Несознательный

Тут надо сказать, что предыдущие трудности в обороне ничему не научили Красную Армию, вермахт в очередной раз легко прорвал фронт, и снова используя танковые клинья, устремился вперед. Да, тут командование отреагировало быстро и контратаковало основание клиньев, но в том-то и дело, что немцы предусмотрели такой шаг и быстро выдвинули навстречу пехотные части, которые успели сесть в оборону. А прорывать оборонные порядки противника малыми силами не получится. Все это я видел, вылетая на разведку, когда позволяла погода. Вообще-то, когда я говорил «позволяла погода» я немного лукавил, в такую погоду истребительной авиации вообще предписывалось сидеть на земле, ибо найти аэродром базирования, будучи прижатым к земле низкой облачность, очень и очень трудно. Но командованию требовались разведданные, а никто кроме меня не мог летать в такую погоду на большие расстояния, все же навигатор в голове, это нечто. Вот и сегодня вылетел по просьбе командования, все же погода такая, что приказать Ершов не может, только просить.

Что можно сказать? Во-первых: в такую погоду наступать по бездорожью натуральная глупость. Это было видно по тому, как немцы пытались использовать для снабжения танковой группы гужевой транспорт, но помогало это мало, все же грузовик берет на борт как десяток повозок. Во-вторых: все же, наше командование имело оперативные сведения по продвижению передовых частей наступающей группы, и на их пути оперативно организовывало заслоны, которые заставляли наступающие части ждать подхода артиллерии. Так что наступление стремительным не получалось, это давало надежду, что части 49-ой, армии развернутые на пути наступления, остановят немецкие войска.

— Да куда же в такую погоду лететь? — Удивился сержант Меньшов, дежурный техник готовящий полет И-125. — Дождь же, чуть ли не ливень.

— Взлет не посадка, дождь не помеха, — тут же отозвался напарник.

— Это понятно, — кивнул сержант, — ну а как он садиться будет при таком дожде?

— А может быть, к его возвращению он прекратится, — последовал убойный аргумент.

— Ну да, прекратится он, как же, — ворчал Меньшов, — весь день лил, а за час прекратится.

Прогрев двигателя сержант делал при закрытом фонаре, иначе кабину летчика залило бы, и только он успел это сделать, как к самолету подошел старший лейтенант Шибалин:

— Все в порядке? — Спросил он у техника и, получив утвердительный ответ, полез сам осматривать самолет.

Так повелось, как бы он не был уверен в технической службе, осмотр самолета проводил всегда сам. Люди терпеливо ждали, накрывшись плащ-палатками, пока летчик не закончит осмотр и не залезет в кабину. Но вот все закончено, летчик завел двигатель, немного подождал, пока мотор войдет в режим и махнул рукой, чтобы вытащили упорные колодки. Самолет медленно сдвинулся с места в сторону рулежной дорожки.

Сержант с напарником быстро привели в порядок место стоянки самолета и нырнули под натянутый тент.

— Вроде под плащ-палатками были, а все равно мокрый, — пожаловался напарнику сержант, и не переоденешься, пока старлей не вернется.

— Это да, — вздохнул напарник, выражая согласие.

При дежурстве покидать свой пост было нельзя, так что ждать придется около полутора часов, по крайней мере, столько времени проходило при разведывательных полетах.

— Что-то дождь вроде сильнее стал, — забеспокоился Меньшов, спустя час, — вот как старший лейтенант аэродром найдет?

Осталось только надеяться, что за оставшиеся полчаса дождь прекратится. Но полчаса прошло, а дождь и не думал затихать, небо как провалилось.

— Плохо, — бормотал сержант, — все это очень плохо.

Он пытался прислушаться, но в шуме дождя это было бесполезно. Прошло еще полчаса, и когда техник решил, что его подопечный где-то пошел на вынужденную посадку, раздался звук работающего мотора.

— Ну, наконец-то, — облегченно вздохнул Меньшов, — это же надо столько переживать.

