глазу. – Выполнено. Подтвердите личность.
– Степанов Константин Семёнович, – он старался держать голос как можно ровнее, что давалось ему с трудом. Злоба и желание ударить нахального офицера выжигали его. Костя приложил правую ладонь к экрану дактилоскопического сканера и на том сбор данных закончился. Он передал планшет сзади стоявшему одногруппнику.
Лейтенант улыбнулся и тихо сказал: – Я запомнил тебя, Константин Семёнович. Не натвори глупостей. Тем более, твои поступки отразятся на твоих родственниках.
Тут Костя не выдержал такого нахальства. Он выбросил, почти крича: – Кто ты такой, чтобы разговаривать так со мной, скотина позорная?! – парень едва не набросился на офицера, но смог себя сдержать, понимая опасность необдуманной драки. Он тут же продолжил: – Я из Партийной семьи! А ты человеком стал совсем недавно, когда закончил свою Академию. А до этого, ты родился в грязи, жил в грязи, и ведёшь себя как поганая грязь! Прежде чем мне угрожать, подумай. Хватит ли тебе сил, мозгов и смелости на угрозы мне и моей семье?!
Лейтенант улыбнулся и усмехнулся: – Хорошо, пусть будет по-твоему, – спокойно ответил он. Офицер смерил тяжёлым взглядом Костю, поиграл напряжёнными скулами и отошёл от него.
В голове Стаса роились мысли и не давали успокоиться: – Совсем оборзели эти службисты. Уже перестали бояться самой Партии. А что если… Да нет, не может быть такого. Ему не хватит сил на это. Тем более, чтобы до Костиных родителей добраться, с их то положением… Нет, он не сможет, – Стас посмотрел на друга и положил руку ему на плечо. – Ты весь бледный, братан. Не бери в голову. Он ничего не сможет, – сказал он со спокойствием и заботой.
– Я не волнуюсь из-за него. Я злюсь. Какая-то грязь низкородная смеет так себя вести.
– Разве тебя это удивляет? Гвардейская Академия – единственный способ рабочеобязанному выйти в люди. Тут проблема в другом. В эти службы идут самые бесчеловечные и аморальные отбросы.
– Отставить разговоры, – оборвал Стаса комиссар.
– Мы же тихо говорим, Геннадий Семёнович, – осторожным шёпотом сказал Костя.
Командир подошёл ближе к парням, почти вплотную, и тихо сказал: – Даже я услышал о чём вы шепчетесь. И я тебя прекрасно понимаю, Степанов. Опасайся Чёрных Шакалов. Надеюсь, ты и сам понимаешь, почему в народе их называют Шакалами. Они – самые опасные люди в нашей стране. Потому что их коварство и подлость не знают пределов.
– И что Вы посоветуете мне? Терпеть такое хамство от этой мрази?!
Комиссар понимающе посмотрел Косте в глаза и ответил: – Терпеть нельзя, ни в коем случае, дружок. Партийцы должны насмерть стоять за свою честь, как предписывает Устав Партии. Но… Что есть этот Устав для них? Людей, которых угнетали многие годы. И вот они вырвались из угнетения, им дали свою власть, дали оружие, дали команду охранять порядок…
Стас прервал его: – Разве это есть порядок? Одно насилие и никакой справедливости.
Комиссар выдохнул и продолжил: – Именно поэтому, будьте с ними осторожнее.
Стас обернулся назад. – Смотрите, они уходят.
Костя, Стас и комиссар посмотрели вслед уходящему лейтенанту. Офицеры СС и патрульные Гвардейцы обошли все группы и собрались у колонны броневиков с перекрестием мечей на бортах. Лейтенант, будто на прощание, посмотрел на Костю. Зловещий и холодный прищур простреливал на вылет свою жертву. Натянутая улыбка тонких губ, широко раскрытые глаза и медленный кивок головой не сулили ничего хорошего. Это было предупреждение: «Я не забуду тебя. Запомни моё лицо». Костя проводил его взглядом, сжимая до хруста кулаки.
