Адаптатор

Глава 30

Настя снова оказалась в пространстве разбитых кривых «зеркал», которые были порталами или чем-то подобным в обитель других «я». Только на этот раз, её сразу притянуло к фигуре в черном как безлунная ночь плаще. Её мир остался такой же бесплодной серой пустыней, испещренной огненными трещинами и с исходящим из-под земли жаром. Другая Настя скрыла свое обезображенное пугающее лицо под капюшоном и не дав девушке опомниться от такого внезапного перехода, сразу приступила к делу.

— У нас слишком мало времени. Если хочешь выжить, то нам необходимо слиться, чтобы ты получила мои силы.

— А без этого никак? — Поинтересовалась блондинка, старательно пытаясь скрыть страх. Для неё стало неожиданным, что её могут притянуть не спрашивая, без её на то воли.

— Если бы ты не считала все произошедшее сном и спросила об этом у Виктора, то узнала бы, что калейдоскопы получают своим способности именно от других «себя». Способности псиоников индивидуальны, и ты должна стать мной, чтобы получить мою. В этом, собственно и опасность — легко потерять себя или что хуже, тобой овладеет другая ты, — Несмотря на серьезность своих слов, фигура в плаще говорила спокойно и холодно.

— Зачем ты говоришь мне это? — С подозрением спросила Настя, отступив на шаг назад, — И какая у тебя выгода помогать мне?

— Моя выгода будет в одной лишь просьбе. Поговорить с Виктором. Это единственное мое желание, ибо я давно уже и так мертва, как морально, так и физически, — Пояснила фигура, сложив руки на груди.

— И все же, я не понимаю…

— Если сольешься со мной, поймешь. Мои мысли станут твоими мыслями, мои воспоминания, станут твоими воспоминаниями, и именно в них ты найдешь ответ.

— А если я откажусь?

— Дело твое, но долго ли ты проживешь в эпицентре взрыва антиматериального снаряда?

— Хорошо, — Хмуро ответила Настя, с тяжелым сердцем признавая правоту другой себя. Можно сколь угодно долго сомневаться, бояться и не доверять, однако исход в таком случае тут один — смерть. Согласившись же, у неё появиться шанс выжить, — Что мне нужно делать?

— Не сопротивляться, — Насте почему-то казалось, что другая она сейчас улыбнулась, произнеся эти слова. После этого, та подошла к ней и прикоснулась своей покрытой ожогами рукой к руке самой Насти, после чего перед блондинкой снова начали мелькать ужасающие сцены насилия. Изо дня в день. Из дня в ночь. Это было бы похоже на какой-то снафф фильм ужасов какого-то совершенно больного режиссера, если бы в главных ролях не была она сама. Она была худая, с мозолями на руках, ранами от ожогов, переломов и порезов, полученными во время попыток сопротивления или просто так, ради забавы ублюдков. Причем насилие производилось не только над ней, но и другими девушками, мужчинами и даже детьми. Не было какой-то последней капли, после которой девушка попыталась сбежать. Все решил случай. Главарь бандитов, видимо настолько привык к сломленности своих рабынь, что не выгнал её после того, как полтора часа измывался и насиловал. И более того, он не использовал свою стальную кожу, уснув. Вытащив из ботинка бритвенное лезвие, которое прятала для собственного самоубийства, для которого ждала подходящий момент, она сначала хотела разрезать вены себе, но посмотрев с чудовищной, обычно скрываемой яростью на своего мучителя и насильника, перерезала ему горло от уха до уха. Что получилось довольно кривовато, из-за несколько раз ломанных пальцев.

— Сукхрла! — Главарь был мутантом и даже это не сразу его убило. Он захлебывался в своей крови, а Настя с улыбкой смотрела на него, на свои руки и хохотала. Хохотала она даже тогда, когда прибывшие охранники чуть не забили её до смерти. А когда её понесли на костер, чтобы сделать примером для всех, с её лица не сходила улыбка.

— Ненавижу, как же я вас ненавижу! — Выкрикивала беззубым окровавленным ртом некогда красивая девушка. В данный момент, из-за худобы, крови и ран, она была похожа на ведьму. Её облили бензином и подожгли, после чего оскорбления стали перемежаться с криками чудовищной боли сгораемого заживо человека. Чадящее пламя лениво облизывало тело, не зря смерть от огня во все времена считалась одной из самых болезненных и жестоких. Человеческое тело на шестьдесят процентов состоит из воды, а потому горит очень плохо. В крематориях используют температуру в две тысячи градусов, чтобы сжечь тело до пепла, а температура горения бензина 300–400 градусов. Волосы сгорели первыми, после них пришла очередь век и кожи, как вдруг пламя перестало причинять повреждения Насте. Вместо этого, оно вспыхнуло еще ярче и волной прошлось по всему лагерю. Загоралось все — машины, люди, здания, даже камень и металл. А посреди криков ужаса и боли, хохотала ведьма, в которой никто уже не мог признать Настю. Однако после этого ничего не закончилось, а только начиналось. Сжигаемая собственной ненавистью, Настя стала ходить от одного лагеря к другому, оставляя после себя только пепелища и сгоревшие руины. Даже тел не оставалось — все сгорало дотла. Ей было плевать на очки, плевать на мутантов, псиоников и гибель мира. Все это было неважно, все должно было сгореть в пламени её ненависти. Она ненавидела их всех. Даже мирных поселенцев, которые спокойно жили в относительном комфорте, когда она страдала и ничего не сделали для того, чтобы помочь ей и таким как она. Даже имя взяла себе другое, чтобы ничто не напоминало о ней прошлой — Виктория. Имя матери — единственной, кого она уважала и любила.