Вот только удивительно было, как старший лейтенант сумел разглядеть аэродром с воздуха, когда здесь и в низу ничего не видно? Хотя, разглядел и ладно, может быть сверху все лучше видно. Шибалин время терять не стал, сходу зарулил на стоянку, заглушил двигатель и, выскочив из кабины, чуть ли не бегом кинулся в штаб.

— Видал? — Напарник кивнул в спину лейтенанта. — Видимо, что-то важное привез.

А привез я действительно важные сведения, все же 49-ая армия не выдержала натиска третьей танковой группы немцев, те прошли ее порядки как нож сквозь масло и теперь рвутся напрямую к Вязьме. То есть, немцам до этого города осталось всего пятьдесят километров. А это уже считай, что они там. Значит, снова будет Вяземский котел?

Вот с этими сведениями я и спешил в штаб.

— Да ну, не может быть, — скривился Ершов, — чтобы немцы сходу прорвали оборону. Покажи еще раз, где ты их обнаружил?

— Вот здесь, — тычу я в карту.

— Ерунда какая-то, — снова отказывается верить командир полка, — может ты неправильно местность определил? Заблудился?

— Нет, — мотаю головой, — если бы я заблудился, то обратную дорогу не нашел бы, а я точно на аэродром вышел.

— Да, это аргумент, — в конечном итоге был вынужден согласиться майор, — хорошо, сейчас сообщим в штаб, но там вряд ли поверят.

— А зря, товарищ майор, — делаю вид, что оскорблен до глубины души, — я эти танки с бронетранспортерами хорошо сверху рассмотрел, так что сведения точные.

Естественно в штабе эти сведения приняли, но тоже удивились, думаю, получится как всегда, пока будут уточнять, и проверять станет поздно, и немцы выйдут к Вязьме. А ведь еще и с южного направления тоже четвертая танковая группа давит.

На следующий день меня опять попросили отправиться в разведку и уточнить нахождение передового отряда немцев, которые нацелены на Вязьму. Видимо не поверили тем сведениям, которые я добыл вчера. Ладно, это можно, тем более, что дождь прекратился, редкая морось не в счет. Полчаса подготовки и я снова в воздухе. Вот оно то место где я вчера видел немцев. А сейчас их нет, остались только следы на поле. Ладно, продолжаем идти по следам… что за черт, следы через километров десять закончились, а немцев нет. Очень интересно. Неужели встали и замаскировались? И точно, внимательно присматриваюсь и вижу, что часть следов ныряет в лесок, который оказался на пути. Понятно, либо ждут подхода пехотных частей, либо закончился бензин, и они ждут подвоза топлива.

Все, что вижу, докладываю в штаб полка по рации, благо связь отличная, так что можно сказать режим онлайн. А ведь это хороший шанс успеть организовать оборону. Разворачиваюсь и лечу по их следам обратно, надо посмотреть, где находятся их снабженцы, от этого зависит наступательный порыв немцев. Пролетев в обратном направлении километров двадцать, вижу первую колонну автомобилей высокой проходимости Хеншель 33 с бочками в кузове. Ага, вот и бензин, что подтверждает мою версию нехватки топлива у передового отряда. Сообщив о немецкой колонне, начинаю ее обстрел, сильно резвиться не планировал, так разок причесать, пока они зенитные средства не развернули.

А хорошо так пушками прошелся, три машины из двенадцати полыхнули знатно, может и еще на какую огонь перекинется? Делаю круг на большом расстоянии, теперь уже близко к колонне не сунешься, можно от зенитных пушек получить, а меня это не устраивает. Нет, огонь на других не перекинулся, дистанцию гады хорошую держали. Все пора обратно на аэродром.

Сажусь на размокшую полосу, заруливаю на свое место, а в части переполох, готовятся к вылету шесть пар на штурмовку той колонны, которую я увидел. Какая к черту штурмовка, когда облака чуть ли не по земле ползут, и это я там могу ориентироваться, а другим худо будет — если туда еще путь найдут, то обратно вряд ли. Иду в штаб полка к Ершову, и предупреждаю, что будут потери как на штурмовке, так и при возвращении, истребители могут не найти аэродром.

— Но ты же нашел, — следует убойный аргумент, — да и не наша это инициатива, а приказ командования.