Страница 5 из 7
– Допустим, ты меня убедила, теперь я верю, что старухи, которые меня окружают, постоянно ведут за мной слежку. Но поясни, что конкретно ты хочешь узнать от бабы Стеши?
– Информацию об Алексее Павловиче.
Виктор допил кофе.
– Окей. Действуй. Только смотри, не переусердствуй.
Когда Люська вышла из кухни, Виктор хмыкнул:
– С бабками она собралась беседовать. Следователь-самоучка.
Глава третья
Степанида Ивановна
На десяти сотках принадлежащих бабе Стеше стоял симпатичный двухэтажный каркасный домик, выкрашенный в светло-коричневый цвет. Рядом находилась банька и круглая беседка. Грядки отсутствовали, вместо них росла сочная газонная трава. По всей видимости, баба Стеша, в силу почтенного возраста, как-никак, а восемьдесят пять лет – не шутки, решила не обременять себя огородом.
Потоптавшись у сетки-рабицы, Люська толкнула калитку, но та оказалась закрыта. Маленький замочек был заметен не сразу.
Озираясь по сторонам, Люська заметила вышагивающую по дорожке девочку-подростка, в голубом платье в крупных горох и широкополой соломенной шляпе.
Поравнявшись с Люськи, девушка на мгновенье остановилась и, не поднимая головы, поинтересовалась писклявым голоском:
– Вы кто такая?
– Приехала к бабе Стеше.
– А зачем к ней приехали?
– Поговорить.
– О чём?
Люська отвернулась.
– Слушай, лучше скажи, не знаешь, куда она запропастилась? Мне очень надо с ней встретиться.
– Важное дело? – допытывалась девчонка.
– Важнее не бывает.
– Здесь Степанида Ивановна, никуда она не уезжала.
– А почему на калитке замок висит?
– А как иначе-то, не нараспашку же калитку оставлять. Баба Стеша каждый день на прогулку ходит, на калитку замок вешает. Сейчас времена такие. Неспокойно вокруг. Никогда не знаешь, кто на дачные участки забредёт. У нас частенько чужаки появляются. Недавно у Скрипкиных дом обворовали. Они всей семьей в лес за грибами отправились, а дверь закрыть забыли. Когда вернулись… – девочка умолкла и захихикала. – В доме Мамай прошёл. Всё вверх дном, тряпки на полу валяются, крупу рассыпали, даже столовые приборы раскидали. Правда, брать у Скрипкиных особо нечего – нет у них богатства никакого, так грабители не погнушались старым чёрно-белым телевизором и кое-какой застиранной до дыр одежонкой. Вот так вот! А вы спрашиваете, зачем Степанида Ивановна замок повесила. Осторожность прежде всего.
Люська прищурила глаза.
– Ты случайно не знаешь, где она гуляет?
– А где придётся, – последовал ответ.
– Тогда я её подожду.
– Ждите, коли охота.
Выдержав короткую паузу, девочка, продолжая упорно смотреть вниз, спросила:
– А вас как зовут?
– Люся.
– А лет вам сколько?
– Почти пятнадцать.
– Молоденькая совсем. А разве тебя, – она тоже решила перейти на «ты», – не учили, что старшим выкать неприлично?
Люська быстро заморгала.
– Старшим? Хочешь сказать, ты старше меня?
– Не ты, а вы.
И тут девочка-подросток сняла шляпу и подняла голову.
Люська отшатнулась. На неё смотрело изнизанное мелкими морщинами лицо пенсионерки.
– Ой!
– Вот тебе и «ой», – смеялась миниатюрная старушенция. – Я тебе в прабабушки гожусь.
– Извините, я не знала… думала ты… вы моя ровесница.
– Маленькая собачка – век щенок. На том и стоим.
Сглотнув, Люська провела рукой по вспотевшей шее.
– Ещё раз извините.
– Ты зачем сюда приехала?
– Я же сказала, переговорить с бабой Стешей.
– Переговорить, – протянула пенсионерка. – Что ж, давай переговорим. Сейчас калитку открою, на участок пройдём, а то на дороге как-то несподручно беседовать.
– Так вы и есть баба Стеша?!
– Она самая. Здорово я тебя провела, правда? Люблю вводить людей в заблуждение. Я недавно на рынке такого шороху навела. Там девочка потерялась, мамаша в слёзы – толкается меж людьми, кричит. А тут я в панамке стою, мелочь пересчитываю. И вдруг какой-то мужик хватает меня за руку и голосит: «Женщина! Женщина, вот ваша девочка в панамке. Я её нашел». – Степанида Ивановна засмеялась. – Видела бы ты его лицо, когда я голову подняла.