Учебная группа строем пошла вдоль Площади к своему автобусу. Стас шёл, опустив взгляд в пыльную брусчатку. Лицо застреленного парня отпечаталось в памяти и не давало покоя мыслям: – Они… Они – звери. Нет. Даже звери себя так не ведут. Покойся с миром, бедолага. Больше тебя никто не потревожит. Пал жертвой своей храбрости, вот ведь нелепица. Интересно даже. Зачем поставили на крышу снайперов? Они ожидали того, что случилось? Нет, могло случиться всякое, тут не поспоришь. А раз так, то зачем убивать? Чтобы нагнать страха на остальных? Ааааа!!! Поскорее бы уехать подальше от этого безумия, – казалось, Стас даже дышать перестал. Пустой и безразличный взгляд, бледное лицо и вопросы в голове, не дающие покоя, на которые никто не мог ответить.
– Группа, становись в две шеренги, – тихим голосом скомандовал комиссар, ребята выстроились спиной к автобусу. Никто не издавал ни звука. Лишь томные и тяжёлые вздохи разбавляли повисшую мрачную тишину. Комиссар продолжил: – Дорогие мои, до начала банкета остаётся около трёх часов, – он поджал губы и откинул рукав. – Кто хочет прокатиться до Гимназии, залезайте в автобус. Кто хочет погулять, пожалуйста. Всем явиться к четырём часам в актовый зал. И очень вас прошу, товарищи выпускники. Не болтайте лишнего про то, что сегодня здесь случилось. Сами понимаете, ситуация, мягко говоря, не стандартная. Разойдись.
Костя тихо сказал, толкнув Стаса в бок: – Поехали до меня, наполним флягу и, как раз, придём к началу.
– А для меня фляга найдётся? – Стас усталыми глазами посмотрел на друга.
– Думаю, да. У отца этого барахла как грязи.
Парни неспешно пошли по Народному Проспекту. Патрульные на перекрёстках улиц отдавали им приветствия, вскидывая кулаки. На углу Народного и Владимирского стояли два патрульных броневика со включёнными световыми сигналами. – Я шёл на пункт выдачи за едой. Отпустите меня -, послышался робкий и напуганный голос. Сержант открыл бортовую дверь и рывком толкнул рабочего внутрь. Гвардеец посмотрел на проходящих мимо парней и поднял правый кулак. Стас с Костей ответили на формальность.
– Не задерживайтесь, товарищи Партийные, – сказал Гвардеец через опущенный щиток.
– За что вы меня задержали? – послышался голос рабочего.
Сержант снял электродубинку с пояса и сказал ему: – За дело задержали! Ты что делаешь в этом квартале? Где отметка о разрешении на перемещение?!
Костя ухватил Стаса под руку и ускорил шаг. – Не на что смотреть. Пойдём отсюда.
Парни перешли улицу и присели на лавочку трамвайной остановки. Костя устало выдохнул и сказал: – Сегодня, Стасик, мы с тобой увидели ещё одну причину не задерживаться в столице, – он достал старый портсигар, друзья вытащили по папиросе. – Даже две причины, – с грустной улыбкой добавил Костя.
Стас кивнул в сторону патрульных и сказал: – Ты об этом?
– И это тоже, братан. Только в столице шакальё такое борзое. Потому что в этом городе сидят Правитель и его люди. А служивые, от самого мелкого рядового – до золотых погон, все выслуживаются перед хозяином. Ты знаешь?… За всем этим интересно наблюдать со стороны. Но когда эта гниль касается тебя, стараешься убежать как можно дальше. Вот, повезли горемыку разбираться в отдел. Хотя… Сам виноват. Надо следить за документами. Если тебе нельзя появляться без разрешения в других кварталах, где ты не работаешь и не живёшь. Зачем нарушать? Так сложно посмотреть отметку что ли?
– Ну, не знаю, Костян. Как по мне, эти меры только создают новые проблемы, а не решают те, что есть. И для чего столько контроля за рабочими, я тоже понять не могу. Кстати. Помнишь, год назад был председатель Совета, Макаров? – спросил Стас, устало выпустив дым.
– Помню. Поймали на взятке и торговле медикаментами. Потом его место занял твой отец, – Костя удивлённо прищурился на Стаса, тот улыбался и посмеивался. – Так, подожди… Хочешь сказать, что без твоего отца не обошлось?