Страница 78 из 93
Иногда мне кажется, что я спасаю пернатого гораздо чаще, чем он меня. Хотя, если вспомнить и проанализировать всю мою жизнь до того, как я сменила клан, то для меня вообще очень необычна такая взаимная забота. Забота о заклятом враге. Ведь всю мою жизнь для меня горела лишь одна звезда – Алекс. Не знаю, в какой момент всё изменилось. Наверное, именно тогда, когда Шакс объявил о кровной связи. И вопреки бушующей в душе ненависти я пообещала себе, что уберегу пернатого от любой опасности, чтобы с наслаждением расправиться с ним самой. Но не обманываю ли я сама себя? Зачем я спасаю его после того, как он ясно дал понять, что дружбы и мира между нами никогда не будет? Какая разница, когда и как мне погибнуть?
Но я прыгнула, в очередной раз спасая глупое сердце карателя от метко пущенной стрелы. У меня не было намерения принять удар на себя, я не самоубийца. Стрела по касательной чиркнула по вовремя подставленному лезвию меча и ушла в сторону, безобидно воткнувшись в землю. Шанар вздрогнул и в последний момент подхватил меня под мышки, затаскивая на своего фамильяра, иначе я по инерции полетела бы вниз. Мой Конь, потеряв седока, тревожно заржал, но Райвен, схватив поводья, успокоил его несколькими тихими словами. Вокруг нас тут же сгрудились рыцари, закрывая щитами. Я дернулась было, чтобы перебраться на своего коня, но каратель держал крепко.
– Второй раз за час, – зажав в руке мой хвост, сказал он и глубоко запустил пальцы в длинные пряди. Я всегда млею, когда мне гладят волосы, но я была слишком зла на тупоголового шанара, чтобы вот так сразу принять его капитуляцию.
– А нечего клювом щелкать, – проворчала я, и, со всей силы толкнув пернатого в грудь, спрыгнула на землю. Признаю, руки у меня тряслись как у самого последнего алкоголика. Нервные клетки не восстанавливаются, вообще-то, а мне последнее время частенько приходится нервничать и пугаться. Он что, возомнил себя бессмертным? На нем же легкая броня. Одна стрела, и все было бы кончено. Ну что за конченый идиот?
Запрыгнув на своего коня, я демонстративно отвернулась от карателя и играючи уклонилась от следующей стрелы. Благо, чутье меня подводит редко. Те две злополучные стрелы в топях были пущены в спину, иначе я бы увернулась. Слух у меня идеальный, и уловить свист летящей стрелы я способна задолго до того, как она достигнет цели. Я знаю, что веду себя крайне глупо, вот так вот позируя и подставляясь, но злость на пернатого туманила разум, и мне хотелось хоть в чем-то показать ему свое превосходство.
Невидимые лучники продолжали осыпать нас стрелами. Но вовремя подставленные щиты оградили весь отряд от угрозы с воздуха. Могу поклясться, лучники – это все, что осталось у Алекса. Ну, может еще пара-тройка рыцарей. Нам сейчас главное прорваться на расстояние удара, и лучников можно будет задавить массой. В ближнем бою они могут разве что луком своим отмахиваться, но с этим мы как-нибудь справимся. Мне вот интересно, воины отряда, ушедшего утром, все еще сидят в некрополе и ждут сигнала? Они бы здесь очень пригодились. Перерезали бы всех стрелков без лишнего шума и суеты.
Как выяснилось, мы прекрасно справились без подкрепления. У нас были рыцари со своими боевыми фамильярами, у нас маги и заклинатели, у нас полтора десятка воинов, способных проломить самую мощную оборону. Алекс выставил всех своих воинов. Как он и сказал, учеников не было. Скорее всего, они остались в Шаеноне. Не знаю, что с ними будет, если Лексиан будет уничтожен. Или, вернее, когда он будет уничтожен.
Я старалась держаться рядом с Райвеном. Он тоже периодически оглядывался, проверяя, где я и что со мной. Взгляд у него был странный. Долгий, задумчивый, оценивающий. Так, как будто он меня впервые увидел и пытается что-то понять, чего не разглядел с первого раза. Я неизменно отвечала ему кривой, вызывающей усмешкой. Пусть видит, что я на него зла. Пусть поймет, что в моих глазах он всего лишь глупая безголовая куропатка с раздутым самомнением. Отчасти это правда. Но лишь отчасти.
Прорвавшись за хлипкие ограждения, воины Шантары и союзного клана взяли лучников в кольцо, предварительно разоружив их. Я молча наблюдала за терзаниями карателя. Взять в плен или убить на месте? С одной стороны, зачем нам пленные? Это война. А с другой стороны – добрая половина лучников – эльфийки-подростки. Да, Тенелов знает, чьими спинами прикрываться. И если у орков не возникнет никаких сомнений, бить или не бить, то у прочих рас к милым стройным светлым совершенно определенное отношение, не зависящее от пола и возраста. Выражаясь грубо, светлых хотят все. Меня вдруг переполнило чувство отвращения к Тенелову. Как он мог? Они же практически дети. Он думал, наши воины бросятся насиловать эльфиек и дадут ему время скрыться? Или он рассчитывает перебить орков, пока те будут слишком заняты? В том, что это все придумал не Алекс, я была уверена полностью.
Под мрачным взглядом Райвена лучниц связали и в сопровождении двух светлых рыцарей отправили в Драконью Крепость. Я, если честно, была удивлена. Я думала, их по очереди поставят на колени и обезглавят. Но, видимо, моя догадка верна. Светлых хотят все. Светлых невозможно не любить, невозможно ими не любоваться. Взять хотя бы ту же Латиэль. Стерва стервой, а двоим сильным воином легко вскружила голову. Мне оставалось только молча завидовать. Куда мне, с моими кровавыми глазами, до этих полувоздушных нежных божеств. Меня можно только ненавидеть.
Подавив накатывающее депрессивное настроение, я напомнила себе об обязанностях заклинателя и обновила защиту своей команды. Теплый, искрящийся свет на миг ослепил меня, и в этот момент, как нарочно, по моей кирасе скользнула стрела, заставив меня ощутимо покачнуться в седле.
«Рейн?» – в моей голове прозвучали одновременно два голоса.
С герцогом мне говорить больше не о чем. Он сам подписал себе приговор, и я уже ничего не могу для него сделать, разве что закрыть его своим телом от тяжелого меча карателя. Но этого я делать точно не стану. Не в этот раз.