Страница 14 из 40
— Да, она будет приносить деньги.
— Только если ты сожжешь ее дотла и потребуешь страховку.
— Хочешь сделать ставку?
Громко вздыхая, он садится на переднее сиденье и говорит:
— Нет, Люцифер.
Смеясь, я смотрю на Эндрю:
— Не хочешь заключить пари, Эндрю?
Он просто качает головой:
— Нет, спасибо, сэр. Мне бы хотелось сохранить свои деньги.
Они знают меня слишком хорошо. Я знаю, что нужно, чтобы такой бизнес стал процветать. Смена руководства, новые танцовщицы, не употребляющие кокс, генеральная уборка и немного сарафанного радио. Через несколько месяцев мы начнем получать приличный доход.
Мы заезжаем на территорию как раз в тот момент, когда грузовик, перевозивший вещи Лилит, выезжает за ворота. Хорошо, я бы предпочел не иметь дела с незнакомцами в моем доме дольше, чем это необходимо. Особенно сейчас, когда я должен проверить весь дом на наличие жучков и любого другого оборудования для наблюдения.
Я не для того так далеко продвинулся в этой жизни, чтобы лениться в вопросах безопасности.
Эндрю подвозит меня к входной двери, где и высаживает. Вчера была долгая ночь, а сегодняшний день был слегка напряженным из-за всей этой ситуации с Микки и прочих повседневных дел, которые я должен контролировать.
Открыв входную дверь, останавливаюсь в замешательстве, когда вижу Пола, несущегося вниз по лестнице, за спиной которого визжит маленькая девочка, спускающаяся за ним с маленьким плюшевым мишкой в одной руке и розовой расческой в другой.
Мгновенно останавливаясь передо мной, он говорит:
— Босс… Это не… Ну… Она хочет устроить еще одно чаепитие.
Глядя на него, я не понимаю значения слов, срывающихся с его губ, пока не смотрю на его руки.
Пол своим большим размером и телосложением, способным выдержать все, похож на большинство мужчин окружающих меня, но увидев его ярко-розовые ногти, я тут же спрашиваю:
— Что, нахрен, случилось с твоими пальцами?
— Ой, ты сказал плохое слово! — хихикает маленькая девочка, пролезая между ног Пола.
Глядя вниз на ее липкое лицо, я отступаю на шаг и смотрю на Пола:
— Что здесь происходит?
— Ну… Сэр… — он поднимает руки в жесте капитуляции. — Мать Эвелин оставила ее на меня.
Вздыхая, я киваю головой. Глядя на девочку, смотрящую на меня широко раскрытыми глазами, спрашиваю:
— Где твоя мама, дорогая?
Указывая через дом на кухню, она смотрит на Пола и шлепает его прямо по яйцам, от чего тот всхлипывает и его глаза сходятся к переносице.
— О, Боже! — громко стонет он, глядя в потолок.
Наклонившись, чтобы взять девочку на руки, я думаю – это хорошо для нее. Она должна знать, как можно себя защитить.
— Это твое наказание, Пол, за все твои ночи с сомнительными женщинами.
Когда я несу маленькую девочку на руках, она одной рукой обнимает меня за шею. Сидя там, она спрашивает:
— Ты снова собираешься сказать плохие слова?
— Нет, не сейчас. Может, когда разозлюсь. Я часто их использую.
— Если ты это сделаешь, я расскажу маме, — решительным тоном говорит она.
— Ну, дорогая, босс здесь я. Не думаю, что это будет проблемой.
Войдя на кухню, она хихикает, и когда я опускаю ее на пол, говорит:
— Нет, я босс.
Смотрю на Лилит, одетую в мешковатые спортивные штаны и футболку, явно на несколько размеров больше. Она не осознает, насколько сексуальна, когда стоит там, чуть склонившись, и тихо разговаривает с сыном, который выглядит гораздо более расстроенным, чем маленькая девочка, которую я только что держал на руках.
Бл*ть, не думал, что мне нравятся мамочки, но я действительно пялюсь на ее аппетитную задницу и сексуальную талию, подчеркнутую заниженными штанами.
Когда она начинает поворачиваться, чтобы посмотреть, что происходит, ее профиль пробуждает в моих чреслах собственнический голод. Чувствую, как мой член шевелится от воспоминаний об этом утре, когда ее подтянутая попка толкалась в мои бедра, пока я хоронил себя глубоко в ней.
