Освобождение

Дмитрий бросил последний взгляд на Аню и творящуюся вокруг суматоху. Понимая, что ситуация начала выходить из-под контроля, он решил действовать в одиночку и вошел внутрь храма, отодвигая в сторону монаха, все еще находящегося здесь. Монах не препятствовал и ничего не говорил, просто наблюдал с таким спокойным выражением лица, что Дмитрию хотелось швырнуть его в стену, чтобы стереть с лица монаха это спокойствие.

Но оказавшись внутри, он забыл обо всем на свете. Дмитрий осмотрелся. По обе стороны от него в высоких стеллажах лежали старинные книги и свитки, бережно прикрытые от пыли тканью: старинные знания, спрятанные от всего мира в этом тайном месте. Дмитрий хотел к ним прикоснуться изучить, забрать с собой. Эти знания могли помочь раскрыть его внутренний энергетический потенциал, обрести утраченную силу. Силу, которая могла его приравнять если не к божеству, то к полубогу. И он мечтал овладеть этой самой силой с детства, с того самого несчастного детства, которого по большому счету у него никогда не было, были только потери, предательства и зависимость от внешних обстоятельств, а он так мечтал от этого всего освободиться. И вот он здесь в нескольких шагах от исполнения долгожданной мечты.

Впереди скромный алтарь, скрывающий панно, за которым вход в подземелье, где долгие годы хранится заветный камень Чинтамани. Ничем не примечательный вход и, если не знать наверняка так сразу его и не найдешь, так ловко он замаскирован.

Дмитрий уверенным шагом двинулся в сторону панно, но в нескольких шагах остановился, решаясь, стоит ли входить.

Удивившись таким внезапным сомнениям, столько нежданно посетившим его. Он всю свою сознательную жизнь шел к этой цели, что же его останавливает теперь? Тряхнув головой, пытаясь сбросить наваждение, он сделал еще один шаг в сторону потайного входа в заветную комнату, но вновь замер, как будто какая-то неведомая преграда мешает ему. Он протянул руку вперед, удивляясь тому, с каким трудом ему далось это простое движение. Рвано выдохнув, он сделал последний шаг, отделявший его от заветной двери, и толкнул ее. 

Дверь поддалась не сразу, но все же Дмитрию удалось сдвинуть с места тяжелое полотно. Внутри было темно. Вынув из кармана фонарик, Дмитрий осветил помещение, скрывавшееся за дверью. В маленькой комнате была еще одна простая дверь и больше ничего. Он шагнул внутрь и тут же, скорее почувствовал, а не услышал, как за его спиной закрылась первая дверь.

Он не чувствовал никакого дискомфорта, о котором говорили легенды. Ни чувства тревоги, ни страха. Дмитрий прекрасно знал, что человек, без позволения, явившийся на запретную территорию Шамбалы, рискует жизнью. Но, его тело, вопреки всем предостережениям, наполнилось энергией и в предвкушении близкой победы Дмитрий неторопливо осветил фонариком комнату, в которой он оказался. 

Самодовольно усмехнувшись, он, осознавая свою избранность, сделал первый шаг в сторону заветной двери.

"Отступись" прозвучало в его голове.

Дмитрий замер на мгновение, но тут же, собрав всю свою решимость, сделал еще один шаг. 

«Отступись» – вновь прозвучало в его голове.

Он слишком долго шел к своей цели, чтобы отступиться, когда он уже так близко и сделал еще один шаг.

«Отступись».

После третьего раза внутри него все затрепетало и накрыло сомнениями. А нужно ли ему все это? Зачем ему камень, когда у него и так все есть. Деньги, власть, и все, что он только может пожелать.

Но… не было покоя…

Тряхнув головой, сбрасывая наваждение, Дмитрий неуверенно протянул руку ко второй двери и толкнул ее, открывая вход…

Что произошло дальше, он вспоминал впоследствии смутно. Все что он помнил, так это каскады боли, обрушившиеся на него. Обхватив голову руками, Дмитрий повалился на пол. Выпавший из рук фонарик с грохотом ударился о пол и тут же погас.

Накрывшая мгновенно темнота давила, перекрывая кислород. Дмитрий дрожащими пальцами ухватился за воротник рубашки, в попытке расстегнуть верхние пуговицы. Но те не поддавались и тогда Дмитрий начал тянуть воротник в стороны, пытаясь вырвать пуговицы, но пальцы уже не слушались. Силы покинули его. В ушах стоял звон. Он повалился набок, царапая себе горло, в безуспешной попытке расстегнуть пуговицу, хватая ртом воздух.

Последнее, что он ощутил, прежде чем потерять сознание, это глухие шаги позади себя и легкое прикосновение к плечу.

Открыв глаза, Дмитрий обнаружил себя на полу в храме, рядом с выходом. Над ним склонился монах, тот самый, который вышел навстречу, когда он с группой подошел к храму. Монах, бормоча что-то, приподнял голову Дмитрия и дал воды. После нескольких глотков живительной влаги Дмитрий снова погрузился в темноту.

Когда он очнулся в следующий раз, было уже совсем темно. Мужчина был совсем один.

Один…

Вся его жизнь была бессмысленной, наполненной злобой. Злобой, страшной злобой на родного отца, который подарил жизнь. Да, он был плохим отцом, ужасным, но он подарил ему, Дмитрию, жизнь, и только за одно этому стоит быть благодарным. За возможность жить. И иметь выбор.

Обдумывая все это, Дмитрий ощущать горечь оттого, что так и не воспользовался своим правом выбора в этой жизни. Оттого, что так и не сумел перешагнуть через обиду, что не сумел преодолеть чувство злости и просто стать счастливым. А он мог быть счастливым! Одним только своим рождением он заслужил свое счастье, свое место под солнцем, которое упустил. Бездарно упустил. Пропустил свое счастье, перешагнул через него и пошел дальше. А оно было так близко, всегда было близко, следовало только отпустить обиды и злость и впустить в свое сердце благодарность и любовь. Как жаль, что осознал слишком поздно, тогда, когда жизнь подошла к концу, а то, что это был конец, он ощущал очень остро. Он посмел посягнуть на святыню, на сокровенное. За это и был наказан. Заслуженно наказан. И он осознавал свой проступок и был готов понести любое наказание.

И мысленно благодарил, за возможность прожить еще несколько мгновений, чтобы принять усвоенный урок.