Адаптатор

Здание органов госбезопасности на Лубянке. Не все знают, что изначально оно строилось и работало как отель с магазинчиками на первом этаже. Только после революции оно стало резиденцией аппарата ВЧК, а после штабом НКВД с собственной тюрьмой в подвалах. После реформирования НКВД, здесь располагался центральный штаб КГБ. Место по своему знаковое, о котором ходило множество легенд. Что здесь в подвалах растреляны миллионы людей, что сам фундамент пропитался кровью невинных жертв настолько, что ночью в пустынных коридорах ходят их призраки. Насколько невинными были жертвы и точное количество — никто не скажет, толстые стены архивов надежно хранят свои тайны под грифом «секретно». Что не мешало обывателям гадать, а некоторым журналистам придумывать цифры с потолка. Иногда доходит до таких чисел, что при расчетах, в подвалах должны был расстреливать бегущих толпой арестантов с пулеметов, которые бы никогда не замолкали. Но это все лирика.

В этом здании, на четвертом этаже, в кабинете сидел мужчина. Он был полностью сед, на вид лет пятидесяти — шестидесяти, но при этом не выглядел бессильным стариком. Скорее матерым зверем. Крепкое жилистое тело, которое не мог полностью скрыть серый костюм двойка, говорило что он большую часть своих подчиненных скрутит голыми руками. Острые скулы, крупная челюсть, несколько белесых шрамов и морщины, которые не портили лицо, а скорее придавали ему еще более суровый вид. Но главное, что вызывало страх у противников и нерадивых сотрудников, это были будто вечно прищуренные, холодные карие глаза. Любой, кто входил в кабинет главы особого отдела ФСБ чувствовал себя неуютно под его взором. Будто бы все их грешки давно известны и только от настроения этого человека зависит, смогут ли они их искупить или отправятся за решетку. А то и не за решетку, а сразу кормить червей. Молохов Александр Григорьевич, а это был он, долго нарабатывал именно такую репутацию, которая позволяла держать его отдел в узде. Иначе в этом клубке змей, которые хотят подняться повыше и занять твоё место, было нельзя. В данный момент, он сидел в своем рабочем кабинете, изучая документы связанные с обелисками, мутантами и так называемыми сверхлюдьми. Огромный прорыв в этой сфере дала информация полученная при взломе всех спецслужб мира. И самое невероятное, что предполагаемые виновники оказались их соотечественники. Точнее, никто не знал, точно ли это они причастны к происшествию, но других гражданских «сверхов» не было. Щелкнув мышкой, Александр поморщился, для него до сих пор не особо было привычно работать с компьютером. Раньше он предпочитал бумагу, да и сейчас самые секретные сведения передаются с помощью неё, но новые времена требуют новых решений. Слишком уж неудобно и долго возить все документы вручную, да и архивы не резиновые. Русский «Эльбрус» безбожно тормозил несмотря на специально разработанную для него систему. А может как раз и из-за этого. А об интернете не могло быть и речи, так что полковник открыл свой макбук. Обычные приказы можно и на нем печатать, а удобство в разы выше. Тем более не зря же их закупали, пусть и для того, чтобы освоить весь выданный бюджет. Внезапно, раздался стук в дверь.

— Войдите, — Сказал мужчина не особо громко, но его услышали.

— Разрешите, товарищ полковник? — Дверь открылась и на пороге показалась лоснящееся от пота лицо Никитина, за которым стоял еще один мужчина. На две головы выше и шире в полтора раза комичного толстячка. Молохову не нравилась форма Никитина, но он умел не смешивать личное и работу. А Никитин был одним из лучших агентов для «мягкой» вербовки.

— Капитан Никитин, капитан Железнов? Входите, я уже было хотел вас сам вызывать, — Войдя внутрь, мужчины сели на два дубовых стула для гостей. Потертые, много раз перетянутые и отреставрированные, они здесь находились еще с того времени, когда здесь располагалось НКВД. Впрочем, Молохов слыл тем еще консерватором, да и по слухам, его отец, дед и даже прадед работали здесь же. Зеленые обои, дубовые панели, массивный стол c зеленым сукном и секретер из лиственницы, стеллажи и шкафы забитые папками с делами, книгами и орденами за боевые действия, которых официально не существовало. Даже красный телефон на столе с прямой линией с Кремлем был старого образца — от обычного его отличало отсутствие наборного круга или клавиш в принципе. И в пику всему этому — новейший моноблок русской разработки, выглядевший довольно угловатым и массивным благодаря корпусу из металла, а также макбук. Становилось понятно, насколько непросто было полковнику привыкнуть к новым технологиями. И хоть он пользовался компьютерами уже более десяти лет, но до сих пор был с ними на «вы», — Ну что, Никитин, докладывай. Как там наши подозреваемые? Согласились?

— К сожалению, нет, Александр Григорьевич, — Никитин состроил лицо, будто бы действительно опечален, — Можно подождать еще пару дней…

— Да чего ждать? Что вы с ними сюсюкаетесь? — Вызверился капитан Железнов, командир группы быстрого реагирования ФСБ, — Позвольте моей команде разобраться с ними. Пара часов и они будут в наших камерах умолять послужить на благо Родины.

— Это уже мне решать! — Раздраженно осадил капитана полковник. Если бы тот действительно не был лучшим из лучших, то давно вылетел бы из отдела за свой темперамент. Незаменимых, конечно, нет, но замену бывает очень сложно найти. Особенно если требуется, чтобы подчиненный был не только верным, но и компетентным, — Они хотя бы связывались?