Грязные новости (ЛП)

О, да. Я сказала Грейсону, что у меня проблемы со страховкой, чтобы не забыть. Я солгала.

Достав телефон, набрала номер коллекторского агентства, чтобы обсудить различные планы платежей. Теперь, когда у меня появилась настоящая работа, мне нужно было начать разбираться с нашим долгом.

Я назвала представителю на другом конце линии свое имя и данные, а затем спросила, нужен ли ей номер моей кредитной карты. Конечно, было бы ужасно видеть, как деньги, наконец-то поступившие на мой банковский счет, просто испаряются.

Она щелкнула жвачкой мне в ухо и проговорила вялым голосом:

— В этом нет необходимости, мэм. Здесь сказано, что счет оплачен.

Я моргнула, глядя на все желтые, оранжевые и красные цвета на моем экране, не совсем понимая ее слова.

— Прошу прощения?

Она вздохнула.

— Здесь сказано, что оплата произведена. Вы больше ничего нам не должны, мэм. Вам еще нужна помощь?

Я подняла голову и взглянула в конференц-зал, где Селиан сидел с Матиасом и группой парней в костюмах, которых он называл шишками. Вероятно, они обсуждали денежные вопросы и рейтинги. Это были встречи, на которые персонал не приглашали. Однажды я слышала, как Матиас кричал Селиану, что он защищает нас от всего плохого, а Селиан рассмеялся и ответил: «Как твой сын, позволь мне заверить тебя, ты должен еще многому научиться, защищая то, что принадлежит тебе. Садись, черт возьми, старик». Селиан оживленно разговаривал с одним из Костюмов, потом улыбнулся своей покровительственной улыбкой и похлопал его по тыльной стороне ладони, как будто был самым очаровательным идиотом, которого он когда-либо имел неудовольствие встретить.

«Мог ли он?..»

«Неужели он?..»

Матиас смотрел на сына с презрением, от которого у меня в жилах похолодела кровь. Все остальные мужчины и женщины в комнате пристально смотрели на Селиана, прислушиваясь к каждому его слову.

Нет.

Селиан был слишком жесток, слишком бессердечен, чтобы сделать что-то подобное.

Кроме того, откуда ему знать?

Затем, словно почувствовав мой взгляд, Селиан повернул лицо ко мне, и бросил на меня взгляд, который я не смогла расшифровать. Гнев? Раздражение? Желание? Все вместе?

— Мэм? Мэм, могу ли я еще что-нибудь сделать для вас?

Я покачала головой и вернулась к телефону.

— Нет, все совершенно ясно. Большое спасибо.

Джуд так и не получила приглашение на секс-марафон, оговоренный сегодня утром.

После того, как ранее днем я выплеснул все свои внутренности на ее оранжевые конверсы, наблюдая, как ее глаза плавают от эмоций, которые угрожали утопить меня в отчаянии, решил, что в общих интересах было бы, если бы мы взяли ночь, чтобы переоценить этот полнейший бардак, известный как наш офисный роман.

Сказать, что я не из тех, кто делится эмоциями, было бы преуменьшением тысячелетия. И все же почему-то в той закусочной, пахнущей смертью и похожей на клиническую депрессию, я говорил о Камилле так, как никогда раньше — ни с мамой, ни с Кейт, и уж точно не с моим жалким подобием невесты или никчемным отцом.

Я схватил пальто и вышел из кабинета, когда мы закончили шоу. Джудит все еще печатала на компьютере, исполняя свои обязанности младшего репортера. У нее действительно хватило наглости снова разозлиться, по причине, которую я не понимал и не желал понимать. Большинство женщин были бы довольны просто проводить время со мной, в любом качестве. И все же Джуд трахалась, ходила на свидания за ланчем и заставляла меня платить за ее гребаную жизнь — разумеется, без ее ведома, — и она все еще вела себя так, словно я был врагом общества номер один.

После изнурительной встречи с шишками по поводу рейтингов, отвел отца в сторону и еще раз объяснил ему, что если он когда-нибудь прикоснется к Джудит, я вытащу на свет божий все его грязное белье, каждые грязные трусы за раз, и убью девственно чистое имя Лорана, на котором он катился всю дорогу до банка.

