Страница 8 из 19
– Вам на горячее запечённого судака или куриные котлеты? Ещё есть шницель, – наклонился официант.
Я обратила на него внимание сразу, как вошла: кроме того, что он был похож на молодого Джона Констебла кисти Ричарда Ремси Рейнагла, волосы у него спускались до середины спины, стянутые в густой рыжеватый хвост.
– Что вы посоветуете?
– Возьмите судака.
Чай с тортом ждать не стала, сладкое на ночь вредно.
– Спасибо, Люся, за угощение. Желаю тебе счастья в новой свободной жизни! – сказала я с чувством. И потопала к выходу. Женьку уговорила со мной не ездить. Пока я расправлялась с судаком, она эмоционально общалась с симпатичным Люсиным коллегой. Зная все Женькины выражения лица, я решила не отрывать подругу от беседы.
Вышла на улицу, надеясь: «А вдруг Вольфрам где-то рядом?» Обошла кафе. Увы, тщетно.
– Простите, могу я занять пару минут вашего времени? – рядом стоял Джон Констебл, то есть официант с хвостом.
Я занервничала.
– Да, пожалуйста.
– Спасибо. Вас же Лизой зовут? А я – Сергей. Я… стоял у окна, как вы… приехали.
– Куда приехала?
– Я случайно видел вашего волка.
– О чём вы? Не понимаю… – Я ощутила себя резидентом на грани провала.
– Пожалуйста, не уходите. Мне совершенно не с кем поговорить. Кажется, он из моего мира, Лиза. Пожалуйста!
Его слова поразили меня. Получается, что люди и чудовища гуляют между нашими мирами, как гости столицы – по Тверской или по Арбату?
Я подождала Сергея за углом. Он переоделся и выбежал, оглядываясь. Мы присели в соседнем дворе.
– Я должен скрывать правду. Никто не поймёт. Тяжело объяснить… – Он был весь потухший, печальный. И говорил короткими фразами, как будто его сил не хватало на длинные.
– Понимаете… Она приснилась мне. Один раз, потом ещё. Мы встречались во сне.
Я замерла, боясь услышать что-то о нас с Вольфрамом.
– У неё чудесное имя – Диана. Мы беседовали обо всём на свете. Никогда и ни с кем мне не было так легко и так потрясающе интересно! – Его глаза загорелись, а фразы начали удлиняться. – Она – удивительная девушка, открытая, искренняя. И красавица. Конечно, внешность – не главное, но, согласитесь, – такое приятное дополнение к портрету любимого человека!
Как не согласиться!
– Однажды я заметил, что Диана расстроена. Её что-то угнетало, но на все мои расспросы она отшучивалась, а потом… Она больше мне не снилась. И я пришёл в ваш мир найти её. Но не нашёл…
– Есть предположение, почему она исчезла?
– Есть. Я был бестактен.
Я не стала выспрашивать подробности, но ему, наверное, было нестерпимо тяжело держать их в себе.
– В одну из встреч я рассказал о несчастье, постигшем мою семью: свадьба старшего брата расстроилась по причине сомнительного поведения невесты. Нашёлся дворянин, обвинивший её в добрачной связи. И, хотя девушка клялась, что между ними не было ничего, кроме нескольких мимолётных поцелуев, помолвку расторгли. Мой брат безмерно страдал, родители девушки заперли её и вступили в переговоры с этим… господином. Он богат, они приняли его предложение. Две разрушенные судьбы из-за глупого легкомыслия. – Он помолчал. – Уже здесь я понял, что в вашем мире моральные требования к женщине совсем иные. Было трудно смириться с тем, что моя любимая могла… Но я смирился и готов простить ей все прежние отношения, лишь бы найти её.
Он едва не плакал. Высокий, сильный человек, перенёсший, наверное, немало. Было страшно жаль его и хотелось помочь.
– А давно вы у нас?
– Скоро год.
Как долго…
– Вы обращались куда-нибудь за помощью в поисках?
– Да, я разместил её портрет в интернете. – Он достал мобильный. Это был карандашный портрет действительно очень красивой девушки с длинными вьющимися волосами. И большими глазами цвета морской волны.
