Страница 9 из 19
13 мая должна была заседать организационная комиссия по вопросу о созыве совещания. Присутствовали 14 нефтепромышленников и 15 уполномоченных от рабочих, представителей профессиональных союзов в комиссию не допустили, рабочие без них заседать отказались и ушли[70]. Нефтепромышленники со своей стороны отказались продолжать дальнейшие переговоры о созыве совещания. Причина была в падении цен на нефть, на фоне которого уступки рабочим становились слишком невыгодным[71], а также, очевидно, затянувшиеся по вине революционеров и не обещавшие стать конструктивными переговоры. 18 мая был арестован А. Джапаридзе, впрочем, вскоре его освободил[72].
Был ли это тот результат, на который рассчитывали большевики? Не исключено, поскольку не похоже, чтобы они были готовы всерьез обсуждать условия коллективного договора, а его заключение могло бы осложнить задачу вовлечения рабочих в революционную борьбу. Они добились, пожалуй, наилучшего для себя исхода, вынудив власти проявить инициативу в прекращении переговоров. В написанной уже в тюрьме и опубликованной 20 июля в «Бакинском пролетарии» статье «Совещание и рабочие» И. Джугашвили отстаивал правильность избранной тактики, «потому что нефтепромышленники хотели совещаться и заключить договор не с массой, не на глазах у массы, – а с кучкой лиц, за спиной массы: они хорошо знают, что только таким путем можно обмануть многотысячную массу нефтяных рабочих», рабочие же, отказавшись от совещания без участия профессиональных союзов, доказали, «что они достаточно зрелы для того, чтобы не позволить больше врагам рабочих морочить их шендриковски-закулисным совещанием»[73]. Статья была напечатана за подписью «Коба». Он подписался так, наверное, не потому, что уже был в тюрьме и терять было нечего; напротив, появление статьи как бы показывало жандармам, что Коба и сидящий в Баиловской тюрьме Иосиф Джугашвили, арестованный с паспортом на имя Кайоса Нижерадзе, – это разные личности.
Хотя при выборах уполномоченных рабочие проголосовали в большинстве за большевистскую линию, вскоре они, наверное, задумались о том, что под воздействием агитации упустили потенциально выгодную возможность и остались без коллективных договоров. И сделали свои выводы. Если на фоне совещательной кампании численность членов РСДРП в Баку достигла максимума, то затем, после прекращения переговоров, резко сократилась. К 1909 г. бакинская организация насчитывала всего около 400 человек[74].
Иосиф Джугашвили был арестован как подозрительное лицо в ночь на 25 марта 1908 г. во время полицейского рейда по «разным притонам, посещаемым всякого рода преступными лицами». Рейдом руководил лично исполнявший должность начальника бакинской сыскной полиции. Джугашвили под именем Кайоса (Когана) Бесова Нижерадзе был задержан в номерах «Германии». Что он там делал, не известно, но при нем была найдена нелегальная переписка, и начальник сыскной полиции не замедлил передать его жандармам (см. док. 51, 52). Обстоятельства ареста выглядят так, будто Коба попался случайно, а не был выслежен при помощи филеров или донесения агентуры, ведь в таком случае арестовали бы его непосредственно жандармы. На допросе в сыскной полиции он назвался Кайосом Бесовым Нижерадзе, заявил, что состоит в Союзе нефтепромышленных рабочих и служит там конторщиком (см. док.53). В жандармском управлении его дело вел поручик Боровков; 30 марта он возбудил формальную переписку[75], усмотрев из захваченных бумаг, что арестованный состоит в бакинской организации РСДРП (см. док. 55_57) Среди вещественных доказательств были проект протеста на действия комиссии ЦК (Жордании и Данишевского), черновик выступления или статьи об организации безработных рабочих нефтепромыслов, несколько черновых записок о партийных делах, номера газет «Гудок» и других, газет легальных, но выдававших его политические пристрастия (см. док. 56).
1 апреля на допросе у поручика Боровкова арестант признался, что является Иосифом Виссарионовичем Джугашвили, крестьянином Диди-Лиловского сельского общества, 27 лет, окончил 5 классов Тифлисской семинарии, прежде привлекался в 1902 г. в Батуме за агитацию среди рабочих и по делу Тифлисского ГЖУ и был сослан на три года в Якутскую область, откуда бежал, уехал за границу, а именно в Лейпциг, провел там не то 11 месяцев, не то более года – тут Джугашвили стал путаться в показаниях, – вернулся после октябрьского манифеста 1905 г., в Баку живет около восьми месяцев, ни к какой противозаконной политической партии не принадлежит (см. док. 58).
