Вингер. Мундиаль.

Через пятнадцать минут я, как баран на новые ворота, смотрел на две тяжеленных коробки с шампанским, которые продавец связала какими-то крепкими лентами в одну. Что-то я не подумал, насколько это будет тяжело. Две бутылки по двенадцать литров, да ещё и вес стекла. А ведь ребята, в качестве извинения, купили ещё один пакет с бутылками водки «Смирнофф». А сыр, а десять килограммов шоколада? И как я всё это понесу? Ну, я и дурак!

Я расписался на майках с семнадцатым номером, сделал совместную фотографию и ребята помогли мне добраться до ближайшего магазина компьютерной техники. Там я ещё добавил веса, приобретя новый лаптоп с английской версией «Windows». Вытряхнул куски разбитого мною лаптопа в мусорку и мы тепло расстались.

— Владимир Геннадьевич, здравствуйте.

— Здравствуй, Саша! Как ты там? Приземлился уже?

— Да, я уже во Франкфурте и купил билет на «Аэрофлот». Вылетаю через двадцать минут.

— Погоди, да, вижу твой рейс на табло.

— Лена, как я понял, уже тоже летит в Москву. Я прилечу на час позже её.

— Саша, иди сейчас на посадку. С толпой не смешивайся и, главное, ничего не ешь и не пей. Кто знает, что тебе там могут подмешать. Я тут домашней еды захватил и термос с чаем. Покормим тебя.

Ну, всё, начинается! Не пей из лужицы, Сашенька, а то козлёночком станешь. Хотя, после скандала с Анюковым в Росспорте даже на молоко начали дуть. Но всё-таки, неужели они серьёзно думают, что кто-то продаст мне бутылку воды с какой-нибудь левой добавкой или сыпанёт ложку стероидов в кофе? Это уже, вообще, за гранью понимания добра и зла.

— Я уже выпил кофе и выпечку какую-то съел, — обрадовал я мужчину. — И лаптоп купил, так как мой фанаты разбили.

— Кто разбил? — переспросил Александров.

— Болельщики. Я на посадку шёл, а они меня качать стали. Рюкзак был расстёгнут, вот лаптоп и упал на пол. Там всё вдребезги было, поэтому я его выбросил в мусорку, да новый купил. Зато они мне шампанское с водкой помогли купить, а то мне по возрасту не продавали. Это в качестве извинений. Шоколад с сыром ещё взял.

— Так, Саша, — вздохнул Александров. — Давай-ка ты беги на самолёт. А то ещё каких-нибудь неадекватных болельщиков встретишь и опоздаешь. Ты, главное, ни с кем не встречайся взглядом, смотри в пол и беги вдоль стены. Всё понятно?

— Так точно, — чуть не рассмеялся я. Куда бежать? Тут бы доползти с этим грузом. А если меня на самолёт не пустят? Хотя, вроде, товар из «Duty Free» без ограничений можно провозить в салоне.

— А насчёт Лены не волнуйся, мы её встретим. Главное, ты без проблем долети.

На посадке меня торопливо провели на борт самолёта в числе последних. Бизнес-класс был практически пустым. Я скинул коробки с пакетами на соседние сидения, сыр сунул под кресло, рюкзак ещё на одно кресло. Растёр плечи, всё-таки тяжеловато всё это было нести. Никто моих автографов не домогался и я, видимо от того, что перенервничал, сразу после взлёта разложил кресло и уснул.

В Москве было прохладно, только двенадцать градусов тепла. Небо было затянуто серой пеленой, хорошо, что хоть дождя не было. Я с трудом вытащил из-под кресла пакеты с шоколадом и сыром и растерянно посмотрел на пакеты с шампанским и водкой. И как я всё это потащу? С трудом расстегнул рюкзак, выложил лаптоп и достал толстовку. А потом впал в ступор — лаптоп почему-то обратно не лез. Зацепился за что-то.

— Александр, — обратилась ко мне взволнованная бортпроводница. — Подождите, пожалуйста, пока все выйдут, вас встречают.

Я, ничего не понимая, сел обратно в кресло. Мне же ещё таможню и паспортный контроль нужно пройти. Может кто-то из Росспорта или РФС приехал? Посмотрел в иллюминатор, но там суетились лишь работники Шереметьево. Они проворно загружали сумки пассажиров в вагоны-тележки. Интересно, а Лена уже приземлилась?

— Саня, дай же я тебя обниму, — неожиданно раздался басистый голос Владимира Геннадьевича и не дожидаясь, пока я встану, меня буквально вытянули из кресла.

— Господи, какой же ты молодец! Золото на молодёжном Евро взяли! Чудо ты наше! Где твои вещи, Саня? Давай выходить, не дай Бог, толпа на поле вырвется, тут же всё парализует. Миша? — развернулся он.

— Какая толпа? — я ничего не понимал.

— А кто сообщил болельщикам, каким он рейсом летит? — в проход зашёл ещё один мужчина. Крепко сбитый, с гладко выбритым лицом и короткой стрижкой.

— Тут столько футбольных фанатов собралось, что даже пожарные машины приехали. Я думаю, будут водой разгонять этих дуралеев. Я Миша. И никаких мне Михаил Константиновичей, только Миша, — протянул он мне руку. — Мы с тобой по телефону говорили, помнишь? Я наших студентов на Мальорку сопровождал. Где его рюкзак, Александров? Давай поскорее, там все на ушах стоят. Ты же багаж не сдавал?

— Нет. У меня вот всё это, пакеты, рюкзак. И вот этот ещё пакет, — показал я рукой на свой багаж.

— А, что это за ящики? Ого! Да тут килограммов тридцать будет. Саня, ты с ума сошёл! Такие тяжести! У тебя игра с Францией скоро, а если бы спину потянул? И в этом пакете килограмм десять будет.

— Тут две бутылки шампанского по двенадцать литров и водка, которую болельщики купили за разбитый лаптоп, — отчитался я.

— Вот же моральные уроды! Компьютер разбили, а сумки не помогли дотащить к самолёту, — сплюнул Михаил. — Так, я пошёл за подмогой.

— Так их самолёт раньше моего улетал. А здесь шоколад десять килограммов, сыр ещё, — начал оправдываться я, но меня перебили.

— Ребята, ради Бога заклинаю, побыстрее, там уже двери ломают, — раздался нервный голос стюардессы и в салон вбежали двое военных.

— Так, ребята, берём каждый по сумке и на выход, — скомандовал Александров и потянул меня по проходу за собой.

Мы вышли из самолёта в коридор, но сразу резко свернули на лестницу, затем зашли в другой узкий коридор.

— Так мне же паспортный контроль и таможню нужно пройти, — запоздало вспомнил я, но меня тут же перебили.

— Саша! Какой контроль, тут сейчас Ходынка будет. Осторожно, здесь ступеньки. Сейчас невесту обнимешь, получим разрешение на вылет и взлетим. Нужно поскорее убираться от сюда.