В любом случае, понимая, что сегодня вечером киска не была в моих планах, я решил довольствоваться встречей лицом к лицу с членом.

Я решил нанести визит Фениксу, бл*дь, Таунли.

Феникс жил в Сохо, что меня почти не удивляло. Это было отличное место, чтобы найти любой из ваших пороков: от крэка и наркотиков до мертвых проституток. Я нашел его новый адрес в личном деле и поехал на такси прямо к нему домой.

Парень открыл дверь на третий стук, одетый только в белые боксеры. Его светлые кудри спадали на лоб, лицо пылало от влажности, которая в преддверии каждого лето сбивала Нью-Йорк с ног. Он больше не был похож на мальчишку, и меня беспокоило то, что он продолжал стареть, в то время как Камилла оставалась замороженной, и что Джудит могла видеть его в этом свете — как мужчину, и притом неплохо выглядящего.

— Сэл, — приветствовал он меня без особого тона в голосе, как будто мое присутствие на его пороге было обычным делом.

Он оставил дверь открытой, повернулся и неторопливо вернулся к своему дивану в молчаливом приглашении. Квартира была маленькой, новой и понтовой. И да, я немного умер, используя слово «понтовая», даже если это было просто у меня в голове. Направился прямиком в отделанную красным кирпичом модную кухню с намерением приготовить себе что-нибудь выпить. Но шкафы были полны дерьмовой лапши быстрого приготовления. Я открыл холодильник и не нашел ничего, кроме безалкогольного пива, лимонада и кошачьего корма. Ни капли алкоголя в поле зрения.

— То, что ты киска, еще не значит, что ты должен есть, как киска. — Я со стоном захлопнул холодильник.

— Я кормлю бродячую кошку, которая живет возле дома. Потерянные души притягиваются друг к другу. Если ты ищешь выпивку, не хочу тебя огорчать, но я завязал. — Феникс с глухим стуком плюхнулся на диван, ссутулившись и переключая каналы на телевизоре.

Он ожидал медаль? Яркую наклейку? Или, может быть, просто чтобы я не ударил его по лицу.

Феникс остановил свой выбор на BBC America. Я ненавидел его за то, что он был не глуп. Это затрудняло ненависть к нему.

— Жидкость для полоскания рта? — спросил я.

— Нет.

— Травка? — У всех была чертова травка, даже у моей пятидесятисемилетней экономки из Восточной Европы, у которой на мясистой шее висело распятие размером с мою ванную.

— Бросил все, — сказал он. — Алкоголь, наркотики…

— А шлюхи? — вмешался я, поворачиваясь и открывая банку безалкогольного пива.

Сделав глоток, решил, что на вкус оно как тухлый анус, и вылил его в раковину.

Последний раз у нас был настоящий разговор, когда он пытался убедить меня поговорить с отцом о его командировке на Ближний Восток. Я сказал, что постараюсь, и вроде как попытался, но, честно говоря, не был уверен, что он заслуживает мою сестру. Кроме того, у меня не было власти над отцом, особенно когда дело касалось Кэм. Он едва позволял мне общаться с моей собственной сестрой, когда мы были детьми, считая меня нарушителем спокойствия, а ее своей принцессой.

Когда виделись до этого, мы с Фениксом особо не разговаривали. Я видел, как Камилла была расстроена после инцидента со шлюхой и наркотиками и решил подправить черты его лица. После сломанного носа и трех порезов на бровях, Феникс имел довольно ясное представление о моих чувствах к нему.

Следовательно, он знал, что это не светский визит.

Феникс покачал головой, уставившись в потолок и заложив руки под голову.

— Я никогда не прикасался к шлюхам. Мы вместе накачались наркотиками, да, но она была полуголой, потому что была идиоткой и пыталась соблазнить меня. Я никогда не изменял твоей сестре. Конечно, я был хреновым парнем, но никогда не обижал ее.

— Чувствую, что это открытие должно произвести на меня впечатление. — Я снова рывком открыл холодильник, на этот раз попробовав органический розовый лимонад без сахара.