Баба Стеша пропустила Люську вперёд и продолжила верещать:
– А зимой я ездила к сестре в Самару. Там со мной такой конфуз произошел…
Пока она тараторила, не давая Люське вставить слова, прошло минут тридцать. Наконец, переведя дух, Степаниде Ивановна спохватилась:
– Какое у тебя дело, я слушаю.
– Про соседа вашего Алексея Павловича спросить хочу.
– Про Лешку? Так он преставился на днях. Не сам Богу душу отдал, убили его. О!.. Тут такие страсти-мордасти были – полиция по участкам ходила, присматривались, приглядывались.
– Степанида Ивановна, а вы хорошо знаете Марину и Виктора Ливановых?
– Я, милая моя, всех хорошо знаю, про всех рассказать такого могу – закачаешься.
– И про Ливановых тоже?
– Я же сказала – про всех. А тебя кто больше интересует Лёшка или Ливановы? Странная ты какая-то, сначала про старика спрашиваешь, теперь про Витьку с Маринкой.
– Ничего странного, я троюродная сестра Виктора.
Баба Стеша закусила губу.
– Ливановы мне всегда нравились. Ничего плохого о них сказать не могу. Дружная семейная пара.
Усмехнувшись, Люська пустилась в сочинительство:
– Степанида Ивановна, понимаете, сегодня утром Виктор с Мариной улетели отдыхать.
– В отпуск?
– Угу.
– А куда направились, если не секрет?
– Э… в Сочи.
– Сочи – это хорошо, я была там трижды. Первый раз в шестьдесят девятом году…
Минут десять Люська слушала воспоминания Степаниды Ивановны о чудном отдыхе в Сочи. Уже сто раз пожалев, что не отправила Ливановых в Австралию – уж там-то баба Стеша наверняка не была – Люська нарочито громко вздохнула.
– Ах, да, прости, я отвлеклась.
– В начале лета, – затараторила Люська, – мои родители планировали купить у Алексея Павловича дачу.
– Что?! Дачку? Вот те на! Он никак сдурел на старости лет, с дачей решил расстаться. Ну и жучек, а ведь мне ни сломом не обмолвился.
– Алексей Павлович не дал окончательного ответа, всё тянул-тянул, говорил, ему необходимо всё обдумать, хорошенько взвесить. А теперь он умер. Родители не оставили идею купить его дом.
– Поезд-то уже ушёл, нет хозяина.
– Родители так не считают, – Люська равнодушно пожала плечами. – Планируют встретиться с детьми Алексея Павловича, предложить хорошие деньги, и думаю, им не откажут.
Степанида Ивановна затрясла седыми кудряшками.
– Пусть не радуются раньше времени. Не выгорит у них дельце, попомни моё слово. Не было у Лешки деток, один он век свой доживал.
– Ни детей, ни родственников?
– Один, – повторила баба Стеша и почему-то покраснела. – Давай зайдём в дом, вроде на улице становится прохладно.
Посмотрев на нещадно палящее солнце, Люська потопала за пенсионеркой.
На веранде баба Стеша закрыла дверь на ключ и, опустившись в кресло, прошептала:
– Иногда даже страшно делается оттого, что я слишком много про всех знаю. Верно тебе говорю. Столько информации, что невозможно спокойно ходить по улицам. В прошлом году совершенно случайно узнала, что Машка Зернова забеременела от Гришки Кочеткова. Представляешь? А у Гришки жена имеется и деток двое. Машка поступила правильно, она Саньке Зубову сказала, что это его ребеночек, а тот дурачок, уши-то развесил и замуж Машку позвал. Всё бы ничего, да только проблемка одна туточки вышла.
– Какая?
– Я не удержалась и растрезвонила Машкину тайну местным кумушкам. А они-то язык за зубами держать не умеют, это ж такие сороки. Как начали трещать, естественно, слух и до Машки дошёл. Она ко мне примчалась и с порога заявила, мол, ты, карга старая, не жилец, я тебя как-нибудь подкараулю и голову оторву. Осерчала на меня Мария. Оно и понятно, Санька-то ей ручкой сделал, так и родила без мужа девочку. Теперь завидев меня, рычит словно тигрица. А, спрашивается, чего ты зубы скалишь, сама во всём виновата. Ночами с разными парнями шастала. Да, да, я не выдумываю. Сама видела.