Среди профессиональных революционеров считалось доблестью не давать никаких показаний вообще и не называть себя. Иосиф Джугашвили тем не менее объявил свое настоящее имя при первом же жандармском допросе. По каким мотивам или под давлением каких обстоятельств он это сделал, нет сведений. Он назвал подлинные имя, место рождения, учебы, указал прежние случаи привлечения к дознанию. Возраст свой назвал весьма приблизительно. И сообщил неверное место ссылки – Якутскую область вместо Балаганского уезда Иркутской губернии. В Бакинском ГЖУ должен был быть экземпляр розыскного циркуляра № 5500 от 1 мая 1904 г., которым Джугашвили наряду с прочими беглецами был объявлен в розыск. Но поручик Боровков не стал сверяться с циркуляром, и Якутская область фигурирует в сведении об обвиняемом Джугашвили, подписанном 23 мая 1908 г. начальником Бакинского ГЖУ генерал-майором Козинцевым (см. док. 60). Он же подписал итоговое постановление по делу 4 августа, где имелась прямая ссылка на циркуляр № 5500 и местом высылки названа «Восточная Сибирь»[76](см. гл. 16, док. 16). При этом в «Сведении об обвиняемом» значится, что Джугашвили прожил в Баку «около 2 лет», хотя в его показании говорится о восьми месяцах. Поездка в Лейпциг, где Джугашвили будто бы прожил то ли одиннадцать месяцев, то ли больше года, была им, конечно же, выдумана с очевидной целью уклониться от вопросов о том, где он был и что делал в 1905 г. Остается заключить, что скрупулезность в расследовании не была свойственна чинам Бакинского ГЖУ.
Более поручик Боровков, как и ротмистр Зайцев, которому дело было передано 30 мая[77], Джугашвили не допрашивали. Можно предположить, что они, зная местных революционеров, не надеялись на откровенные и достоверные показания и довольствовались тем, что получили необходимый минимум сведений для оформления административной ссылки.
В первый же день после ареста, 25 марта, Иосиф Джугашвили был отправлен в Бакинскую тюрьму. 2 апреля 1908 г. начальник Бакинского ГЖУ полковник Козинцов обратился к градоначальнику за продлением срока ареста до месяца, 24 апреля – в Департамент полиции за продлением срока ареста до окончания дела[78].
Документы
Г. П. Гаглоев:
В последний раз я встретился с товарищем Сталиным в своем цехе в 1926 году.
Тогда товарищ Сталин, выступая на собрании железнодорожников Тифлиса, говорил […]
– Я вспоминаю далее, – говорил товарищ Сталин, – 1905_1907 годы, когда я по воле партии был переброшен на работу в Баку. Два года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня как практического борца и одного из практических руководителей. В общении с такими передовыми рабочими Баку, как Вацек, Саратовец и др., с одной стороны, и в буре глубочайших конфликтов между рабочими и нефтепромышленниками, с другой стороны, я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих. Там, в Баку, я получил таким образом второе свое боевое революционное крещение. Здесь я стал подмастерьем от революции. Позвольте принести теперь мою искреннюю, товарищескую благодарность моим бакинским учителям.
70
Сталин И.В. Сочинения. Т. 2. С. 386, 388 (примечания 58, 68).
71
Багирова И. С. Политические партии и организации Азербайджана в начале XX века. С. 48.
72
Гусейнов А. А. Алеша Джапаридзе. С. 84.
73
Сталин И.В. Сочинения. Т. 2. С. 134–145.
74
Багирова И. С. Политические партии и организации Азербайджана в начале XX века. С. 53.
75
Формальное движение дела детально описано в: Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 291–299.
76
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 627. Л. 7.
77
Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 294. Подлинник постановления поручика Боровкова о передаче дела ротмистру Зайцеву, 30 мая 1908 г. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 627. Л. 29).
78
Отношение начальника Бакинского ГЖУ полковника Козинцова бакинскому градоначальнику, 2 апреля 1908 г. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп.4. Д. 627. Л. 3); Телеграмма генерал-майора Козинцова в Департамент полиции, 24 апреля 1908 г. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 98. Л. 9; ГА РФ. Ф. 102. Оп. 205. Д.7. 1908. Д. 2329. Л. 8 (фотокопия)).