В том, чтобы быть собственником, для меня нет ничего нового, но я чувствую, как быстро она становится для меня одержимостью.
Черт, если бы сейчас не было детей, я бы приказал очистить дом, чтобы взять ее прямо на стойке. Прижав ее грудью к столешнице, сорвал бы с нее трусики, прежде чем вогнать свой толстый член в ее узкую киску, шлепая Лилит по заднице, пока врезался в нее как можно глубже.
Лилит полностью поворачивается и когда она замечает меня, ее полные губы сжимаются.
— О.
Сняв пиджак, вешаю его на спинку одного из стульев, стоящих рядом с кухонным островом. Переводя взгляд с нее на Адама, спрашиваю:
— Я не помешал?
Кивнув, она говорит:
— Да. Адам спрашивал, почему мы переехали из нашего дома сюда.
Глядя на Адама, я говорю:
— Это ваш новый дом, Адам.
Его глаза широко раскрываются, когда он смотрит на мать.
— Кто он, мама?
Вздохнув, Лилит поворачивается, смотря на нас обоих.
— Это Люци...
Осекшись, она смотрит прямо на меня. Хм, вероятно, я не назвал ей свое настоящее имя.
— Меня зовут Мэтью, Адам.
— Ты тоже здесь живешь? — спрашивает он.
Могу сказать, что Адам серьезный мальчик. У него глаза умудренного жизнью старика. Он не так доверчив, как его сестра.
Мгновение я смотрю на него. Ему очень интересно, что происходит.
Как бы я чувствовал себя в его возрасте, если бы со мной случилось нечто подобное? Его будет трудно завоевать, и если я собираюсь заставить Лилит полностью принять эту ситуацию, мне нужно, что оба ребенка были на моей стороне.
— Теперь это наш дом. Поскольку мы с твоей матерью пришли к соглашению, то это и твой дом тоже.
— А как же мой старый дом?
— Он принадлежал Маршаллу… — задумавшись, говорю я. — Как насчет того, чтобы завтра, когда я вернусь домой, мы с тобой сели в нашем кабинете и обсудили все твои вопросы? Хочу, чтобы ты хорошенько подумал обо всем. — Глядя на его руки, я спрашиваю: — Ты уже умеешь писать?
— Немного. Буквы получаются еще не очень ровными.
— Хорошо. Ты запишешь все свои вопросы, и мы вместе их обсудим. Только ты и я. Мне хотелось бы, чтобы ты привык, я всегда буду рядом.
«В отличие от твоего отца», — думаю я.
Переводя взгляд со своей матери на меня, Адам выглядит скорее растерянным, чем напуганным.
— Хорошо.
Я снова смотрю на Лилит и вижу, что на ее хмуром лице появилась печаль. Я интересуюсь:
— Как прошел твой день?
Подавшись вперед, целую ее в щеку, делая глубокий вдох. Она так хорошо пахнет, ее аромат опьяняющий, почти гипнотический.
Стоя прямо, словно кол проглотила, она говорит:
— Нам нужно поговорить.
— Хорошо, но через несколько минут здесь будет Роза, чтобы подать ужин. Мы можем поговорить, когда дети лягут в постель. Мне нужно принять душ, сегодня был очень долгий день, и я с нетерпением жду возможности переодеться в чистую одежду.
Оглядывая спальню, замечаю у стен гору не распакованных коробок. Похоже, Лилит не до конца приняла ситуацию. Полагаю, этого следовало ожидать. Хотя, если бы это утро можно было считать каким-то показателем того, как все сложится, думаю, что к своей новой жизни она приспособится довольно скоро.
Я возвращаюсь на кухню, только что приняв душ. Брюки цвета хаки и футболка заменили костюм и галстук.
Мой отец никогда не вылезал из костюмов и галстуков. Никогда. Он был очень строгим. Мне нужно раскрепоститься, если я хочу, чтобы дети не смотрели на меня как на надзирателя.
Поскольку здесь теперь живет моя семья, полагаю, мне придется бывать дома чаще, чем обычно. С тех пор, как поселился в этом доме, я использовал его как место, где можно было приклонить голову, но ограничивался лишь этим большую часть времени.