Адаптатор

Глава 27

Анастасия пришла в себя, полностью осозновая что она еще не проснулась. Просто темное ничто и небытие вдруг превратилось в калейдоскоп образов. Будто смотря в расколотое зеркало, она видела сотни…своих копий. Но, как и положено «кривому» зеркало, все они отличались. Кто-то совсем немного, а с кем-то разница была такова, что и не узнать. Вот она стоит с шашкой в руке в форме лейб-гвардии гусарского полка, у нее на лице тонкий шрам и ехидная ухмылка. Вот она в одежде монахини кому-то молится. Вот она в футуристичном экзоскелете сражается с какими-то монстрами в узких, металлических коридорах, а из оружия в её руке исторгаются ярко светящиеся снаряды. Но не только она смотрела на свои копии, они тоже её заметили. И заговорили. Шептали, угрожали, умоляли, издевались, оскорбляли, просили, кричали…голова девушки начала раскалываться, от голосов невозможно было избавиться, как ни затыкай уши. Ей хотелось только одного — чтобы эта пытка закончилась. Однако, каким-то шестым чувством, она поняла, что если сейчас сдасться, то исчезнет её личность, её «я». Останется лишь пустая оболочка без разума, уничтоженная тысячами личностей. Это было не просто знание, а что-то на уровне инстинктов. Единственное, что у неё получилось, схватиться за одну из своей копий, сконцентрироваться на ней. Выбрала она фигуру в темном балахоне, единственную, которая молчала и по этой причине стала для неё глазом бури. Настю будто втянуло в отражение и она оказалась напротив фигуры в балахоне. Окружающая местность тоже изменилась — они находились в обугленной пустоши, подернутой пеплом. Будто бы в поле прошелся пожар, который не оставил ничего живого на километры вокруг. Однако от земли до сих пор тянуло жаром, будто огонь продолжал пылать под землей.

— Кто ты? — Чувствуя себя глупо, спросила девушка.

— Ты уже знаешь ответ, — Хриплым, безэмоциональным голосом ответила её собеседница, — Зодиак.

— Я…зодиак? Почему ты так меня называешь?

— Калейдоскоп, мозаик, выбирай любое имя. Сути это не изменит, — Ответила ей…она, — Даже и не знаю, завидовать тебе или сочувствовать. Способность, что может дать все и отобрать тоже.

— Ты другая я? Как и остальные? Как это возможно?

— Люди. Так эгоистично считают себя одними во вселенной. И что их вселенная тоже единственная.

— Ты ведь тоже человек! — Возмутилась Настя.

— Правда? Люди могут общаться с параллельными мирами? Управлять предметами, температурой, электричеством или…пламенем? — Последнее слово собеседница произнесла с еле сдерживаемым гневом и весь мир до горизонта превратился в океан огня. Несмотря на то, что он не трогал Настю, ей стало тяжело дышать, а сама она будто сгорала заживо, — Так слаба. Тебе повезло, что ты пришла ко мне, остальные наверняка бы тебя уже поглотили.

— Зачем им это? — Пытаясь отдышаться и корчась от боли, поинтересовалась блондинка. Наглеть и возмущаться у неё отпало все желание. Ей четко дали понять, она тут гостья, а не хозяин.

— Получить твои способности, здоровое тело, а может быть твой мир лучше чем их? Кто знает?

— Тогда почему ты помогаешь мне?

—Потому что я была такой же как ты, — С горечью и некой ностальгией, ответила её собеседница, — Такой же богатой, популярной, не знающей бед кроме как желания выделиться перед нелюбящим отцом и такой же…красивой.

Другая она скинула капюшон и Настя от неожиданности отступила назад, еле сдерживая рвотные позывы. Под ним показалось лицо, в котором только при большом желании можно узнать человека. Выгоревшие веки с постоянно слезящимися глазами, полностью безволосое и безносое, оно представляло собой кое-как заживший сплошной шрам от ожога, который постоянно трескался и кровоточил. Губы до конца не закрывались и показывали частокол покрытых зубным камнем зубов, сквозь которые сочилась слюна.

— Я покажу тебе свой опыт, чтобы ты не позорила меня своей слабостью. И возможно ты останешься такой же красивой как я когда-то и не совершишь моих ошибок, — последние слова фигура произнесла неожиданно мягко, обнимая Настю как родную дочь, — И, может быть, ты найдешь «ЕГО».

Настя не успела спросить о ком та говорила, как вдруг оказалась у себя дома, в гостиной. Точнее, это лишь отдаленно было похоже на тот дом, который она знала. Света не было, как и большей части мебели, дорогая отделка треснула, была местами отбита, а также покрылась пылью, паутиной икопотью от криво установленной печки-буржуйки, в которой дотлевали угли. Попытки двинуться не увенчались успехом, она будто бы была сторонним наблюдателем в чужом теле. Изо рта выходил пар, было до ужаса холодно и её тело само терло руки, которые были сухими, мозолистыми и очень худыми. Кроме холода, Настя испытывала ужасающий голод, будто бы в животе поселился зверь, который раздирал её изнутри. Такого она никогда не чувствовала за свою недолгую, но сытую жизнь. Мало кто из современных людей, если они не из стран третьего мира, голодал в принципе больше суток. А судя по ощущениям тела, оно голодало не меньше нескольких дней, ибо ей было реально больно от спазмов желудка. Послышалось открытие входной двери и усталые, будто ленивые шаги. Её тело напряглось и подняло нож. Настя знала его, это подарок отца главе их охраны. Как он попал в её руки она не знала, но догадывалась. Её тело настороженно подняло взгляд, стараясь не выпустить нож из слабых рук. Но вот, мужская фигура подошла ближе и выпустив облачко пара изо рта, её тело с облегчением произнесло:

— Отец! — Настя сначала и не узнала его. Исхудавший, осунувшийся, с двухнедельной щетиной превращающейся в бороду, он был больше похож на бомжа, чем на довольно упитанного и лощеного чиновника. Потрепанное пальто, на которое была надета зимняя куртка явно с чужого плеча, неловко и криво зашитые во множестве мест драные штаны,

изношенные ботинки и некогда дорогущая соболиная шапка, сейчас похожая на мокрого енота. Впрочем, судя по короткому взгляду на саму себя, её тело выглядело не лучше, — Ты нашел еду?