Жестокая сказка

Я знала, что никогда не выйду замуж. Я и не выхожу – по-настоящему. Но даже эта насквозь лживая церемония дарит ощущение чуда.

У меня есть пышное платье. Фата. Миниатюрный букет цветов. И жених. Очень привлекательный молодой человек.

Пожалуй, мы классно получимся на фотографиях и на видео записях. Материал потом отправится в Австралию, к дяди, лишь бы порадовать этого больного подонка.

Интересные у него понятия о семейных ценностях: жениться, разводиться, убивать собственных бывших супруг. Впрочем, я стараюсь не развивать данную мысль.

Фальшь пропитывает все. Меня в том числе. Но я испытываю странное удовольствие от всего происходящего. Наслаждение. Горькое, болезненное.

Забавная игра. Главное – не заиграться.

- Никакого интима, - сразу ставлю условие Ярику. – Я не стану спать с тобой. Точнее просто спать в одной кровати согласна, но никакого физического контакта.

- Разумеется, - кивает парень. – Я и не рассчитывал на такие бонусы.

- Никаких поцелуев, - заявляю строго. – Разве только в щеку.

- А на камеру? – умоляюще выгибает брови. – Для фотографий? Какая же это свадьба, если мы совсем целоваться не будем?

- Изобразим поцелуй как в кино, - пожимаю плечами. – Максимум на что я согласна, соприкоснуться губами. Однако лучше под фатой все сделать. Будем имитировать страстные лобзания.

- А потом? – напрягается. – В Австралии? Медовый месяц без поцелуев. В такое никто не поверит.

- Скажем, что у меня стоматит или герпес, - хмурюсь. – Придумаем другую болезнь. Что-нибудь мерзкое и заразное. Еще не знаю. Но настолько далеко мы не зайдем. Понял?

- Хорошо, - кивает. – Конечно.

Пара дней уходит на подготовку. С документами немного сложнее. Свидетельство о браке получим через пару дней после регистрации. Предварительное оформление займет чуть больше времени, нежели планировались. Ярослав умудряется договориться об основном. Устраивает торжественную церемонию. В настоящем загсе. С настоящим регистратором. Гостей не приглашаем. Решаем играть в таинственность и дальше.

Свадьба исключительно для двоих. Разве это не романтично? Если бы я действительно выходила замуж, возможно, так бы и поступила. Никого бы не стала приглашать. Мой принц и я, больше никто не нужен.

Только принца нет. И не будет. Да и я далеко не принцесса. Ненавижу это проклятое слово, если честно. Холод пробирает при одном лишь упоминании, но иногда оно идеально отражает суть.

Лимузин останавливается. Покидаю салон автомобиля, выхожу и попадаю под прицел объектива. Лучезарно улыбаюсь. Аж щеки болят от напряжения. Стараюсь как умею.

Ярик встречает меня на ступеньках загса. Подхватывает на руки. Кружит. Смеется и пытается развлечь своими шуточками. Немного расслабляюсь. Проявляю искренность. Наверное, в другой реальности из нас могла бы получиться настоящая супружеская пара. Щелкают затворы фотокамер. Нам дают советы какую позу лучше принять, как именно нужно стать для отличного кадра.

Когда с этой процедурой покончено, продвигаемся внутрь. В зал. Минуем цветочную арку. Проходим грозди надувных шариков. Ярик позаботился о декорациях.

Все идеально. Слишком идеально. Однако я не успеваю ощутить тревогу. Скорее впадаю в странное оцепенение. Холодно становится. Резко и сразу, мороз до костей пробирает. Даже оборачиваюсь назад, точно ищу угрозу.

Пусто. Светло. Прекрасный солнечный день. Все было бы прекрасно, будь мы здесь без всякой лжи и фальши, без надобности изображать любовь. Но что-то не дает покоя. Под ребрами клубится. Царапает, скребет. Что?

- Ты кого-то пригласила? – спрашивает Ярик. – Кто-то должен прийти?

- Нет, - роняю глухо.

- Прошу вас ответить, является ли ваше желание стать супругами свободным, взаимным и искренним, - произносит женщина, которая регистрирует наш лживый брак. – Готовы ли вы разделить это счастье и эту ответственность, поддерживать и любить друг друга и в горе и в радости?

- Да, – уверенно заявляет Ярик.

- Д-да, - гораздо тише выдаю я, не в силах преодолеть дрожь, которая охватывает тело ледяным пламенем и пожирает остатки самоконтроля.

