Страница 11 из 68
Н-да… холодильник у нас с Полом был пустоват. Пока дети и Аллочка жили у Гранецких, я особо не заморачивался с готовкой. Мы с ним любим вечерком закатиться в ближайшее кафе, где очень даже неплохо готовят. В основном, мясные блюда, конечно. Попробовали бы они халтурить! Софья строго следила, чтоб в кафешках всё соответствовало всяким нормам и правилам после того, как несколько посетителей отравились несвежим салатом с кальмарами. Я эту гадость не ем, а вот детей Аллочка приучила ко всякой траве и морепродуктам.
Сегодня мне пришлось размораживать в микроволновке мясо и что-то сочинять на ужин. Мы с Полом решили потушить мясо в горшочках. Возни конечно, много, но оно того стОит. Правда, я сначала предложил опять сходить в кафе, но Пол, подозрительно оглядываясь на открытые двери, прошипел: - ты что, папа Олег! Он же все комнаты у нас обшарит!
За стол Владимир уселся эдак по-хозяйски, уверенно, не ожидая приглашения. Я усмехнулся, но ничего не сказал. По тому, как он набросился на еду, я понял, что нормально питаться ему не по карману. Куски мяса в горшочках, когда в нашей семье готовится это блюдо, всегда нормальные, чтобы взрослый волк наелся досыта. Радость моя обычно не справляется и отдаёт мне часть своей порции, а для детей у нас есть горшочки поменьше. Так вот гость оплёл большую порцию, как у меня, и глазом не моргнул, куда только в него и влезло. Пол смотрел хмуро, за столом молчал, только спросил, когда я в роддом поеду. Приблудный папаша проявил интерес, полюбопытствовал, кого Аллочка родила. Не удержался, ехидненько уколол: - что же так поздно родили-то? Она ведь замуж за вас выскочила, не успели мы развестись! - Я положил вилку и с усмешкой посмотрел ему в глаза:
- не поздно, в самый раз. Старший у нас Пол, потом тройняшки шести лет, а теперь вот богатырь родился. Подумаем, да ещё родим, может быть.
Незваный гость пошёл пятнами, дёрнул уголком рта, не глядя мне в глаза, нехотя выдавил: - поня-я-ятненько…, а где же остальные? Что-то у бабушки я их не увидел… - и опять пакостно ухмыльнулся.
- Они у дяди Айка и тёти Сони, - выпалил Пол, и сегодня мы хотели их домой забрать, если бы…- он запнулся.
- Если бы не я, - продолжил Владимир. - А что я? Я не возражаю, хотя шуму от детей много, конечно. - Пол аж растерялся от такой наглости. Глазёнки у него округлились, и он беспомощно посмотрел на меня. Я подмигнул ему и спокойно ответил, опять принимаясь за мясо:
- да мы как-то и не собирались спрашивать вашего согласия, да и вас-то к себе не приглашали. - Что-либо объяснять я ему не собирался, вместо этого спросил: - вы у Аллочкиной матери наш адрес взяли? - Нине Сергеевне жена иногда писала, правда ответ получала очень редко, на клочках засаленных бумажек несколько коряво написанных слов. Как правило, это были требования денег, хотя моя Радость ежемесячно посылала матери какую-то сумму.
- У неё, - продолжал ухмыляться Владимир, - куда вы её, в дом инвалидов?
- Почему в дом инвалидов? - с недоумением я смотрел на скалящегося мужика, - кто её возьмёт туда, разве свою квартиру подарит!
- Так она же меняет её на какую-то хибару в пригороде. Вы что с Алкой, не в курсе?
- Какую хибару?? - я аж жевать перестал.
Донельзя довольный, гость принялся подробно рассказывать, как приехал к Нине Сергеевне за адресом Аллы, а та похвасталась ему, что скоро получит кучу денег в доплату к дому, на который меняет свою двухкомнатную квартиру. Он прямо раздувался от гордости, что знает о том, что неизвестно дочери и её новому мужу: - она меня всегда уважала, да. Я даже в магазин для неё сбегал, - Владимир не стал уточнять, что сбегал он за поллитрой, которую они благополучно распили, - ну, денег по инвалидности она не много получает…
- Какой, к дьяволу, инвалидности?? С каких это пор алкоголики инвалидную группу получают??
- Так у неё ступни ампутированы, - и, поняв по моему потрясённому виду, что и это мне неизвестно, торжествующе, с укоризной в голосе, сказал: - ай-яй-яй, что же вы так-то к матери, а?
Он говорил что-то ещё, а я, совершенно выбитый из равновесия, вспоминал, когда Аллочка последний раз звонила матери. При мне - с месяц назад, но наверняка ещё и от Гранецких звонок сделала. Разве только мобильник у Нины Сергеевны был, как часто бывает, отключен. Я, наконец, пришёл в себя, уловил испуганный взгляд Пола и улыбнулся ему, успокаивая: - и что случилось такого, что ей ступни ампутировали? И когда? Почему-то она ничего не говорила Алле, когда та ей недавно звонила?
- А зимой ещё, она сказала. Свалилась пьяная и ночь пролежала в сугробе, вот ноги и поморозила. Сама удивляется - ни воспаления лёгких, ничего, а вот ступни…
Я вспомнил, что мы были у Нины Сергеевны чуть меньше года назад, в новогодние каникулы Пола. Моя Радость не любила ездить к матери. Ей было неловко передо мной за грязную ободранную квартиру, гору немытых щербатых тарелок на кухонном столе, батареи пустых водочных бутылок и тяжёлый запах, исходящий от опустившейся, вечно пьяной женщины. Та тоже не была рада дочери и старалась поскорее от нас избавиться. Ночевать нам приходилось у родителей Софьи. Так что жена предпочитала звонить. Нина Сергеевна утаила от дочери случившееся несчастье, а теперь вот втихаря и квартиру продаёт, переезжая в какой-то дом.
- А что это за дом, не знаете? - мне хотелось поподробнее выяснить, что затеяла тёща. Но я сразу решил, что Аллочке пока говорить ничего не буду, съезжу сам и посмотрю, что и как.
- Да какой там дом! - мужичонко махнул рукой и довольно рассмеялся, - так, развалюха на окраине Красноярска. Печное отопление, одна комната, она же кухня. Крышу, вроде, перекрывать надо, ещё что-то… Зато доплату хорошую предлагают, как Нина Сергеевна сказала.
Я стиснул зубы, чтобы не выругаться в духе моей жены. Надо срочно ехать в Красноярск и посмотреть самому, что можно сделать со всем этим.