Страница 8 из 11
– Звала? Извини, после первого вестника сразу откликнуться не мог, был на допросе. Так что получил сразу оба.
Госпожа Редфилд кивнула: допросные в Службе были разные, в том числе и выложенные орихалком, минералом, поглощающим магию.
– Серьёзное дело? – поинтересовалась она.
В ответ Джан-Марко лишь махнул рукой.
– Очередной монах, поехавший крышей на почве целибата и решивший усмирять плоть магически. Но не свою, а грешников. Вовремя взяли, но двоих он всё-таки успел убить. Ладно, это неважно. Рассказывай.
– Что ты знаешь о Карле Оттоленги?
– О ком? – чуть не поперхнулся Торнабуони.
– Оперный певец.
– А-а, этот. Ну да, у тебя ж оперная история… Да почти ничего, собственно говоря. В поле зрения магбезопасности он никогда не попадал. Знаю, что он из числа тех звёзд, которые мчатся из одной страны в другую ради единственного спектакля, и получают за это суммы, на которые можно было бы купить палаццо.
– Ладно, – покладисто кивнула Лавиния. – Тогда другой вопрос, даже два: во-первых, не живёт ли в Венеции какая-нибудь бывшая оперная прима, желательно, потерявшая голос и всеми забытая?
– А ключи к сокровищнице дожа ты не хочешь получить?
– Не-а. Ключи к сокровищнице мне совершенно ни к чему. И второй вопрос – помянутый Оттоленги лёг на срочную операцию. Куда и по какому поводу? Мне бы не хотелось разыскивать его в Медиолануме по всем тамошним клиникам.
Джан-Марко саркастически усмехнулся:
– По второму – сообщу через полчаса после того, как ты меня отпустишь. По первому ничего не могу сказать, надо подумать.
– Если б я была в Лютеции, я бы тебе такую старуху нашла мигом, только попроси! Всегда знала, что этот город только прикидывается цивилизованным, – не удержалась Лавиния от шпильки.
– Ну, полагаю, что бывшая оперная певица в Лютеции может знать и венецианские сплетни. Желаешь вернуться? Я открою тебе портал! – не менее язвительно улыбнулся Торнабуони.
– Спасибо, но – нет. У меня сегодня важное светское мероприятие! – тут она выдержала паузу, дождалась, пока брови бывшего ученика поползут вверх, и добавила: – Полдник с монсиньором Гвискарди. А теперь иди, и я жду информацию. Ах, да, ещё меня интересует бывший дож Марино Фальеро и судьба его потомков.
Тут Джан-Марко, уже собравшийся открывать портальное окно, разжал пальцы, потёр ладони и очень вежливо поинтересовался:
– А это тебе зачем?
– Есть подозрения, что наш исчезнувший певец Ф., он же драматический тенор Франко Фальеро принадлежит к этому роду. А значит, нужно исследовать эту ниточку до конца.
– Ну ладно… Но это ж надо перекапывать архив! Слушай, а у тебя был такой помощник с даром архивариуса, как его? Дюпен, Дюкан, Дюкасс – его нельзя вызвать?
– Жак Дюпон, – усмехнулась Лавиния. – Нет, нельзя. Дюпон командирован в Нувель-Орлеан, там в библиотеке магической школы крупная недостача в закрытом отделе. Так что в архив – сами, всё сами. Но обещаю, что это последняя просьба!
– Не очень-то я тебе верю… – пробурчал Джан-Марко, открывая портал. – Сейчас сообщу, в какой клинике Медиоланума надо искать Оттоленги, подожди минуту.
Клиника «Motta di Livenza» стояла в прекрасном парке совсем недалеко от замка герцогов Сфорца. Несмотря на январь, парк был почти зелёным: пинии, кипарисы, рододендроны не собирались сдаваться холодному северному ветру. Поёжившись, госпожа Редфилд рысцой добежала до широких стеклянных дверей главного входа и поскорее нырнула в тепло. «Сколько ни активируй согревающее заклинание, а ветер всё выдует», – подумала она с досадой.
Хорошенькая брюнетка поинтересовалась целью визита и, услышав, что дама желает переговорить с синьором Оттоленги, сразу сурово покачала головой.
– Извините, но он только вчера перенёс операцию. Поэтому любые посещения запрещены.
– Хорошо, – не стала спорить Лавиния. – Тогда проводите меня к вашему главврачу. Профессор Ди Майо, я не ошибаюсь?
