Страница 19 из 30
Иван выпрямился от стены и поднял руку. – Но это не самое страшное, товарищ подполковник. Разрешите добавить.
– Так… А у тебя что, старшина?
– Общая картина складывается, мягко говоря, неприятная. Предположим, азиаты помогают партизанам, если это подтвердили столичные химики и разведка. С другой стороны, каким образом они залезли так глубоко нам под бок и мы ничего об этом не знали? Как они украли и вывезли станки с закрытых складов, которые по Уставу должны охраняться караулом? Для такого требуется большое количество людей, оружия и транспорта с топливом. И вот ещё. Какими тропами они пересекают границу? Без чётко налаженной помощи внутри Империи, они вряд ли смогли бы это сделать.
– К майору Фадееву с такими вопросами, Ваня. Я не могу тебе на них ответить.
– Не ко мне, Федя. Я ответственный за нашу часть. Но не более.
Капитан Михайлов вскочил со своего места. – Кроме того, товарищ подполковник. Пропавшие без вести солдаты. Партизаны вырезают им коммуникаторы. Чтобы мы не смогли их выследить. В этом нет сомнений. А раз так, то партизаны могут пытать и допрашивать бойцов. Чтобы узнать наши графики смены караулов, где находятся склады топлива и боеприпасов, количество личного состава и уровень нашей готовности. Они готовятся к масштабному нападению и продвижению вглубь страны. И с этим надо что-то делать, товарищ подполковник.
– Ты прав, Михайлов. А теперь сядь на место, – капитан сел, а Вдовин грустно выдохнул. – Товарищи. Грядёт страшное время. Вылазки партизан не просто участились, но стали носить постоянный характер. И, как показывают факты последних месяцев, радикалы Свободной Сибири планируют продвижение вглубь страны. Сейчас я хочу от вас, чтобы каждый сказал своё слово. Честно, по-мужски, по-гвардейски. Кто готов храбро дать отпор сепаратистам, защитить Отечество и, в случае объявления войны Сибирской Федерацией, пойти маршем на Дальний Восток. От вас потребуется вся сила и решимость, ведь враг силён и получает поддержку из-за рубежа… И это может стоить вам жизни. Если кто не уверен в своих силах, скажите это сейчас, внутри этой комнаты. Я распоряжусь, чтобы вас перевели в тыл. Но, кто готов и желает постоять за Родину на фронте, тех прошу встать.
Офицеры и сержанты один за другим вставали со своих мест, некоторые гордо принимали строевую стойку.
– Разрешите обратиться, товарищ подполковник, – робко послышалось с задних рядов.
Все обернулись на молодого сержанта, Вдовин тревожно на него посмотрел и спросил: – Кто такой?
Парень встал и выпрямился в строевую стойку. – Сержант Митрофанов. Командир третьего отделения отдельного взвода связи, – растерянно заладил он.
– Говори, Митрофанов, не стесняйся. Тут все свои, – Вдовин смотрел на него внимательным и глубоким взглядом.
– Товарищ подполковник… Разрешите мне перевестись в тыл. Я – связист, а не боец. И от меня больше пользы будет в штабе связи. Или на производстве каком. Я понимаю в технике и в электронике, и хочу послужить Отечеству вот так. Но не на передовой.
Вдовин посмотрел на него спокойным, но пронзительным взглядом. – Ты уверен в этом, Митрофанов?
– Так точно! – уверенно отчеканил сержант. Его нерешительность улетучиласть, сменившись горделивой радостью.
Вдовин усмехнулся и сказал: – Ну что ж. Ты сам себя и выдал, – он махнул рукой в сторону сержанта. Незамедлительно к нему подошли двое офицеров из СС, один из них ударил Митрофанова кулаком в живот и, схватив за шею, прижал к столу. Другой надел на него наручники.
– За что?! Что я сказал такого? Отпусти… – ещё один удар в живот с колена прервал его негодование.
Вдовин достал из сумки стопку бумаг с чёрно-красными печатями. – Подведите его, – спокойным тоном сказал он.
Митрофанова с силой повели, взяв под руки. Оказавшись перед Вдовиным, он залепетал: – Что происходит, товарищ подполковник?! Вы сами сказали, что дадите добро на перевод…
Вдовин взмахнул рукой перед ним. – Тихо. Ничего не говори, – он всматривался в бумаги, изучая досье молодого парня. – Митрофанов… Артём Сергеевич. Двадцать пятого года рождения. Воспитанник интерната, родителей нет. С семнадцати лет в Гвардии, значит сейчас тебе…
– Дв… Д… Двадцать, – выдавил он, сдерживая непонимание и страх.
