Страница 3 из 30
– Окончить перекур, встать! – комиссар затушил папиросу об край урны и встал с лавочки, поправляя подол кителя.
Стас сбил тлеющий уголёк папиросы и посмотрел на Костю. – Пойдём на задние места. Там меньше солнца.
– Пойдём. Пока нас не опередили.
Двери автобуса плавно распахнулись и выпускники заполнили салон. Удобные мягкие кресла, затенённые бронестёкла, узорчатые шторки и климатизатор с фильтрами очистки воздуха. Простой рабочий мог лишь мечтать о подобной роскоши. Стас и Костя с комфортом устроились на заднем ряду, где яркое солнце не пекло и не слепило глаза. Двери закрылись и автобус плавно тронулся. Водитель включил радио Главного Канала, убаюкивающий шёпот климатизатора наполнял салон живительной прохладой.
Автобус выехал на Большой Проспект Партийного Района. Улица во всю длину пестрила украшениями и вдохновляющими лозунгами. На площади у Главного Партийного Универмага рабочие под надзором Гвардейских патрулей сооружали сцену, ставили лавочки со столами и навесами, облагораживали места отдыха. Район был чист и опрятен, дороги подметены и помыты, прохожие Партийные служащие расслабленно гуляли по улице.
Остановившись перед блокпостом у моста через реку, водитель показал сержанту Гвардии путевую карту-пропуск. Тот её отсканировал и дал команду поднять шлагбаум. Проехав через мост, колёса застучали по ямам и трещинам на разбитой дороге. По обочинам двигались пешие колонны выпускников трудовых интернатов. Их сопровождали наряды Гвардейцев и комиссары из отдела Политпросвещения.
Стас вглядывался в эту одноликую толпу и думал: – Идут. Как бараны на убой. И за каждым следит главный пастух в белом. И наряд Гвардейцев с ними рядом. Ведут будто на каторгу. А их одежда? Серые рабочие комбинезоны. Местами в пятнах после практики на заводах. Лица унылые, в глазах тоска. Робко выглядывают из-под козырьков. Улыбка насильно натянута. Скрывают ненависть. Не иначе…
Костя похлопал Стаса по плечу. – Ты тоже это видишь?
– Что именно?
– Злобу. Они ненавидят нас. За то, что мы из Партии. За то, что им никто не позволит жить так, как мы живём. Вон, на того худого посмотри. Как он смотрит на автобус и зубы скалит. Хорошо, что он нас не видит за стеклом.
– А ведь всё могло быть совершенно иначе, Костя. Я устал думать об этом. Устал, что могу без опаски сказать такое только тебе. Другие посчитают меня идиотом. Либо пойдут и доложат. Может в Гвардию. А может, и сразу в Секретную Службу
– Меньше бы ты перечитывал отцовскую библиотеку. В этих книгах – одно разочарование. Хорошо другие не знают как ты на самом деле думаешь о рабочих. Хочу дать тебе дружеский совет. Я волнуюсь за тебя, Стасон. Перестань волноваться об этих немощных. Рабочие сами выбрали свою дорогу и нечего за них переживать. Они забились поглубже в свои норы. И боятся сказать слово против. Потому и находятся в таком положении. Они уже не люди. Люди никогда не потерпят такого отношения к себе. А ты крепись, братан. Вот такими тебе придётся руководить на своей земле. Если ты, всё таки, решился пойти в Хоз Академию.
Стас молча отвёл глаза и с грустью смотрел на толпу в сером. Мысли не давали ему покоя, а безразличие друга вгоняло в тоску.
Автобус повернул на главную улицу Владимирограда – Народный проспект. Следы гусениц на прорезиненном покрытии дороги напоминали о параде в честь Столетия Победы. На перекрёстках стояли броневики Гвардейских патрулей, ржавые трамваи, битком набитые рабочими, скрипели и грохотали колёсами. Толпы выпускников интернатов в грязных серых одеждах шли колоннами под надзором Гвардейцев с электродубинками.
Автобус остановился на краю Имперской Площади. Посреди неё высилась гранитная колонна, увенчанная бюстом Верховного Правителя. Сухие скулы в позолоте сверкали на солнце. Жёсткий и горделивый взгляд внушал трепет всякому посмотревшему на него. Отряды Гвардейцев занимались последними приготовлениями к торжественной речи Верховного Правителя. Краска разметки подсыхала на солнце, секции решётчатых заборов были установлены на Площади, разделяя рабочих от Партийных.
Учебная группа вышла из автобуса и построилась в две шеренги. Комиссар вышел последним и встал напротив своих подопечных. Он поправил белый берет и обратился к строю: – Товарищи выпускники, занудствовать не буду. Я надеюсь, что порядок всего вы знаете сами. Присяга Правителю, потом банкет в Гимназии. С рабочими не разговаривать, к ограждениям близко не подходить, и так далее, – он откинул левый рукав. – Начало через десять минут. Вопросы есть? – Стас поднял руку. – Да, Морозов, – сказал комиссар.
