Страница 27 из 30
– Хоть бы спасибо сказал, придурок, – сказал один из полевых врачей Сибири. – Мы там всё красиво заштопали, чтоб ты кровью не излился. И не сдох раньше положенного.
– Может ему успокоительного вколоть? Когда он был в отрубе, он мне больше нравился. Хотя бы не орал.
– Забей, Антон. Проорётся и успокоится. Наша работа сделана. Пойдём есть. И потом, братьям надо важные вопросы обсудить.
– Согласен. Пусть поворкуют, – врач взял со столика рацию и зажал кнопку. – Коля. Он проснулся. А мы жрать пошли.
– Понял. Спасибо, дядьки. Сейчас буду, – послышался ответ.
Иван сильнее забрыкался, но высвободиться не мог.
– Точно ремни выдержат? – настойчиво спросил врач, загружая намытые инструменты в дезинфицирующую камеру.
– Всё нормально, ему не выскочить, – Антон приподнял стол в полувертикальное положение. – Так удобнее? Горемыка, – сказал врач с усмешкой и издевательской улыбкой.
– Я убью тебя, падла! Как только, так сразу. И тебе тоже пи*да! Я вас запомнил! Жизнь положу, но найду вас! – кричал Иван, брызгая слюной.
– Всё, Антох, слышал? Нам пи*дец. Пошли поедим. Пусть орёт сколько влезет.
– Смешной персонаж. Коля говорил, что ты буйный. Вот тебе, побаловаться, – Антон вколол содержимое шприца Ивану в катетер. – Ладно, однорукий бандит, отдыхай, – врачи смеясь вышли из палатки.
– Чтоб вы все сдохли, уроды! Я доберусь до вас! – кричал Иван им вслед.
Он злобно дышал и осматривал палатку. Солнечный свет играл в ветвях деревьев за окном. Снаружи суетились люди и шумели двигатели машин. Иван обессилил, пытаясь освободиться. Он старался дышать ровнее и глубже, успокоительное начало действовать. Наконец, послышались знакомые с самого детства шаги. Он поднял голову и, фыркая от злости, посмотрел на брата.
– Я принёс тебе воды и поесть, – с братской заботой сказал Николай.
– Как ты мог так со мной поступить, сволочь?! Мы же всегда все вопросы решали вместе. За что ты так?! Ненавижу!!! – скупая слеза скатилась по грязной щеке Ивана.
– Я не мог так дальше жить, брат. Вот, хлебни, – Николай поднёс к нему кружку с водой.
– Что на этот раз?! Отравить меня захотел? Как ты можешь называть меня братом после всего?! – Иван отвернул голову и не стал пить.
Николай устало выдохнул и сказал: – Если бы я хотел тебя убить, я бы это сделал ещё в лесу. Не вороти морду. Я это всё для тебя принёс.
Иван с недоверием смотрел брату в глаза, но сделал пару глотков. – Что вы со мной сделали? Где моя рука?! – он хотел броситься на Николая, но не мог.
Тот поставил воду на тумбу с медикаментами и заглянул в глаза брату. – Прости, Вань. Если бы ты не набросился на Митрофанова, твоя рука осталась бы при тебе. Не вини его, он просто защищался. Пуля вошла в локоть, раздробила тебе сустав и порвала мышцы с нервом. Ты потерял много крови. Врачи сделали всё, чтобы спасти тебе жизнь. А что до твоей руки, она вон там, в медицинском растворе плавает, – он показал на металлический контейнер в углу палатки.
– Ты почему предал нас?! Из-за тебя полегла половина нашей роты! Как ты мог?!
– Ты будешь есть, Вань? Повар старался. Перловка со свининой и овощами. Ты когда такое ел в последний раз? – он держал на виду перед Иваном тарелку ароматной каши.
– Сам ешь! Хоть в жопу себе затолкай! Ты почему так поступил, предатель?!
– Ты правда хочешь это узнать? – Николай взял табурет и присел рядом с Иваном. – Тогда слушай. Я же обещал тебе всё рассказать. Поверь, братишка. Ты многого не знаешь, но я постараюсь сделать так, чтобы ты мне поверил. История очень долгая и занимательная, но, я думаю, ты никуда не торопишься, правда? – он посмеялся и начал есть.
– Кончай шутить. Говори!
– Какое твоё самое жуткое воспоминание из интерната? После чего мы стали тренироваться? Даже водку с папиросами ради подготовки бросили.
Иван задумчиво поморщился и ответил: – Та ночь в архиве. Хуже той ночи не помню ничего.
