Страница 10 из 13
– Я знаю, он так шутит, – постаралась оправдать мужа мадам Карре.
– Шутит?
Максим продолжал водить зверька вверх ногами. Спаситель уселся по-турецки на пол рядом с кушеткой и тихо спросил:
– Зверек чок-чок?
– Да.
– Как его зовут?
– Кот.
– Его зовут Кот?
– Да. Он говорит «мур-мур».
– Мур-мур, а ты Кар-ре.
– Да.
Возможно, в сложном лабиринте детских мыслей плюшевый кот, который ходил вверх ногами, тоже звался Карре. И возможно, Максим таким образом спрашивал психолога: «Ты тоже считаешь меня чокнутым?» Но если бы Спаситель предложил такую интерпретацию Максиму и его маме, они бы ему не поверили.
Спаситель повернулся к мадам Карре и задал традиционный вопрос:
– А в школе как дела?
– Максим в первом классе в лицее Луи-Гийю. Он научился читать еще в прошлом году, но учительница говорила, что он не понимает того, что читает.
– А какая у него в этом году учительница?
– Она хвалит Максима, говорит, что он делает большие успехи. Она симпатичная, но уже пожилая, я хочу сказать, не очень молодая…
– Это, случайно, не мадам Дюмейе?
– О! Вы ее знаете?
– Она два года учила моего сына. Вы можете на нее положиться, – прибавил он, вспомнив с дружеской теплотой пожилую женщину с таким долгим опытом общения с детьми.
Спаситель поднялся на ноги и направился к книжному шкафу за одной из не слишком новых уже детских книжек, какие приберегал для своих юных пациентов.
– Максим! Можешь прочитать, что тут написано? – спросил он, положив перед мальчиком книгу.
Максим застрочил, как пулемет:
– Жили-были три поросенка им было скучно на ферме и они захотели построить себе дом но каждый хотел построить по-своему я хочу такой я хочу этакий а я хочу такой вот этакий…
Максим не соблюдал знаков препинания, но читал грамотно.
– Расскажи, о чем мы с тобой прочитали? – прервал его Спаситель.
Максим нашел пальцем начало и снова начал читать.
– Ты читаешь очень хорошо, – похвалил Спаситель, но задумался, понимает ли Максим, для чего, собственно, служат книги.
Мама поспешила добавить, что у Максима по-прежнему есть свой тьютор[11] и он ему помогает, что класс у них двухуровневый – первоклассники и второклассники – и старшие во время перемен оберегают Максима.
– Значит, в целом все здорово, – подчеркнул позитив Спаситель.
– Муж считает, что Максима надо перевести.
– Перевести?
– В школу для умственно отсталых, – уточнила мадам Карре, повторяя слова мужа.
– Поверьте мне, Максим не может быть одновременно аутистом с высокой функциональностью, ненормальным и умственно отсталым. Сосредоточьтесь, пожалуйста, на том, как он развивается. В детском саду он был грустным и одиноким. В этом году он неплохо себя чувствует среди сверстников в районной школе.
Спаситель не сказал в «нормальной школе с нормальными детьми», потому что затруднялся определять, что такое «норма» и что «не норма». Месье Карре считался нормальным и вроде бы не ходил на голове, но зато он ходил по чужим головам…
Вечером Спаситель уткнулся в одну из своих психологических книг «Возможно, мы все ненормальные?»[12] и уснул, размышляя о плюшевом коте, который – «чок-чок» – ударялся головой обо все твердое.
А вот Алиса у себя на чердаке спать и не думала, она читала и перечитывала письмо Габена.
«Алиса, привет! Можешь мне не верить, но я минут пять думал, как начать письмо. Я не пишу не потому, что о тебе не думаю. Думаю – не то слово. Ты всегда у меня в голове. Вот это я точно сказал, согласна?
Когда приеду на Рождество, расскажу всей семье, как мне живется в Бресте. А с тобой хочу поделиться совсем другим, и только с тобой одной. Вот. Когда полгода тому назад я проходил медицинскую комиссию, военный врач мне сказал, что я «сильный от природы». И правда, я чувствую, что могу сутками не есть и не спать, могу шагать километры с рюкзаком, набитым кирпичами. Меня это удивляет, в школе я не был большим спортсменом, мне не нравилось бегать, прыгать, пинать мяч. Я не находил в этом смысла.
