Страница 52 из 53
Поскольку Кальцифер был беспомощен, замок перестал двигаться. Мисс Ангориан увидела неподвижно стоящие в дымке кусты снаружи и ринулась к двери с нечеловеческой скоростью. Но раньше, чем она добралась туда, дверь перегородило пугало с висящим у него на плечах принцем Джастином, по-прежнему завернутым в кружевную шаль Софи. Оно раскинуло руки-палки поперек двери, загораживая выход. Мисс Ангориан попятилась.
Колотящая ее трость теперь полыхала. Металлический наконечник накалился докрасна. Софи поняла, что ей недолго осталось. К счастью, мисс Ангориан так ненавидела ее, что схватила Майкла и загородилась им. Трости было велено не трогать Майкла. Она зависла, пылая. Марта бросилась вперед и попыталась оттащить Майкла. Трости пришлось избегать и ее. Софи, как всегда, сделала всё неправильно.
Медлить было некогда.
— Кальцифер, — спросила Софи, — мне придется разорвать твой договор. Это убьет тебя?
— Убило бы, если бы его разорвал кто угодно другой, — хрипло ответил Кальцифер. — Поэтому я и попросил тебя. Я вижу, ты можешь разговором вдыхать жизнь в вещи. Посмотри, что ты сделала с пугалом и черепом.
— Тогда живи еще тысячу лет! — произнесла Софи и изо всех сил пожелала этого, на случай если слов недостаточно.
Она сильно беспокоилась. Взяв Кальцифера, Софи аккуратно отщипнула его от черного комка, как отщипнула бы засохшую почку от стебля. Кальцифер взмыл вихрем и завис возле ее плеча в виде синей слезы.
— Мне так легко! — воскликнул он, и тут до него дошло, что случилось. — Я свободен! — он вихрем пронесся к камину и нырнул туда, скрывшись из виду. — Я свободен!
Софи слышала его приглушенный расстоянием крик наверху, когда он вылетел из дымохода шляпного магазина.
С почти мертвым черным комком в руках Софи повернулась к Хаулу — несмотря на спешку она сомневалась. Она должна была сделать всё правильно и не знала точно, как это делается.
— Что ж, начнем, — произнесла она.
Опустившись на колени рядом с Хаулом, она аккуратно положила черный комок ему на грудь, немного слева — там, где чувствовала и собственное сердце, когда оно беспокоило ее — и надавила.
— Входи, — велела она. — Входи внутрь и работай!
И она давила и давила. Сердце начало погружаться и биться сильнее. Софи старалась не обращать внимания на огонь и потасовку возле двери и продолжала непрерывно ровно давить. Волосы постоянно лезли в глаза. Они рассыпались вокруг лица рыжеватыми светлыми прядями, но она старалась не обращать внимания и на это тоже. Она давила.
Сердце вошло. Как только оно погрузилось, Хаул зашевелился. Он громко застонал и перевернулся лицом вниз.
— Адские клыки! — сказал он. — У меня похмелье!
— Нет, ты ударился головой об пол, — сказала Софи.
Хаул с усилием поднялся на четвереньки.
— Нельзя оставаться. Надо спасать глупую Софи.
— Я здесь! — Софи потрясла его за плечо. — Но и мисс Ангориан тоже! Вставай и сделай с ней что-нибудь! Быстрее!
Трость уже почти полностью была в огне. Волосы Марты трещали. И мисс Ангориан пришло в голову, что пугало можно поджечь. Она маневрировала, чтобы направить трость в дверной проем. «Я как всегда не продумала как следует!» — поняла Софи.
Хаулу хватило одно взгляда. Он поспешно встал. Вытянув руку, он произнес фразу, слова которой заглушили удары грома. С потолка посыпалась штукатурка. Всё задрожало. Но трость исчезла, а Хаул отступил с маленькой, твердой, черной штуковиной в руке. Это мог быть комок золы, вот только он был той же формы, что и комок, который Софи только что запихнула в грудь Хаула. Мисс Ангориан заскулила, словно залитый водой огонь, и умоляюще протянула руки.
— Боюсь, нет, — сказал Хаул. — Твое время вышло. Судя по всему, ты еще и пыталась добыть новое сердце. Ты собиралась забрать мое сердце и оставить Кальцифера умирать, не так ли?
Он поместил черный комок между ладоней и сдавил их. Старое сердце Ведьмы рассыпалось в черный песок, в сажу, в ничто. По мере того, как оно рассыпалось, мисс Ангориан растворялась. Когда Хаул раскрыл пустые ладони, дверной проем тоже опустел.