– Когда банкет? И во сколько?
– Сейчас без десяти минут полдень. Банкет начнётся в четыре часа. В нашем актовом зале. Прошу всех явиться по форме. И самое главное – трезвыми. Ожидаем высоких гостей из руководства Партии. А до этого времени можете погулять, либо прокатиться до дома. Кто не хочет на банкет, дайте мне знать хотя бы за час. Всем всё понятно?
– Так точно, – хором ответила группа.
– Замечательно. Тогда в колонну по три становись. Морозов. Ты – направляющий.
Имперская Площадь заполнялась молодёжью со всего города. Выпускники Партийной Инженерной Гимназии переехали мост через реку. Их бронеавтобус встал возле других и группа строем двинулась к своему месту построения. Со стороны Народного Проспекта подходили колонны выпускников рабочеобязанных. Пешие патрули озлоблено подгоняли нерадивые серые комбинезоны. За углом завыли сирены мобильных патрулей Гвардии. К Площади подъехали несколько броневиков с бойцами оцепления. От угла Дворца пошли музыканты торжественного оркестра, играя походную строевую. Партийцы стояли в первом ряду, поближе к балкону Верховного. Будущие управленцы, медики, инженеры, хозяйственники. Полосы разных цветов на рукавах давали понять кто к какой Гимназии относится. Румяные лица и приличный рост резко выделяли их на фоне остальных выпускных групп в серых комбинезонах, что стояли за сетчатым забором. Неопрятная масса одинаково одетых в грязную и затёртую рабочую одежду. Серые и худощавые лица, пустые глаза полные тоски выглядывали из-под козырьков помятых картузов.
Стас посмотрел через плечо и тихо сказал Косте: – Смотришь на них и удивляешься. Как они дожили до этого дня? Тощие, грязные, потрёпанные. Пришли как на убой.
– Мне интересно. Пройдёт всё гладко? Или начнётся цирк.
– О чём ты?
– Спорим на бутылку водки, что не просто так Гвардейцев пригнали. Кто-нибудь из рабочих обязательно выкинет номер.
– А давай, – парни пожали руки.
– Вы чего вертитесь? Стойте спокойно! – злобно буркнул комиссар.
Оркестр встал под балконом Правителя и закончил игру. Площадь замерла в ожидании. Кто-то смотрел с любопытством, у других чувствовались безразличие и усталость во взгляде. Некоторые пытались скрыть от Гвардейцев откровенное презрение. Но каждый смотрел лишь на тот мраморный балкон под защитой бронестёкол.
Свинцовую тишину прервали уличные громкоговорители: – Встречайте! Верховный Правитель Северной Империи! – зазвучал торжественный марш, руководил игрой коренастый дирижёр, увешанный шевронами, значками и нашивками.
Все взгляды пристально следили за балконом. Из громкоговорителей всё отчётливее слышались фырканье поршней, лязганье и скрип металла. Музыка затихла, завершившись сбивкой барабанов и тарелок. Стук металла всё нарастал, на балконе появился он. Слияние человека, механизмов и электроники. Невысокого роста старик в мешковатом парадном костюме. Одежда висела, скрывая под собой набор поршней, аккумуляторов и электродвигателей его экзоскелета. Правителя сопровождал личный секретарь в расшитом парадном кителе. Верховный подошёл к микрофону и медленно поднял правый кулак своей титановой руки.
– Слава Верховному Правителю! – хором выкрикнула площадь, выкидывая руки в приветствии.
Верховный наклонился ближе к микрофону, заговорив сиплым старческим голосом: – Дорогие выпускники… Сограждане… Северяне… В этот замечательный день, Я, от лица Северной Империи и Партии, поздравляю вас всех с новым этапом вашей жизни. Впереди вас ждёт благородный труд по укреплению нашего Отечества. Каждый должен осознавать свою значимость и ценность для государства. Молодые управленцы будут направлены для повышения квалификации в Партийные Академии и в будущем займут руководящие должности. Рабочеобязанные будут распределены на промышленные предприятия и продовольственные комплексы для укрепления нашей могучей экономики. Знайте, дорогие выпускники. Мы с вами делаем общее дело, мы с вами находимся в одной лодке. И времени на раздумья у нас нет. В этот непростой для нас всех час, мы должны сплотиться в единое целое и наполниться решимостью. Ради светлого будущего Империи и будущих поколений. Со всех сторон нам угрожает опасность. Предатели из Республиканских Штатов и Европейского Союза объявили нам торговую войну. Они наотрез отказываются покупать наше сырьё. Они проявили неуважение ко всем нам, когда отказались от благородного жеста, нашего щедрого подарка. На восточных границах ситуация не лучше. Азиатский Союз перестал импортировать наши нефтепродукты и строевой лес. Сепаратистские настроения в Сибири всё крепнут, подрывая нашу общность как государства и народа. Но мы эти подлые удары ножом в спину просто так не оставим! Не посрамим память предков и сделаем Империю великой. Империя будет великой!