И вот, что я хочу сказать только тебе одной. Врач мне рассказал о морских коммандос. Их человек 700, есть боевые пловцы, есть элитные стрелки. Они штурмуют военные корабли, подкладывают под них мины, освобождают заложников, гасят террористов. Для меня – это суперплан. Меня уже проверяли – легкие, брюшной пресс, я лазил по канату с мешком в 12 кг, бегал на время с полной выкладкой, плавал тоже на время с задержкой дыхания. Уже несколько раз погружался. Я учусь быстро. Мне сказали, что я «особенный», и мне нужно записаться на специальную стажировку в морскую школу Сен-Мандрие. Стажировка – полтора месяца, там из каждого курса берут по четыре человека в морпехи. Следующая стажировка в январе.
Не говори ничего мальчишкам и особенно Спасителю. Я знаю, что он подумает. Что я хочу мочить террористов из-за друга, которого убили в Батаклане. Это неправда. Точнее, не вся правда. Правда в том, что я «особенный». От обычной жизни меня тошнит, и от себя тоже. Мне нужен адский котел, что-то за гранью. Так я устроен, я уже почувствовал это и не могу дать задний ход.
Алиса, ты свободна, я тебе уже говорил. Меня греет твое письмо, я ношу его с собой. Помнишь, ты мне написала: «Я не хочу жить в мире, где не будет тебя». Эти слова – мой талисман. Я не умру, Алиса, я хочу спускаться в ад и возвращаться.
У меня была мечта жить, как Спаситель, иметь семью, потому что в детстве у меня настоящей семьи не было. Но, думаю, это чужая мечта, не моя, потому что я «особенный». Не подумай, что у меня мания величия. Я тут ни при чем, для меня самого это как снег на голову. Называется «призвание», как сказал Камель (один из дружков-подводников). Никому не говори, Алиса. Это наш секрет. Только между нами. Мне тоже нужно, чтобы ты была, пусть даже не для меня.
Я очень тебя люблю. Габен.
«Не верю, чтобы Габен так думал. Ему здорово прополоскали мозги! – решила Алиса, складывая письмо. – Но мне-то какое дело? Это не моя жизнь, а его».
Вот только почему наша эгоистка, индивидуалистка, эгоцентрик и нарцисс сидит и плачет?
Самюэль Каэн в девятнадцать лет разбирался в себе еще хуже, чем Алиса. И поэтому решил довериться китайскому гороскопу. Благодаря чему он узнал, что он общительный, утонченный, хитроумный Кролик, поскольку родился в 1999 году. Нельзя сказать, что это ему польстило. А когда ему сообщили, что как китайский кролик он будет успешен в карьере антиквара, дипломата или фармацевта, он совсем скис.
Принимаете ли вы близко к сердцу мелочи, зная сами, что это пустяки? Бывали ли у вас потрясения из-за мелочей?……………9
Или вы волнуетесь только по серьезным поводам?……………….1
Навестив в эти выходные отца, Самюэль нашел у него в книжном шкафу старенькую брошюру по характерологии*, снабженную в конце тестом, который помогал определить психотип: эмоциональный вы человек или рациональный, активный или пассивный, первичный или вторичный…[13]
– Вот во что ты играешь? – засмеялся отец. – Лично я невротик, если тебе интересно.
Самюэль быстренько прочитал характеристику невротика. Ему было интересно все, что касалось отца, появившегося у него всего три года тому назад.
«Переменчивый в настроениях невротик хочет удивлять и привлекать к себе внимание окружающих. У него явно выраженная склонность к необычному, пугающему, мрачному, можно сказать обобщенно, к негативному. Страдая от тоски, нуждается в возбуждающих средствах. Быстро увлекается, быстро отвлекается, ищет в жизни в основном разнообразия».
Характеристика очень подходила Андре Вьенеру, гениальному пианисту, неуравновешенному и непредсказуемому.
«А кто же я?» – задал себе вопрос Самюэль. Отвечать на тест нужно было не «да» и «нет», а числами – 9 или 1, а если не знаешь, ставить 5. Таким образом набирались баллы. Рукой Вьенера была написана цифра 8,2, что означало сверхчувствительность, а Самюэль, у которого сердце падало при громком хлопке двери, получил 7,6.
11
Помощник педагога, который помогает в школе ребенку с особенностями развития.
12
Книга американского психиатра Аллена Дж. Фрэнсиса (р. 1942), который заведовал кафедрой психиатрии медицинского факультета университета Дьюка и явился основателем двух журналов: «Журнал расстройств личности» и «Журнал психиатрической практики».
13
Структура, предложенная Фрейдом: первичное – Ид, бессознательное, стремящееся к удовольствию; вторичное – Эго, психическая организованность, чувство реальности.