– Я… узнаю, – с сомнением покачала головой брюнетка. – А по какому вопросу?
Увидев развёрнутое удостоверение Службы магбезопасности с горящей зелёным магической печатью, она вздохнула, укоризненно глянула на предъявившую документ даму и взяла в руки коммуникатор.
Лавиния отошла, чтобы не смущать девушку ещё больше и пробурчала себе под нос:
– Можно подумать, я ворвалась сюда впереди отряда орков и разнесла вдребезги мраморные колонны! Всего-то захотела поговорить с местным начальством.
– Госпожа Редфилд! – окликнул её голос, звенящий недовольством. – Вас примут, у синьора профессора всего пятнадцать минут, прошу его не задерживать. Вот, Антонио вас проводит.
Антонио возвышался над стриженой макушкой Лавинии на полметра, а шириной плеч напоминал циркового борца-тяжеловеса. Впрочем, всё это её уже мало интересовало, потому что где-то внутри тихо звенело предчувствие удачи. Пусть маленькой, но – удачи.
Ди Майо вышел ей навстречу с распростёртыми объятиями. Госпожа Редфилд уворачиваться не стала, было любопытно, к чему это. С профессором они были знакомы не так давно и не так близко, так что всему должны найтись объяснения.
– Лавиния, вы просто предвосхитили мои действия! – сообщил Ди Майо, усадив её в кресло и приказав секретарше подать кофе. – Я как раз собирался вас искать.
– Да? Для чего? У вас в клинике кто-то применил недозволенные магические методы?
– Нет, что вы! Просто у меня для вас информация. Сообщение. Вы, конечно, уже забыли, что пару лет назад во время сложной операции вы присутствовали в качестве наблюдателя. Но я напомню: вы тогда мне помогли, создали и использовали особо тонкие воздушные лезвия. А по окончании операции великодушно поделились их формулой[7].
– Что-то такое припоминаю… – медленно проговорила Лавиния.
Операцию и всё, что творилось потом, она не забыла. Вот только зачем это сейчас понадобилось Ди Майо?
– Так вот, я оформил патент на использование этой технологии, разумеется, на ваше и моё имя. У меня были сомнения, но… на данный момент эта технология используется уже в ста семнадцати клиниках! Могу сообщить вам, что хорошие хирурги практически полностью отказались от других способов. Ну, а вот здесь… – он раскрыл папку и положил её перед госпожой Редфилд. – Здесь вы можете видеть поступление средств на специальном счёте. Это – ваша половина.
Цифра выглядела очень, очень внушительно. Так внушительно, что оценила даже госпожа Редфилд, денег у которой было более чем достаточно.
– Спасибо, Родерико, – сказала она искренне.
Секретарша вошла с подносом и расставила перед ними тонкие фарфоровые чашечки, серебряный кофейник, под донышком которого тлел синий огонёк магического нагрева, вазочки с печеньем и конфетами, сливочник…
Глянув на часы, Лавиния поняла, что минуты, отпущенные её суровой брюнеткой, практически истекли.
– Слушайте, у вас же следующая встреча, или операция, или консультация? – спросила она. – Меня строго предупредили…
– Ерунда, – махнул рукой Ди Майо. – Совещание с главами отделений, проведёт мой заместитель. Их я встречаю почти ежедневно, а вас не видел уже сколько? Года два?
– Примерно так, да.
Они помолчали, наслаждаясь кофе, потом профессор решительно отставил чашку и спросил:
– Итак, что вас привело в Медиоланум?
– Один из ваших пациентов. Синьор Оттоленги стал так часто упоминаться в моём расследовании, что я почувствовала необходимость с ним встретиться.
– Ах вот оно что… – пробормотал Ди Майо, нахмурясь. – Ну, Карл перенёс операцию. Он ещё слаб…
– Родерико.
– А?
– Не надо. Вы даже сами не верите в то, что сейчас сказали. Напоминаю, что я хоть и слабый, но менталист, а уж при столь откровенном вранье у вас в ауре такая буря начинается!
– Не вышло, да? – огорчённым он не выглядел, посмеивался. – Вот и в детстве мне мама говорила, что когда я пытаюсь врать, у меня уши светятся.
– Так расскажите мне, чем болен синьор Оттоленги, и что его беспокоит.
7
Эта история рассказывается в романе «Лицо под маской»