Страница 24 из 24
По приезду в отель партнёры по сборной отправились по номерам, а я проследовал в тренажёрный зал и бассейн. Нужно было срочно набирать форму. Перед обедом созвонился с Леной. Она как раз была в Шереметьево, так как через двадцать минут у неё был рейс на Франкфурт-на-Майне. Мы договорились, что по прилёту она будет ожидать меня в аэропорту. Наш спецборт на Штутгарт был запланирован на шесть вечера, поэтому долго в зале ожидания она сидеть не будет.
Сумка у меня уже была собрана, Александров снёс её вниз, а я отправился к ручью. Мне захотелось побыть одному с природой и своими мыслями. Тренерский штаб с утра уже объявил стартовый состав на игру с французами. С первых минут на поле выйдут — Акинфеев, Игнашевич, братья Березуцкие, Жирков, Смертин, Алдонин, Аршавин, Билялетдинов, Сычёв и Кержаков. Я и Дюша были в числе запасных. Но если Андрюха Ещенко точно мог выйти завтра на поле, то решение по мне будет принято только сегодня вечером.
Трагедию я с этого не делал. Кто знал, что у меня будет аллергическая реакция на папайю? Вроде и не травма, да и меня сейчас вообще ничего не беспокоит, но я пропустил весь подготовительный период команды. На месте Юрия Павловича я бы тоже не стал рисковать выпускать меня на поле с первых минут. Поэтому мне остаётся лишь усиленно тренироваться и надеяться, что хотя бы к игре с тоголезцами я наберу оптимальную форму и выйду на поле в стартовом составе.
— Саша, автобус! — окликнул меня Владимир Геннадьевич и я пошёл на посадку. На дорогу до Франкфурт-на-Майне ушло почти два часа. Около пяти вечера мы приехали в аэропорт. Я созвонился с Леной, узнал где она находится и через десять минут я уже кружил свою красавицу в объятиях посреди большого зала. Многие люди меня узнали. Но мне было безразличны их заинтересованные взгляды. Оторвавшись от губ любимой, я посмотрел по сторонам. Народ радовался, глядя на нас, а некоторые личности снимали нас на телефоны и фотокамеры.
— Ленчик, как же я по тебе соскучился.
— Сашуля, вроде не виделись всего шесть дней, а кажется, что прошла вечность, — сказала девушка и крепко прижалась ко мне. — Господи, да у тебя ещё веки припухшие, горемыка ты мой.
Я ещё раз поцеловал девушку, подхватил Ленин чемодан на колёсах и взяв её за руку, потянул в сторону терминала, где ожидала посадки наша команда. В команде Лену встретили радостно, особенно Дюша и Владимир Геннадьевич. Помимо моей Лены, с нами были ещё одиннадцать жён и подруг игроков сборной. Если Сёмин был против нахождения наших вторых половинок на австрийском сборе, то не имел ничего против присутствия и проживания их в Германии. Пока мы ждали посадку, Лена тепло поздоровалась со всеми. И уже на борту самолёта успокоилась, что хоть со всеми этими людьми ей не будет скучно болеть за нас на трибунах немецких стадионов.
Все «женатики» заселились в двухместные номера отеля «Bürkle». Через полчаса в ресторане отеля прошёл ужин. Во избежание эксцессов совершать прогулки по городу нам запретили. Поэтому многие отправился в бар смотреть матч «Италия — Гана». Лена за ужином разговорилась с женой Романа Павлюченко — Ларисой, которая была на шестом месяце беременности. Видимо, они нашли общие интересы и темы для разговоров, поэтому остались вместе в нашем номере. Я же отправился к медикам. Меня ещё раз внимательно обследовали и, позвав Юрия Павловича, резюмировали:
— Тренироваться можно, но с французами я бы его ещё попридержал. Да вы на лицо его гляньте, видите отёк ещё не сошёл? Не готов пока Саша выдержать все девяносто минут. Максимум его можно выпустить в конце встречи, — сказал Андрей Викентьевич.
— А что с аллергией? — поинтересовался Юрий Павлович.
— Кровь в норме. Хоть сейчас можно в космос отправлять, — пожал плечами Гришанов.
Затем я присоединился к Дюше и Владимиру Геннадьевичу, которые лениво играли в бильярд. Посидев немного с ними, я около десяти вечера отправился к себе в номер. Лена в халате и бигудях гладила российский флаг и готовила разную фанатскую атрибутику для завтрашней игры. К работе болельщицы она отнеслась довольно серьёзно — приобрела красные, синие и белые ленты для кос, серьги-матрёшки, кокошник, шарики, дудки, хлопушки. Что интересно, много флажков России осталось от конкурса «Евровидение», жена привезла их с собой, чтобы раздать зрителям на трибунах.
Платья тоже были в русском стиле — то под гжель, то триколор, то сарафан с вышивкой… Она даже обклеила удобные балетки красной, синей, белой лентой. И сумку в русском стиле от Юдашкина, которую я перед игрой с Турцией купил, захватила.
Я же лёг в постель и стал смотреть на экране лаптопа результаты матчей чемпионата. Сегодня шёл четвёртый день турнира. Итальянцы мастерски разобрались со сборной Ганы, забив по мячу в каждом тайме. Американцы крупно проиграли чехам — 0:3, а вот австралийцы проигрывая до восемьдесят четвёртой минуты японцам, сумели переломить ход встречи и в самой концовке забить три гола. Вообще, на этом Мундиале особых сенсаций пока не было. Если не считать победу сборной Эквадора над поляками.
С утра мы провели небольшую тренировку на «Готтлиб-Даймлер-Штадион». Стадион мне понравился. Он вмещал шестьдесят тысяч зрителей и, главное, был закрыт о непогоды крышей. Газон был в идеальном состоянии, трибуны и сиденья были красного цвета. Надеюсь, в шесть часов вечера он будет заполнен до отказа. По окончании тренировки Бородюк ошарашил меня, что оказывается я тоже участвую в предматчевой пресс-конференции. Хотя это и понятно. Ведь выпускать меня на поле не планируют, поэтому если и потреплют мне нервы, то на игре это не скажется.
В большом зале находилось около тридцати журналистов. Также присутствовали представители телевидения. Я узнал Гусева, улыбнулся и кивнул ему головой. Сначала, в течение пятнадцати минут «пытали» вопросами Сёмина, пресс-атташе Казакова и капитана команды Смертина, а потом черёд вопросов посыпался и в мой адрес.
Конец ознакомительного фрагмента.