Вингер. Мундиаль.

Глава 4

Австрия. Линдабрюн; Германия. Бад-Бертрих, Штутгарт. 7 — 13 июня 2006 года.

Вадим Артурович вернулся с пятилитровой бутылкой воды, принял у меня душ, разобрал кресло-кровать и постелил постель. А я наконец задал вопрос, который мучил меня уже пару часов.

— Вадим Артурович, а когда меня на тренировки выпустят?

— Саша, — устало ответил он. — Я одно скажу — твой случай беспрецедентен. Это ЧП такого масштаба, что я даже не знаю. С таким я ещё не сталкивался. А уж сколько объяснительных придётся писать… Эх… А насчёт тебя… Я бы лично отправил тебя ближайшим рейсом домой. Но… сам понимаешь, я здесь ничего не решаю. Да я думаю, что даже слово Гришанова тут веса иметь не будет, в твоём случае всё будет решать «Москва».

А я молча перевёл его слова: — «Придёшь в себя, да выйдешь на поле». И чем же наша федерация спорта отличается от клуба «Валенсия»? Сколько я наслушался о проклятых испанских капиталистах, заставивших меня выйти на финал УЕФА с температурой под сорок. А сами туда же — погонят на поле после отёка Квинке. Все они одним миром мазаны. Дюха был прав. Мы для них только «мясо», им нужен только РЕЗУЛЬТАТ.

Мы с интересом посмотрели новости «BBC», поболтали о непорядочности немцев, коррупции в ФИФА, да легли спать. Рано утром мне провели аллергопробы. Медработник, под присмотром двух врачей, нарисовала маркером круги на моих предплечьях, капнула какую-то жидкость с разных пробирок и царапнула в каждой капле иголкой. Я попросил разрешения снять это всё на веб-камеру и мне дали добро. Вадим Артурович тоже не возражал, видно в Росспорте против моих видео ничего не имели против. Уже через тридцать секунд одна проба дала положительный результат — место царапины сильно покраснело и раздуло как после укуса осы. Андрей Викентьевич оказался прав — отёк Квинке мне дала Дюхина папайя. Чувствую, это видео побьёт все «топы» по просмотрам. После чего я принял лекарства, переоделся, полюбовался ещё раз на своё «личико» в зеркало, одел маску и мы поехали на базу.

Когда я выходил из машины, то сразу был атакован журналистами. Причём не только российскими, но и из других стран. Наверное, меня вместе с врачом эта толпа просто бы смела, но подбежавшая охрана оттеснила прессу, а Бородюк с Волошиным как-то сумели вытащить нас из этой кучи-малы.

Журналисты только и успели сфотографировать моё опухшее лицо в маске, да руку с поднятым большим пальцем вверх. Надеюсь, что после такого снимка наши болельщики успокоятся и не будут переживать, что сборная России потеряла своё «самое главное оружие».

На базе первым меня встретил и крепко обнял Дюха. Он даже слезу пустил, так разволновался.

— Дюша, я повторю то, что сказал тебе вчера по телефону. Я благодарен, что попробовал эту чёртову папайю именно в твоей компании. А если бы это случилось, когда я был бы один в квартире? Кто бы мне помощь оказал? Поэтому ты мне жизнь спас, спасибо тебе, дружище.

— Умеешь ты настроение поднять, Сань, — мой друг даже разулыбался. — Но как же я перепугался. Я реально думал, что это всё, конец, и я тебя больше не увижу.

— А с кем я победу на Мундиале буду отмечать? С кем на Олимпиаду в Китай поеду? А кто свидетелем на моей свадьбе будет? От меня ты, Дюха, просто так не отделаешься.

Андрей лишь шмыгнул носом и крепко обнял меня в ответ. Владимир Геннадьевич тоже крепко обнял меня и добавил: — То, что нас не убивает, сынок — делает нас лишь сильнее. Молодец! Но ты меня так больше не пугай. А то я приехал на базу с сумками, а меня ошарашили новостями, что тебя в больницу повезли. Только на пару часов тебя оставил без присмотра и на тебе.

В столовой меня усадили за отдельный стол, подальше от других едоков. Господи, как же я проголодался! Казалось, что мой бедный желудок намертво прилип к спине. Мне принесли пищу богов — салат из капусты и огурцов, запеканку из кабачков, перловки и цветной капусты, грудку отварной индюшки, куриный бульон и запечённое зелёное яблоко. Я в раю!

Оказывается, это постаралась Ирина. Как заявил Генрихович, её закрепили моим личным поваром на весь чемпионат. Из фруктов мне были разрешены только яблоки, из мяса — молодые индюк и курица, из круп — перловка, из овощей — все виды капусты, кабачок, огурец. Через неделю обещали добавить картофель. Да и то, последний полагалось мелко резать и вымачивать три часа в проточной воде. А там вроде творог, кефир разрешат. Ничего — будем живы не помрём.

Последующие три дня я был освобождён от тренировок. Каждое утро начиналось с того, что у меня брали кровь на содержание иммуноглобулинов Е и лекарств. Ведь мне кололи преднизолон и ещё какие-то медикаменты. Поэтому, для исключения допинга, их доза в крови строго контролировалась. Из интернета и российских теленовостей я узнал, что все были озадачены и расстроены моим не попаданием в стартовый состав на игру первого тура. Сёмин, вообще, отказался давать любые комментарии относительно меня. Александр Генрихович, после моей выписки из госпиталя, сообщил мне под большим секретом, что окончательный вердикт насчёт меня будет вынесен «Москвой» лишь вечером двенадцатого числа, за сутки до стартовой игры. Никто не хотел рисковать моим здоровьем.

Медик, вообще, напугал меня каким-то замедленным отёком Квинке. Поэтому, оказывается меня и посадили на гипоаллергенную диету. Ведь оказывается яйца, шоколад, свинина, молоко, помидоры и многие другие продукты повышают уровень иммуноглобулина Е. Да что говорить, даже усиленная физическая активность увеличивает их содержание в крови. А мне это противопоказано, поэтому я и ем строго определённую еду, гуляю на свежем воздухе, да отдыхаю в джакузи.