Еще слова. Фразы проносятся мимо моего сознания.

- Предлагаю вам скрепить союз первым супружеским поцелуем, - радостным тоном заявляет женщина.

Щелчки затворов. Вспышки слепят. К горлу подкатывает тошнота.

Может, еще не поздно? Прекратить. Прервать. Остановить этот фарс. На миг кажется, я сейчас потеряю сознание.

Впечатление, будто вокруг темнеет.

- Нет! – голос как удар грома.

Как плеть. Как кнут. По спине.

Оборачиваюсь и содрогаюсь.

Господи. Боже мой. Даже сглотнуть не могу. Шевельнуться не выходит. Не удается дернуться, сдвинуться на миллиметр. Застываю, примерзая к полу. Обращаюсь в гранитный камень.

Дьявол. Собственной персоной.

А где его свита? Где чертова свора цепных псов, жаждущих растерзать всех и каждого по приказу? Или один по мою душу явился?

- Кажется, вы пропустили важную строку, - хриплый голос режет меня изнутри, без пощады и без жалости. – Вроде должно быть «Если кто-то против этого брака, пусть возразит сейчас или замолчит навечно».

Высокий. Мрачный. Огромный. Его шаги как раскаты грозы. Мир меркнет, теряется и блекнет, погружается в густую тьму.

Букет цветов выпадает из моих пальцев.

А я почему держусь? Почему еще стою?

Дура. Слезы душат. Слезы ненависти. Отчаяния. Бессилия. Наивная идиотка. Правда, верила, будто спаслась? Вырвалась? Будто он тебя забыл? Оставил в покое?

Я открываю рот, чтобы закричать. Заорать. Но звук не идет, забивается в груди, обрывается, ухает вниз, вместе с обмершим от жесточайшего страха сердцем.

- П-простите, - бормочет женщина-регистратор. – Вы… п-против? Возражаете?

- Кто это? – удивляется Ярик. – Парень, мне кажется, ты не приглашен…

Удар заставляет его замолчать. Резкий. Молниеносный. Сокрушительный удар. Головой в голову. Краткий миг – мой жених растягивается на полу. Падает вниз, как подкошенный.

Женщина вскрикивает.

Я молчу. Превращаюсь в ледяную статую. Громадная тень накрывает меня. Горящие глаза впиваются в мое лицо. Алчно изучают, жадно, будто пожирают.

- Скучала? – кривая ухмылка играет на полных губах, обнажает оскал хищника. – Моя принцесса. Вижу, истосковалась вся. Даже замуж собралась, совсем затомилась одна.

Нет. Нет, нет. Никогда. Не смей. Не приближайся ко мне, не…

- Я буду первым, - чеканит холодно. – Везде.

Рустам Ахметов впивается в мой рот. Закрепляет свое жуткое обещание одержимым поцелуем. Будто голодный зверь вгрызается, сминает губы, насильно переплетает мой язык со своим. Берет, точно собственность. Клеймит, вмиг выжигает тавро.

Глава 22

Я хочу причинить ему боль. Очень сильно. Теряю контроль.

Сжимаю зубы, прокусываю его нижнюю губу. Ощущаю, как мой рот наполняется чужой кровью. Испытываю мстительное удовольствие. Жгучее и кипучее, насквозь преступное, но до жути упоительное, пленительное, одуряющее. Дрожь пробегает по телу. Голодная дрожь предвкушения. Внутри вспыхивает стыд, но практически сразу гаснет, отступает под натиском одержимой жажды страданий. Его страданий. Мучений. Терзаний.

Умом понимаю: нельзя так. Недопустимо, неправильно. Но чувства захлестывают, в момент отнимают право на выбор.

Если бы я могла забрать жизнь Рустама Ахметова, я бы сделала это. Без раздумий. Я бы и собственную жизнь отдала, только бы затащить этого ублюдка прямо в ад, на седьмой круг пекла.

Первым? Да, чертов подонок. Ты будешь первым, кого я убью!

Странный звук. Продирает мое горло. Вибрирует ниже, отзывается в груди. Совсем не похоже на вскрик, на стон боли. Проклятье, это смех.

Он смеется. Гад хохочет. Забавляется.

Ему весело? Правда – весело? От того, что я кусаю его? Пытаюсь прервать гнусный поцелуй? Пробую разорвать наш омерзительный контакт?

Я разжимаю зубы. Кровь продолжает бить в мой рот, металлический вкус заполняет собою все. Я пропитываюсь им изнутри. Захлебываюсь. Задыхаюсь.