Страница 52 из 207
— Звучит неплохо, — Луиза улыбнулась сквозь слезы. Дима кашлянул:
— Кажется, у нас на кухне тараканы завелись.
— А?
— Говорю, тараканы завелись, надо бы пойти, посмотреть.
— Да, точно, — Катя легонько толкнула артефакторшу в спину. — Сестренка, подойди к окну.
— Зачем?
— Подойди — узнаешь.
Пожав плечами, Луиза пошла в указанном направлении, но не успела пересечь комнату, как ловкие руки надели ей на голову праздничный колпак, а в следующую секунду занавески упали на пол, явив взгляду ломившийся от угощения стол. Спрятанные по углам пушки дали дружный залп, осыпав всех ленточками и конфетти, а сверху свесился плакат с выведенными на нем буквами поздравления. Из ванной вышла Елена Петровна, держа в руках поднос с громадным тортом, украшенным вишенками, образующими цифру "20".
— С днем рождения, дочка.
— Это… это… — Луиза остолбенела. — Но как же…
— Ты не хотела праздновать, но мы же твои друзья, и отлично понимаем, чего ты ожидала на самом деле, верно? — подмигнула ей Ледяная Королева. — Можешь не благодарить.
— И это, кстати, не все, — Дима ударил кулаком в дверь, ведущую в комнату парней. — Гвеллин, давай.
Пыхтя от натуги, гном выкатил в общую комнату тележку на колесиках, на которой возвышался металлический каркас, полностью повторяющий форму человеческого тела. Примерно пятнадцать процентов артефакта покрывала закаленная броня, за спиной свисала светившаяся зеленоватым светом трехлучевая звезда, украшенная магическими письменами — источник энергии. Вдоль левой руки змеилась острая, как бритва, лента.
— Да ладно! — не поверила Луиза. — Это же…
— "Боевой скелет" В класса, — кивнула Катя. — Конечно, он не доделан до конца, да и генератор чуток барахлит, но для тебя исправить это не проблема, так ведь?
— У меня просто нет слов!
— Если нет слов — выражай эмоции действиями, — глубокомысленно посоветовала Элис.
Артефакторша так и сделала — обняла каждого, кто присутствовал, даже Гвеллина, хотя и пришлось для этого вставать на колени. Дима, которому ласки достались последнему, чувствовал себя приятно смущенным.
— Ну все, все. Если на это закончили, то давайте начинать уже веселиться.
— Давайте сфоткаемся возле артефакта, — предложил Ваня, вертя в руках телефон. — На память.
— А что, можно. Гвеллин, полезай ко мне на плечи.
— Щас по яйцам получишь, шутник.
После того, как все фотографии были сделаны, Луиза отправилась переодеваться, и приводить себя в праздничный вид. Елена Петровна скользнула за ней в комнату следом, и прикрыла за собой дверь.
— Луиза.
— Да, мама?
— Я бы хотела с тобой поговорить… и думаю, надо сделать это сейчас, пока ты в хорошем настроении, — женщина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — В общем, я все знаю.
У Луизы подогнулись ноги, и она опустилась на кровать.
— И про физрука?
— Да.
— И про черный рынок?
— Да.
— И про парней, и про квартиру, и про лапшу на уши?
— Именно.
Артефаторша медленно покивала головой, и поднялась.
— В принципе, я была к этому готова. Какое же меня ждет страшное наказание?
— Никакого.
— Что?
— Присядь, — они снова опустились на кровать. — Видишь ли, дочка, мы с папой всегда старались воспитывать тебя в строгости, что верно, то верно. Не потому, что мы какие-то тираны — просто нам всегда казалось, что в современном мире слишком много соблазнов, из-за которых юные и неопытные девушки теряют голову и ломают свои жизни. И хотя мы старались подавать тебе пример образцового поведения… мы и сами в молодости делали вещи, про которые нам и сейчас стыдно вспоминать, — мать помолчала. — Если тебя это утешит, то в студенческие годы я тоже имела роман с преподавателем.
Луиза приоткрыла рот.
— Да?
— Да, только это был учитель немецкого, и он был холост. Самое главное — что ты осознала, какую ошибку сделала. А это самое главное. Ошибки мы делаем, чтобы потом на них учиться, и уже их никогда не повторять. Никто из нас не совершенен.