– У меня тоже. До недавнего времени, я считал, что наших родителей убили, чтобы отобрать машину. А теперь, давай дальше. Ты помнишь ту ночь, когда нас забрали в отдел опеки?
– К сожалению, это первое, что я помню с самых малых лет.
– Я тоже, дорогой. Я тоже… Ты помнишь, что нам сказали в том отделе?
– Что родители с бабушкой не могут нас забрать, а мы поедем жить в дом, где будет много друзей. Этот чёртов интернат.
– Всё верно. После этого, ты и стал таким нервным. Дрался со всеми при любом удобном случае. Помнишь парнишу того? Кучерявый такой. Ты превратил его лицо в сплошной синяк. А тебе было всего шесть лет.
– Сам напросился. Но после этого только ты меня звал по имени.
– Да. Все стали называть тебя Рыжий Бес.
– К чему эти воспоминания, Коля? Не уходи от темы.
– Я, наоборот, тебя плавно веду к главной сути, брат. Помнишь, мы долго не могли места себе найти после той ночи в архиве? Помнишь, мы друг другу клялись узнать, что случилось с родителями на самом деле?
Иван широко раскрыл глаза и тянулся к брату насколько позволяли ремни. – Тыыы… Ты узнал, что случилось с родителями?
– Да. И потому, мы с тобой здесь. Я – добровольно. Но зная тебя, ты никогда бы сам не пошёл против Империи. Поэтому, пришлось придумывать как тебя выцепить.
– Не могу поверить, что офицер Гвардии, после учёбы и курса подготовки станет так говорить и думать. Но это подождёт. Расскажи про родителей! Что с ними?
– Помнишь этот Новый Год? Фадеев только к нам перевёлся.
– Помню, конечно. Здоровый как лось, но пить не умел совсем.
– Всё правильно. Когда все пошли спать, он попросил помочь ему дойти до своего кубрика. Тяжёлый, гад. Еле дошли. Когда дошли до его комнаты, он открыл свой рабочий планшет, посмотреть что-то в своём архиве. И вырубился спать, даже не выключил его. Я подождал, пока он не захрапит. Открыл архив. И вбил наш старый адрес…
– Рабочий проспект. Дом семнадцать…
– Квартира двадцать четыре. Ты тоже его помнишь, значит. И знаешь какую информацию я там наковырял?
– Говори. Я хочу это знать! Где родители?! Они живы?!
– Их действительно убили, дорогой. На той самой дороге. В том же самом месте. Вот только, те люди не были партизанами.
– Как? Почему?! Говори всё, что ты знаешь!
– Их убили бойцы специального назначения СС.
Иван озадаченно заморгал и спросил: – То есть? Что ты имеешь ввиду?
– Они были из тех, кто не боялся сказать властям и тогдашней Партии «Нет». Они были теми, кто выступал за справедливость для народа. Помогали профсоюзам чем могли, собирали средства на помощь старикам, организовывали субботники для уборки улиц. Они обращали внимание людей на проблемы в жизни нашего города. В том числе, ловили чиновников на воровстве и взяточничестве. Чем сильно бесили Партию. В тот ужасный год Верховный Правитель издал декрет. «О защите народонаселения от негативного информационного влияния».
– Не могу в это поверить, Коля. Я не верю тебе! Это никак не связано!
– Но это так и есть, Ваня. Тебе придётся мне поверить. Наших родителей убили. Из-за этого самого декрета. Из-за того, что они делали для города и людей.
– Чем ты мне это докажешь?
– Тебе придётся поверить мне на слово. Достать документы на бумаге с печатями из архива я просто не смог. Я когда-нибудь обманывал тебя?
– Сегодня! Когда сказал, что всё хорошо. И всё это время, что ты молчал!
– Хорошо. Тут я поступил не красиво. Но я не был уверен, что ты меня поддержишь. А кроме этого? Я тебя когда-нибудь подводил?
– Я… Я стараюсь это всё осознать. Быть не может. Всё это кажется ёб*ным кошмаром… Подожди… И после этого ты решил, что с Империей тебе не по пути?
– Я твёрдо решил, что просто так этого не оставлю! Ты понимаешь вообще что случилось? Наших родителей убили без суда и следствия! Их убили, просто потому, что они хотели жить иначе. Нас лишили детства и достойного будущего! А всё почему? Потому что они не хотели произвола Партии. Они не хотели Вечного Верховного Правителя! Они не хотели жить по указке и в постоянном страхе, в грязи и голоде! И за это они отдали свои жизни, дорогой брат.