Случилось и еще кое-что. В тот момент, когда мисс Ангориан исчезла, пугала там тоже не оказалось. Если бы Софи дала себе труд посмотреть, она бы увидела двух высоких мужчин, которые стояли в дверях, улыбаясь друг другу. У того, что с грубыми чертами лица, были рыжие волосы. У другого, в зеленой униформе, черты лица были более мягкими, а плечи покрывала кружевная шаль. Но как раз в это мгновение Хаул повернулся к Софи.
— Серый тебе совсем не идет, — сказал он. — Я подумал об этом, еще когда в первый раз увидел тебя.
— Кальцифер ушел, — сказала Софи. — Мне пришлось разорвать ваш договор.
Хаул немного погрустнел, но ответил:
— Мы оба надеялись, что ты его разорвешь. Ни одному из нас не хотелось закончить как Ведьма и мисс Ангориан. Ты бы назвала свои волосы рыжими?
— Красное золото.
Насколько Софи могла видеть, Хаул не больно-то изменился, когда к нему вернулось сердце, за исключением, возможно, глаз — они стали более насыщенного цвета и больше походили на глаза, а не на стеклянные шарики.
— В отличие от некоторых, — сказала она, — они натуральные.
— Никогда не понимал, почему люди придают такое значение натуральности, — ответил Хаул, и Софи поняла, что он вовсе нисколько не изменился.
Если бы Софи была способна обращать на что-то внимание, она бы увидела, как принц Джастин и чародей Сулиман жмут друг другу руки и восторженно хлопают друг друга по спине.
— Мне стоит вернуться к моему венценосному брату, — сказал принц Джастин.
Он подошел к Фанни, как к наиболее подходящей особе, и отвесил ей глубокий вежливый поклон:
— Я обращаюсь к хозяйке этого дома?
— Э… на самом деле, нет, — Фанни попыталась спрятать метлу за спиной. — Хозяйка дома — Софи.
— Или скоро будет, — сказала миссис Фейрфакс, сияя доброжелательной улыбкой.
— Я всё гадал, — сказал Хаул Софи, — не окажешься ли ты той очаровательной девушкой, которую я встретил в Майский день. Почему ты была тогда так напугана?
Если бы Софи обращала на что-то внимание, она бы увидела, как чародей Сулиман подошел к Летти. Теперь, когда он стал самим собой, стало ясно, что чародей Сулиман по меньшей мере такой же настойчивый, как Летти. Летти выглядела обеспокоенной, когда Сулиман словно скала навис над ней.
— Похоже, у меня остались о вас воспоминания принца, а вовсе не мои, — сказал он.
— Ничего страшного, — храбро произнесла Летти. — Это была ошибка.
— Нет, не ошибка! — возразил чародей Сулиман. — Позволите ли вы мне хотя бы взять вас в ученицы?
Летти жарко покраснела и, похоже, не знала, что ответить.
Софи решила, что это проблемы Летти. У нее были и свои.
— Думаю, мы должны жить долго и счастливо, — сказал Хаул.
И он явно говорил всерьез. Софи знала, долгая и счастливая жизнь с Хаулом будет гораздо более насыщена событиями, чем рассказывается в любой истории, но была решительно настроена попробовать.
— Наверняка это будет жутко, — добавил Хаул.
— И ты будешь эксплуатировать меня, — сказала Софи.
— И тогда ты порежешь все мои костюмы, чтобы преподать мне урок.
Если бы Софи или Хаул были способны обращать на что-то внимание, они заметили бы, что принц Джастин, чародей Сулиман и миссис Фейрфакс пытаются поговорить с Хаулом, а Фанни, Марта и Летти дергают Софи за рукава, тогда как Майкл тянет Хаула за камзол.
— Это было самое отточенное использование слов силы, что я когда-либо видела, — говорила миссис Фейрфакс. — Я бы не знала, что делать с тем существом. Как я часто говорю…
— Софи, — говорила Летти, — мне нужен твой совет.
— Чародей Хаул, — говорил чародей Сулиман, — я должен извиниться за то, что часто пытался укусить вас. В нормальном состоянии, я и помыслить не мог бы поднять зуб на земляка.
— Софи, я думаю, этот джентльмен — принц, — говорила Фанни.
— Сэр, — говорил принц Джастин, — полагаю, я должен поблагодарить вас за спасение от Ведьмы.