— А остальное?
— Ты врала, потому что тебе кажется, что мы не имеем права вмешиваться в твою жизнь, и указывать тебе, что делать, — Елена Петровна дождалась подтвердительного кивка, и продолжила: Возможно, в некоторых вещах мы с папой и сами были неправы. Теперь, когда я вижу, что тебя окружают такие замечательные ребята, что ты стараешься достичь каких-то целей, исполнить свою мечту, пусть даже не совсем честными способами — я понимаю, что действительно больше не вправе тебе указывать. Ты повзрослела, и теперь это только твоя жизнь, твоя дорога, твои подводные камни и преграды. Ты должна сама понимать, что можно, а что нельзя, и какую ответственность нужно нести за свои решения. Но если тебе понадобится совет или помощь — я всегда буду рядом. Договорились?
Луиза обняла ее.
— Договорились, мама.
— Вот и хорошо. Вытирай слезы, и выходи к нам. Сегодня твой день, и ты должна сиять.
***************
Марк готовился тщательно — он впервые шел на праздник к кому-то, не состоящему в списке близких родственников, и поэтому изрядно нервничал. До этого его опыт застольев ограничивался только семейными посиделками. Чтобы успокоиться, второкурсник даже проглотил пару таблеток, и теперь наводил марафет, щурясь в зеркало, и придирчиво оглядывая себя со всех сторон.
— Думаю, она будет рада, — сказал он, наконец, своему отражению, и взял с тумбочки большой букет цветов, не забыв захватить и небольшую бархатную коробочку. Марк и сам себе удивлялся — если бы речь шла о ком-то из одногруппников, он бы и носа не высунул из блока, отдав предпочтение книгам. Но сейчас была идеальная возможность наконец-то увидеться с Алисой, пообщаться с ней, а возможно, даже слегка намекнуть о своих чувствах. Это и заставляло его прихорашиваться.
Наверное, будь второкурсник чуть более внимательным к тому, что говорят окружающие, и чуть меньше погруженным в свои страхи, он бы давно понял, что никакой Алисы теперь уже нет ни в Академии, ни вообще в целом мире. Но Марк не имел понятия о том, что случилось с Безумной, поэтому подмигнул отражению в зеркале, открыл дверь, и занес ногу над порогом, готовясь пойти навстречу своей любви.
— Привет.
Мелькнула перед глазами знакомая фигура, и сильная рука, ухватив его за шиворот, студента обратно в комнату. Марк открыл рот, чтоб возмутиться… но вместо этого побелел, как полотно, и привалился к стене.
— Калеб?
— Возникла одна проблема, нужна твоя помощь, — сказал убийца таким тоном, будто сообщал о начавшемся на улице дожде. — Комната с порталами. Идем.
Мысль о том, что он опять не увидит Алису, внезапно заставила Марка перебороть вязкий, липкий страх.
— Знаешь что, — сердито пробурчал он, поправляя пиджак. — Никуда я не пойду. Меня ждут в другом месте, сам справляйся.
Наемник посмотрел на него сверху вниз.
— Студенческая вечеринка?
— День Рождения, — второкурсник снова открыл дверь. — И там будет девушка, которую я люблю. Сам понимаешь, сейчас никак не могу вырваться.
Калеб чуть подумал, и кивнул.
— Любимая девушка — это сильно. Я подожду тебя здесь. Вернешься, как только все закончится.
— Спасибо за понимание, — саркастически ответил второкурсник, выходя из блока. Убийца проводил его апатичным взглядом, зевнул, и направился к холодильнику.
**************
Несмотря на то, что остаток от средств, пущенных на подарок, позволил накрыть более чем скромный стол, Дима не мог припомнить, когда ему было так весело.
Они даже почти не ели, а больше шутили, вспоминая забавные истории, смеялись, пели под музыку из телевизора, говорили тосты и поднимали бокалы за здоровье Луизы. Особый взрыв смеха вызывала эпопея преследования Богданова и его друга байкера, которую Дима и Гвеллин воспроизвели почти во всех мелочах, используя вместо двух других главных участников близнецов. Элис тоже оказалась на высоте, исполнив на гитаре песню на французском, а Катя разбавляла атмосферу недвусмысленными шутками почти на каждую возникающую тему.