– Тааак… Идём далее. Прошёл отбор на курсы связистов-дешифровщиков, а сержанта получил в том месяце, на столетие Победы, – Вдовин водил пальцем по бумаге. – А на связиста решил потому, что с техникой любишь возиться?
– Так точно. Ещё в интернате освоил радиоэлектронику.
– Да. Наши парни оценили твою поделку, – подполковник взял из под стола сумку и достал небольших размеров металлическую коробку с переключателями, тумблерами и небольшим экраном. Парень нервно задрожал, дыхание сбилось. Вдовин ухмыльнулся и сказал: – Ты чего так в лице переменился, сержант? Я же похвалил тебя, хорошую штуку сделал. Даже лучшие связисты СС не сразу просекли сигнал твоей рации, – они смотрели друг на друга, Вдовин угрожающе улыбался, Митрофанов быстро и глубоко дышал, раздувая ноздри от понимания своего провала. – Тебе есть что сказать?
– Я не виноват!!! Я не хотел этого!!! – напугано закричал сержант.
Вдовин усмехнулся. – Ну что ж. Так тому и быть. На плац его. Покажем всему строю, – офицеры СС повели Митрофанова к выходу.
– Одну секунду, товарищ подполковник, – сказал Иван.
– Что случилось, старшина? – удивился Вдовин.
– Я хочу задать ему один вопрос.
– В смысле? Ты с ним как-то связан?
– Никак нет. Просто хочу узнать важное для себя.
– Ну, давай, спрашивай… – Вдовин откинулся на спинку стула и внимательно наблюдал.
Возницын смотрел бешеным взглядом Митрофанову в глаза, тот едва держался на немеющих от страха ногах. – Скажи мне, собака дикая. Колька тоже с вами за одно?! – сержант смотрел напуганными глазами и молчал. Иван закричал и ударил его в скулу. Он схватил парня за плечи и начал трясти. – Говори, тварь! Мой брат с вами?!
Митрофанов молчал. Его губы дрожали, глаза налились слезами. Он громко закричал в оправдании: – Я не виноват!!! Я не хотел этого!!!
Вдовин вскочил в ярости со стула и замахал руками. – Хватит! А ну, успокойте его! – офицеры СС принялись избивать пленника: кулаками в живот, коленями по бёдрам. Митрофанов упал на пол, он получил несколько пинков тяжёлыми ботинками в лицо и грудь.
Бедолага продолжал кричать: – Я не виноват!!! – он закашлялся, выплёвывая кровь из разбитой губы.
– Хватит! – крикнул Вдовин, офицеры отошли от сержанта. Тот поднял глаза на подполковника. – Показания готов давать? – сухо спросил Вдовин.
Избитый напугано закивал.
– Отставить на плац. В бункер офицерской казармы его, для допроса, – сказал подполковник. Офицеры подобрали избитого и поволокли на улицу. – Твою ж мать! – шептал себе под нос Вдовин. Он вытащил фляжку из внутреннего кармана и отпил маленький глоток. – А теперь продолжим, товарищи, – он старался дышать ровнее, чтобы успокоиться. – Наши опасения подтвердились. Вы сами видели, – он показал на дверь и следы крови на полу. – Противник готовит нападение и мы должны быть готовы его отразить. Командиры отделений, взводов и рот… – офицеры и сержанты встали со стульев. – Подготовить и проинструктировать личный состав. Выполнять, – они вышли из кабинета и направились за солдатами к столовой. – Старший офицерский состав… А… Гриша, ты один. Со мной, в резервный штаб. Старшины, – старшины и прапорщики встали и выпрямили спины. – Обеспечить выдачу оружия и бронезащиты личному составу, – они приложили руки к беретам и направились к выходу. Вдовин дрожащими руками отпивал из фляжки. Он сделал протяжный глоток, осушив флягу и повернулся к портрету Верховного Правителя рядом с экраном, прожигая его злобным взглядом. – Ты получил чего хотел? Всё из-за тебя, плесень старая! – с тревожным упрёком прошептал он.
Иван вышел из кабинета на центральный проход в полном смятении. Вялой и неуверенной походкой он подошёл к ростовому зеркалу у входной двери. Старшина опёрся ладонями о стену и пустым взглядом всматривался в отражение. – Почему Митрофанов промолчал? Он что-то знает о Коле? Лишь сильнее стал кричать и оправдываться… Может, они за одно?… Коля… Не могу в это поверить. Нет! Это невозможно! Я не хочу в это верить… Брат мой… Лишь бы с тобой всё было хорошо, – Иван старался унять свои навязчивые мысли, но безуспешно.