– Теперь я знаю, – горько усмехнулся он, – что в вашем мире тоже не бывает таких глаз, и, скорее всего, она носила линзы. Я уже многое знаю о ваших обычаях. Меня тогда удивили тёмные корни её светлых волос, а она сказала, что специально их подкрашивает. Но дамская мода порой абсурдна и у нас, только роль косметологов и пластических хирургов исполняют маги. Им, правда, не позволено менять внешность незамужним девушкам.
Жестоко. Но справедливо.
– Боюсь, я потерял любимую безвозвратно.
Наверное, её имя было таким же фальшивым, как и морская волна во взгляде.
Я вспомнила о собственной лжи. Моё чудовище считает меня Симоной. Я впервые задумалась о смене паспорта.
– Пожалуйста, перешлите портрет мне. Вдруг я её встречу. Слышали выражение: «Москва – город маленький»?
– Да. И совершенно не понимаю его. Москва – огромный город, как целое государство. В нём нереально найти человека. Особенно если он не хочет быть найденным.
Он искренне страдал, и я постаралась увести его от тяжёлой темы.
– Скажите, как вы попали сюда, если это не секрет.
– У могущественного волшебника я обменял фамильное оружие на артефакт, позволяющий путешествовать по мирам.
– И вы можете свободно перемещаться, когда пожелаете?!
– Нет. Лишь ещё один раз – чтобы вернуться.
– А как вы здесь устроились?
– Было непросто. Я мало знал о вашем мире, но поскольку мы с вами похожи, то и пути, которыми мы ходим, очень близки. Везде есть разбойники и мошенники. Я купил документы на имя Сергея Фролова, случайно погибшего начинающего авантюриста, человека без семьи, без связей. Работал грузчиком, а потом… Вы видите мою карьеру.
– Как вас зовут на самом деле?
Он встал и изящно поклонился. Было ясно, что это для него так же естественно, как для нас включить ноутбук.
– Роланд Гаэрс, к вашим услугам.
– Вас называть Сергеем или Роландом?
– Сергеем. С трудом, но я привык к новому имени.
– Вы собираетесь и дальше носить тарелки?
– По правде, они мне до смерти надоели, но у Сергея не было никакого образования, кроме школьного, а без него приличную работу не получить. В вашем мире почти ничего нет для благородного человека. О, извините!
– Пустяки. Наверняка вы хорошо держитесь в седле и умеете фехтовать.
– Я пытался устроиться тренером в фитнес-клуб, но его хозяйка проявила ко мне назойливый и непристойный интерес. Однажды ходил по подиуму. Закончилось так же, а вместо хозяйки был мужчина. В кафе, по крайней мере, никто… Неважно. Неделю я продавал одежду в дорогом магазине.
– И что?
– Лучше подавать еду простолюдинам, чем прислуживать господам, вышедшим из простолюдинов.
Как я его понимала!
– Вы отлично рисуете.
– Иногда подрабатываю на вернисаже.
– Позволите задать вопрос об обычаях вашего мира?
– Да, конечно.
– Длинные волосы у мужчин – это традиция?
– Разумеется. Короткие волосы – позор для дворянина. Он может лишиться их только вместе с головой.
Ну прямо самураи!
– Бывало, победители отрезали косы у пленных, чтобы унизить. По закону мужчина с отрезанными волосами имеет право убить обидчика.
Вероятно, Вольфрам носит косу. Как и я. Занятно. И у кого из нас она длиннее? Происхождение моего чудовища не вызывало сомнений.
– А пожилые люди? Тоже носят косы?
– Или хвосты.
Я представила себе старичка с обширной лысиной и остатками растительности по её периметру, собранными в хвостик. Или в косичку.
– У пожилых не маловато волос для хвоста?
– Нет. С возрастом мы лишь седеем, а у вас мужчины почему-то ещё и лысеют.
Да уж. И не одни мужчины. Воображение нарисовало Роланда пожилым, с благородными морщинами, мудрыми уставшими глазами и седым хвостом. Величественно. Какой чудесный мир! Интересно, сколько лет Вольфраму? Вдруг он немолод? Возраст, названный мной Шидлику, – типичная оговорка по Фрейду. Его забота, ворчание, обороты речи не ассоциировались с юностью. Допустим, действительно лет сорок пять.
– Какая в вашем мире продолжительность жизни? В земных годах.
– Я долго размышлял и пришёл к выводу, что сто тридцать – сто сорок лет.