Освобождение

Наутро Аня продолжала с беспокойством вглядываться в черноту входной двери, куда вошел Дмитрий. С момента его ухода прошло очень много времени и неизвестность пугала. Никто не решался войти внутрь и проверить, что с ними случилось. Никто не хотел испытать на себе влияния Шамбалы. Женя стоял неподалеку. Камаль и Максим укладывали вещи после ночевки.

Внезапно Аня встрепенулась и сделала несколько шагов вперед. Ее настороженный взгляд блуждал по черноте входа, камням и тропе вокруг, выискивая что-то. Вскоре и сам Максим услышал не стон не то всхлип и подошел ближе, а потом он увидел его.

Это был Дмитрий. Но каким он был!

Накануне днем их покидал высокий, крепкий мужчина, шагающий твердой походкой к своей цели, а сейчас перед ними предстал старик, лицо, которого, еще вчера хранившее молодость и мужскую красоту, было полностью испещрено глубокими морщинами. Черные волосы с проседью сейчас были полностью белыми, а крепкие еще вчера руки, сейчас дрожали не то от старости, не то от усталости и, как и лицо были полностью покрыты складками.

Дмитрий тяжело опустился на ближайший камень, еще тяжело дыша, обвел глазами присутствующих.

– Не ожидал вас увидеть, вас всех.

Все молчали и в этой гулкой тишине звенело множество невысказанных вопросов. Все лишь смотрели на дряхлого старика, который совсем недавно был мужчиной.

– Ну что же вы молчите? Понимаю, не рады меня видеть, – он горько усмехнулся. – Я и сам не рад, тому, как все вышло. Хотя...как знать. Еще успею немного пожить. Не знаю, сколько мне еще осталось, но сколько бы ни было, все они мои, минуты или, возможно, даже часы.

Дмитрий сделал еще глоток воды и, достав из кулька, принесенного Камалем, горсть орехов, принялся их жадно жевать.

Дмитрий шел в эту экспедицию с единственной целью, раздобыть столь желанный камень Чинтамани, чтобы с его помощью обрести мировое могущество. Он был уверен, что поступает правильно, но с каждым сделанным вперед шагом, все больше и больше сомнений закрадывалось в его душу. Он уже не был уверен, что получит то, о чем так долго мечтал, о чем жаждал все эти годы. Рядом с этими священными местами, о которых ходит так много легенд и среди которых он намеревался найти величайшую святыню, камень Чинтамани, он вдруг почувствовал себя песчинкой, невидимой песчинкой, готовой исчезнуть в любое мгновение. И перед этим все его стремления, желания и мечты показались ничтожными.

Он жил жалостью к себе, жил злобой к человеку, который на самом деле уже давно был мертв. Он жил в ненависти ко всем людям, только потому, что не нашел счастья в детстве. Только потому, что его мама не нашла в себе силы самой стать счастливой и освободиться от тирании человека, которого называла мужем. 

Каждый человек мечтает прожить свою жизнь так, чтобы каждая минута была наполнена смыслом, но часто человек, наткнувшись на определенные препятствия, возвращается к привычному кругу своих дел, продолжая мечтать, но ничего не предпринимая к тому, чтобы все эти мечты осуществились.

Что человеку мешает жить именно так, как он рисует в своих грезах? Ведь многие имеют роскошные автомобили, виллы на берегу лазурного моря, возможность путешествовать по экзотическим странам. Возможно, это страх? Или собственная лень? А может быть просто неумение реализовывать свои мечты и желания в жизнь.

Все дело в том, что многие люди боятся исполнения своих желаний. Ведь если мечта исполнилась, тогда уже и мечтать больше не о чем и смысл жизни проходит...

К сожалению, Дмитрий слишком поздно понял, что нужно всего лишь научиться слушать свое сердце и делать так, как просит душа. Слишком поздно осознал, что только в этом случае, он будет находиться в гармонии с самим с собой и все мечты исполнятся сами по себе, а жизнь наполнится смыслом.

Слишком поздно понял это.

– Простите меня, Аня, – внезапно произнес мужчина. – Простите меня. Это по моей вине погибли Маша и Сережа. Я завидовал Сергею, тому какая у него счастливая семья, любящие родители и все того, чего у меня никогда не было. Завидовал. И с каждой съеденной ложкой вкуснейшей каши или супа, с каждым съеденным куском пирога, которая готовила, твоя замечательная бабушка, я завидовал еще больше и злился. Злился на родного отца, злился на Пашку из детдома. Много на кого и на что злился. Злился на Сергея, что это у него есть, а у меня нет. Что это не воспринимает с благодарностью, а как должное. Я считал, что все Сергею достается легко. У меня никогда не было и малой доли той любви, которая была у него. Все что у меня было, бесконечно пьяный отец, рыдающая и дряхлеющая на глазах мать и побои. Сильные, страшные. Побои для меня и матери. И я не мог ее защитить, понимаешь, не мог. Она подарила мне жизнь, а я не мог защитить ее! Я не сразу понял, что случилось тогда, в тот роковой день. Не сразу. Но я помню все, что было и что чувствовал. И я чувствовал, что нельзя уходить. Нельзя было тогда оставлять ее одну с этим человеком. Но она так отчаянно просила уйти, так отчаянно... Что я не мог ослушаться и выполнить простую просьбу. Она не дожила совсем немного до освобождения. Всю свою жизнь она прожила в каком-то аду и не могла освободиться, сначала этот человек, потом тюремщики. Сейчас она свободна, она на небесах. Моя мама. Как жаль, что она не нашла в себе силы освободиться раньше. Заявить в полицию, развестись. Ведь могла бы. Могла... Мы жили бы тогда совсем по-другому. Она умерла в тюрьме, не дожив совсем немного до освобождения. Я тогда считал, что ее убили. Убили из-за того, что я уехал. Я считал, что виноват Сережка в ее смерти. Каким же глупым я был! Он уговорил меня ехать в Москву, не слушать Пашку и его угрозы, что маме могут навредить, если я ослушаюсь.

Аня мало что понимала из его слов, но старалась не перебивать.

– Я обвинил тогда Сережку, в том, что маму убили. Я хотел остаться и работать на Пашку, чтобы маму не трогали, а Серега решил, что Пашка блефует и уговорил меня уехать в Москву. Дурак. Какой же я был дурак! Мама умерла сама. Своей смертью. А я тогда был маленьким мальчишкой, готовый обвинять всех вокруг, но так и не рискнул ни разу посмотреть правде в глаза.