Адаптатор

Глава 12

Следующим утром, которое для Виктора наступило в четыре часа утра, он сначала позанимался два часа с шаром-бабой. Любые «обычные» нагрузки на него уже не действовали. Нет, если бы был корабль на суше с цепью — вот его еще можно было бы потягать, но увы, его нет. Кроме уже классического катания, он его бил. Да, голыми руками по металлу и вопреки здравой логике, вмятины оставались на металле, пусть и пока что крайне неглубокие. После этого были упражнения на акробатику и скорость. Последние были интересны тем, что тут, по сути, нет предела и даже реакция могла развиваться практически бесконечно. Но для этого, нужно было ломать психологические пределы. В прошлой жизни это удавалось только в смертельно опасных ситуациях, в этой было проще, но ненамного. Тело отказывалось «понимать» что может двигаться быстрее автомобиля, а мозг реагировать еще быстрее. Но не все сразу, он и так уже развивался намного быстрее чем мог себе представить. Придя домой, он помылся, не чувствуя температуру воды, точнее для него она любая была комфортной и сделал завтрак. Затем, поднявшись на второй этаж, он минут десять смотрел как спит его дочь. Такое простое счастье наблюдать, как дорогой тебе человек снова жив. Никакие деньги, женщины, богатства и развлечения более развитого мира не стоили этих самых десяти минут. Он бы отдал все в прошлой жизни ради них. Человек, который никогда искренне и без остатка не любил, не поймет его чувств. Как это вообще можно объяснить, когда ты сидишь, ничего не делаешь, но тебе хочется улыбаться и плакать от счастья одновременно? Причем, не сказать что в ином будущем у них не было ссор или недопонимания, особенно когда у нее начался переходный возраст и резкие перепады настроения. То она считала себя обузой, то наоборот, обвиняла Виктора во всех проблемах. Но они всегда мирились. Не потому, что вокруг творился хаос, беспредел и беззаконие, а потому что они любили друг друга, насколько в принципе могут любить друг друга отец и дочь, которые вместе прошли через огонь и воду.

— Папа? Что-то случилось? — Сонно зевая и потирая глазки, Аня была похожа на маленького ангелочка.

— Ничего, пойдем завтракать, — Виктор хотел ей сказать как он ее любит но… Он вдруг остановился. А что «но»? Он не будет выглядеть как мужик? Плевать на предрассудки. Боится ее обидеть? Разве этим можно обидеть? Вернувшись назад, он схватил ее в охапку. Виктор был и так высок, 188 сантиметров, а сейчас еще и сильно окреп, так что девочка в его руках была будто шестилетняя, — Нет, мне есть что сказать. Я люблю тебя, Анечка. Всегда любил и буду любить.

— Спасибо, пап, — Растерянно ответила девочка, не зная что это нашло на ее отца, — Я тебя тоже люблю. А теперь можно мне одеться?

— Ах да, прости, — Теперь пришла очередь Виктора смущаться. Убийца и один из сильнейших воинов планеты, он смутился от проявления своих же чувств. Но это нормально. Это и значит — быть человеком. Завтрак начался достаточно неловко, но Аня разбила эту атмосферу.

— Пап, — Насаживая кусок сосиски на вилку, спросила девочка. Вначале, она схватила вилку руками, но потом продолжила пользоваться телекинезом. Виктор только одобрительно кивнул на этот жест. Необходимо было чтобы она сама выработала для себя привычку — а потом будет легче. Если же её просто заставлять, то ничего хорошего из этого не выйдет, — А что ты сегодня будешь делать? Ты постоянно уезжаешь в город и ничего не говоришь.

— Сегодня я сделаю первый шаг к передаче сведений о будущем миру. Воспримет эту информацию мир или предаст забвению, меня не особо волнует. Я не герой, чтобы спасать тех, кто не хочет этого или убеждать неверующих.

— Но ты и не злодей, верно? — Спросила его дочка. А Виктор не мог ответить, он ведь считал себя как раз злодеем, — Ты антигерой, да?

— Антигерой? — Покатал на языке это слово мужчина, вспоминая его значение. Вроде бы когда-то он играл в Макса Пейна и читал комиксы про Карателя. Так называли персонажей, которые могли убивать и пытать ради благородных целей. Их отличия от злодеев были в том, что невинных они не трогали, — Ну можно меня и так назвать. А ты что будешь делать?

— Эмм, приготовлю обед, приберусь в доме и буду осваивать твой подарок, — Вначале нахмурила свои светлые бровки Аня, а потом улыбнулась. Ее некогда растрепанные и криво обрезанные волосы достаточно отросли за месяц, а в парикмахерской сделали неплохую прическу. Но утром у нее на голове всегда был «одуванчик» из светлых вьющихся волос.

— Я могу приготовить и сам…

— Нет, пап, теперь моя очередь! Тем более я хочу сделать уборку и готовку с помощью телекинеза, без рук!

— Ну хорошо, хорошо, побалую тебя сегодня, — Чувствуя себя Томом Сойером, который делает одолжение в виде покраски забора, ответил Виктор. Хотя то, что дочь сама вызвалась его радовало, но все же ему претило то, что несколько лет до этого бытом занималась она. Виктор не считал что бытом должна заниматься обязательно женщина или тем более ребенок. Да, убраться в своей комнате или помыть свою посуду — это они должны. Но не стирать, убираться и готовить же с восьми лет? Впрочем, сегодня он действительно будет занят, именно поэтому согласился.