Страница 26 из 104
- Я взял его в плен, поэтому имею моральное право называть его, как мне хочется, хоть по имени, хоть козлом. О его боевом пути можно догадаться, видя количество орденов на кителе. Их дают за успешные боевые операции, а немцы только что захватили Польшу и Францию, я спросил еще и про Данию, но он там не воевал. Но я хотел услышать его мнение о нашей армии с их стороны – он его высказал. К тому же, пока мы отступаем, то есть на сентябрь месяц 1941 года немцы нас побеждают, или вы не согласны со сводками Совинформбюро, считаете, что Правительство обманывает советский народ, и мы на самом деле побеждаем?
- Как вы разговариваете со старшим по званию, и не передергивайте смысл моего вопроса, наше Правительство с товарищем Сталиным лучше нас знает, о чем говорить в сводках.
- Я тоже так считаю, но я не понимаю вас. Судя по положениям на фронтах, мы сейчас проигрываем, именно это мы объективно обсудили и оценили с генералом Фишером, но я принципиально выразил в своей позиции, что это только начало, мы проиграли дебют, говоря шахматным языком, но еще не разыгран миттельшпиль и эндшпиль. СССР, как это было всегда с захватчиками, разгромит вражеские орды и победа будет за нами. А вы мне говорите, что все наоборот, что я неправ в реальной оценке текущей ситуации.
- А мне показалось, что вы, Кольцов, видя тяжелое положение РККА, ищите способ переметнуться на сторону врага.
- Вы подозреваете, что я шпион или предатель, хотя, что ж это за шпион, который берет генералов «как бы своей армии» в плен. А переметнуться я мог бы и вчера, сдавшись в плен, а вместо этого, мы совершали нужные нашей армии боевые дела.
- Понимаете, Кольцов, я же вижу, что вы не тот, за кого себя выдаете, я это чувствую всем своим пролетарским нутром, всем опытом борьбы с контрреволюцией и врагами Родины. Вы, как дворянин среди крепостных – другой, а это означает, как я могу предположить, что вы немецкий глубоко законспирированный шпион с далеко идущими задачами.
«Чертов рентген с контрреволюционным опытом, - подумал я, - правда, увидел, что я отличаюсь от современных лейтенантов особенностями поведения. Пока я действительно чужой этому времени, может быть, с годами и сольюсь с народом, а пока явно чужой. Но, что-то делать надо? А вообще, «перец» молодец, тему понимает, несколько раз меня и видел-то, а зацепился. Помню, когда мне было года 43 и, будучи в турпоездке в Чехии, поехал я на экскурсии в Карловы Вары и решил пойти искупаться в их платный бассейн с минеральной карловарской водой. Бассейн был метров 50 на 25, народу достаточно много, поплавал я с одного краю, где глубже, потом на скорость эти 50 метров и, хотя, я плаваю уверенно, чтобы не утонуть, но на этой дистанции меня спокойно «сделала» метров на двадцать девушка, очевидно действующая пловчиха.
Расстроенный, что так позорно проиграл девчушке, хотя ее разворот плеч был немногим уже моих, я пошел бродить по бассейну. Поравнявшись с двумя почтенного возраста женщинами из разряда «кому за 60», я был остановлен каким-то вопросом, как к земляку-россиянину. Минут пять пообщались об отдыхе, достопримечательностях, а потом эта женщина меня и спрашивает, мол, вы не в органах работаете? Я не ожидал такого вопроса, но согласно кивнул в ответ: «Да, в органах».
Она, улыбаясь, мне пояснила: «Понимаете, я 40 лет отработала в кадрах КГБ и ФСБ, и мне, зачастую, достаточно посмотреть на человека, чтобы сделать предварительные выводы, которые потом обычно подтверждаются».
Так что опыт не пропьешь, как говорится, но отвечать - то комиссару надо что-то.
- Что значит «не тот»? Товарищ полковой комиссар, может я и отличаюсь от среднестатистического лейтенанта, но у нас в стране что - все военные одинаковые и похожие на усредненного лейтенанта? Ведь все люди разные. Образование, воспитание, новые знания – это все накладывает свой отпечаток на индивидуальность человека, все отличаются друг от друга. Вы общались с учеными, артистами, технарями и гуманитариями - сами знаете, какие они разные. А вы делаете такие серьезные выводы, всего лишь несколько раз увидев меня».
- А почему вы не расстреляли пленного командира танка, он же мог сорвать всю операцию?
- Я дал команду нанести удар по голове, умер бы, значит, умер, а выжил - его счастье. А помешать он нам ничем не мог, мы свои задачи там выполнили.
- Пожалели врага! Ну что же, я вижу, что сознаваться и добровольно сотрудничать вы не хотите.
- Мне не в чем сознаваться, я стараюсь выполнять свой долг, чтобы не было стыдно перед самим собой. А сотрудничать - я итак нахожусь на службе государства.
- Идите, вы свободны, пока свободны.
Я вышел от комиссара на улицу в раздумьях. Он пытался меня, запугивая, завербовать или реально хочет посадить, а точнее, по закону военного времени за шпионаж, который он найдет, как мне подвесить, меня просто расстреляют. Он уж, если сфабрикует доказательства, то это будет что-то убойное - не отвертишься. Скорее всего, пока он только начал прорабатывать вопрос, не доводя свои подозрения по инстанции. Что же, придется искать компромиссы с комиссаром.
Дошел я к своей плащ-палатке, сел и задумался. Ко мне подошел Ледков: «Случилось что, товарищ старший лейтенант…Александр?»
- Да, Сергей, завелся у нас секретный сотрудник полкового комиссара, а попросту говоря сексот. Вспоминай, кто был недалеко от меня, когда я беседовал с генералом: ты, Птицынские, Боголюбов, еще кто?