Страница 100 из 104
«Так есть же фотограф, шофер Савенко Дима еще тот специалист, оказывается», - подсказал Ломов.
- Значит, завтра берем его и закупаемся реактивами, фотобумагой и техникой для фотопечати. Совсем забыл с этими кадрами, сейчас едем покупать канцелярию: бумагу, журналы, писчие принадлежности и чернила.
Выезжая из города, наткнулись на мастерскую, в которой клепались печки-буржуйки, заказали десятка два, попутно прикупив гору канцелярии.
На следующий день двумя грузовиками, нашим и немецким, мы выехали снова в Москву. Докупили еще канцелярии, по нескольку инструментальных наборов слесаря, радиомонтажника, радиодеталей, микрофонов и так далее из того, что было в магазинах. Дмитрий выбрал в нескольких магазинах четыре фотоаппарата ФЭД с набором сменных объективов, какие мы смогли найти, десятки катушек советской фотопленки, фотобумаги, реактивов, два набора фотоувеличителя со штативами и ванночками, в общем, все то, что нужно для фотопечати.
Подъехав к Разведуправлению и вызвав начальника отдела снабжения, поехали с ним к нему домой, где сгрузили обещанный мотоцикл. Я знал, что через пару недель мы без боя сможем взять брошенную немцами технику, поэтому отдавал не жалея.
Потом забрали связистов, Черепова с чемоданом с личными вещами и чемоданчиком доктора и поехали на беседу с родителями будущих «псов войны».
В холле школы собрались родители и несколько учителей во главе с директором, а вокруг крутились девчонки и мальчишки из разных классов. Директор что-то грозно наседала на Алексея, обвиняя его во всех грехах сразу и в каждом по отдельности: «Алексей Анатольевич, как вы могли так поступить, сами решили уйти – уходите, но потянуть с собой этих детей, вы понимаете, что это значит!»
Ее активно поддерживали мамы, а папы стояли рядом и сурово молчали.
«Ну, держись, это почище Вязьмы будет», - с ухмылкой подбодрил меня Горяев, взятый мной для моральной и интеллектуальной поддержки, сзади которого стояли Орлов, Савенко и мощной стеной выстроились суровые радисты.
- Здравствуйте, товарищи родители и учителя! Я, Кольцов Александр Павлович, командир отдельного специального батальона разведки, сзади меня стоят наш бригадный комиссар, который будет, как наставник руководить вашими детьми - будущими солдатами Красной армии, учить их быть настоящими гражданами Советского Союза, и их будущие боевые товарищи. Посмотрите на этих молодых людей, которые стоят сзади – это радисты. Вы думаете, что всем им есть 18 лет, как бы не так, половина из них приписала себе по году–два, чтобы их зачислили в армию бить врага. Они выбрали путь радиста, а это значит, что многие бы попали в партизаны. А вы знаете, что такое быть в партизанском отряде? Это люди, которые не имеют постоянного питания, нормальной базы, где жить, на них устраивают облавы эсэсовцы, травят собаками и расстреливают без суда, то есть в лучшем месяц-два они были бы живы, а дальше, уже лотерея, но они не побоялись этого.
Взрослые и дети слушали меня, притихнув. Я сам себя заслушался, когда, стало самому интересно, я так научился разглагольствовать или это от молодого реципиента идет? Вроде нет – чисто моя речь. Просто появился, поднимаясь из глубин разума, какой-то душевный подъем, дающий мне энергию убеждения. Возможно потому, что вся страна находилась на таком подъеме.
- Ваши сыновья решили сами идти на фронт, записавшись в армию в военкомате, но это, я считаю, неправильным. На фронт должны отпускать семьи по-доброму, с благословением, тогда и воевать будет легче, не будет камня на душе. Никто из наших командиров не бросит этих ребят сразу в тыл врага. Вначале все они пройдут необходимый курс молодого бойца, спецподготовку, правда, говорю сразу всем - будет тяжело: изматывающие тренировки, ночные тревоги, будут мерзнуть и мокнуть, если будем наступать - это армия. Но зато, их сделают мужчинами, настоящими «псами войны», которые порвут фашистских волков-захватчиков в клочья.
Парни одобрительно зашумели, словосочетание «псы войны» как-то магически ободряюще действуют на подростковую психику, да и не только подростковую, ведь реально же себя наемники именно так стали называть. Название действительно отражает суть наемника.
- Тем более, что в их задачи будет входить работа в тылу за нашими стационарными радиостанциями, по крайней мере, в первое время, пока не окрепнут. Поэтому, товарищи родители и учителя, лучше пусть ваши дети сразу попадут в конкретное подразделение, чем их раскидают в военкомате неизвестно куда. Не отпустите сейчас, они сами сбегут - вы же это понимаете.
«А можно и мне в ваш батальон вступить?» - спросил высокий школьник.
«Ваня, ты куда собрался!» - от неожиданности голос директора дрогнул.
- Надо, мама, надо!
- А где записаться можно?
«Товарищи школьники, вы же слышали, что сказал командир, вначале вы всё решаете дома, а тех, кого родители отпустят, собираются здесь через шесть дней в это же время. Военную форму вам выдадут, поэтому быть только с документами, личными вещами и справочниками немецкого языка, у кого таковые есть», - в заключение сказал Горяев.
На обратном пути заехали в ателье, посмотрели первые образцы рюкзака и разгрузочного жилета с ременной подгонкой размера, и отбыли в часть. По пути зашли в охото-рыболовный магазин, закупив там рыболовные наборы и несколько пар охотничьих лыж, сделав заказ еще на сотню пар, а также заехали в кооператив, специализирующийся на производстве зубоврачебных принадлежностей, закупив бормашину, клещи, пинцеты, пломбы, гипс, короночный материал с формами и инструментом для отлива коронок. В общем, всего того, что можно было найти в магазинах и купить для стоматологии. Глядя на эту древнюю бормашину, и сравнивая ее с машинами нашего времени, я заранее так испугался, решив про себя, что буду беречь зубы, как зеницу ока. С нами ехал еще и наш военврач. Несмотря на то, что на медчасть выдали со складов армии кое-какие препараты и перевязочные материалы, мы рыскали по аптекам и медицинским магазинам города, скупая все, что можно было найти: морскую соль, бинты, гипс, парафин, новокаин, йод, крахмал, хлороформ.