Жребий на неудачу

– Вить, прости, – пролепетала Вика. – Я не хотела сказать ничего дурного про Марину.

Махнув Поляковым, Витька сел в машину.

– Я так поняла, Вика особым умом не блещет, – сказала Люська.

– Это ещё слабо сказано.

– Вы давно дружите?

– Лет пять, как они здесь дом купили.

– Надо же ляпнуть такое, Маринка убила Алексея Павловича и сделала ноги.

– Правду говорят, – сказал Виктор после продолжительной паузы. – Чего ты больше всего боишься, то обычно с тобой и случается.

– В смысле?

– Маринка с детства шарахалась от клоунов. Помнишь её рассказ?

– Как она в семь лет пошла с отцом в цирк и там старый клоун напугал её до полусмерти? Да, я неоднократно это слышала.

– Марина после того случая два года заикалась.

– Детские страхи обычно надолго задерживаются в подсознании.

– Только бы она была в безопасности. Как же сильно я этого хочу, Люсь, ты не представляешь. Даже согласен на кратковременные провалы в памяти.

– Стоп. Что за провалы?

Виктор не торопился с ответом.

– Вить, сказал «А», говори «Б». О каких провалах идёт речь, я чего-то не знаю?

– Не знаешь.

– Так просвети меня.

– Марина просила держать в тайне, ей не хотелось, чтобы окружающие принимали её за сумасшедшую.

– Выкладывай, в чем дело. Я твоя сестра и не собираюсь трезвонить на каждом углу о Маринкиных проблемах.

– После свадьбы Марина попала в аварию, у неё было сотрясение мозга. На поправку пошла быстро, а потом неожиданно исчезла.

– Как исчезла?

– Вечером не вернулась домой, появилась лишь спустя сутки. Вымотанная, изнеможенная. Утверждала, что ничего не помнит. Я тогда здорово перетрусил. Пытался уговорить её обратиться к врачу, Маринка ни в какую. Со временем инцидент был почти забыт, а затем повторился снова. Она отсутствовала дома три дня. Я места себе не находил, в полицию заяву написал, её начали искать. И история в точности повторилась. Ничего не помню, ничего не знаю. Практически силой пришлось вести её к врачу. Там Марина и призналась, что после аварии время от времени у неё случаются провалы в памяти, она исчезает на пару-тройку дней. Где и с кем ходит – неизвестно.

– А врачи?

– Проводили исследования, брали кучу анализов, в результате чего сделали мудреное заключение о каких-то там процессах в мозге. Я, конечно, не доктор, поэтому не могу выражаться их терминологией, но суть тебе ясна.

– И как часто она исчезала?

– Раз пять. Уже два года ничего подобного не случалось. Перед этим она снова ложилась в клинику, прошла обследование, принимала лекарства, и вроде медики заверили, что подобных кратковременных амнезий больше не должно повторяться. Мне кажется, они сами не были полностью в этом уверены.

– Как ни странно прозвучит, но в таком случае у нас появился шанс, что Маринка объявится со дня на день.

– Ты забыла про убийство Алексея Павловича, звонок Марины и клоуна. Нет, Люсь, здесь другое. Не произойди убийства, не позвони нам Марина ночью и не расскажи про клоуна, я на все сто был бы уверен в повторении тех случаев. Кстати, мы приехали.

Люська посмотрела в окно.

– Метро?

– Люсь, в отделение я поеду один. Потом позвоню тебе.

– Вить, я не смогу сидеть дома.

Виктор достал ключи.

– Бери. Дуй к нам и дожидайся меня в квартире.

– Может, всё-таки вместе поедем в полицию, я в машине тебя подожду.

– Люсь, не зли меня, честное слово, мне сейчас не до пререканий.

Кивнув, Люська взяла связку ключей, выскочила из салона и спустилась в метро.

***

Бросив рюкзак на комод в прихожей, Люська прошла в большую комнату и, остановившись у дивана, посмотрела на серебристую рамку с фотографией Маринки. Помимо фотографий на журнальном столике лежали столь обожаемые Мариной глянцевые журналы.

Люська села в кресло, пытаясь привести в порядок мысли. Вдруг до ушей долетел шорох из коридора. Покрывшись испариной, Люська вцепилась в подлокотник кресла, досчитала до трёх и резко встала.

В квартире царила тишина. Люська была готова поклясться – она слышала шорох.

На ватных ногах вышла в коридор и, приблизившись к входной двери, прильнула к глазку. На лестнице пусто – уже хорошо. От сердца отлегло.

Не успев сесть, Люська вздрогнула от телефонного звонка.

Схватив трубку, с надрывом прокричала:

– Да! Говорите.

Звонивший решил поиграть в молчанку.

– Говорите, – Люська прижимала трубку к уху, отчётливо слыша дыхание неизвестного.

Потом на том конце что-то щёлкнуло и спустя пару секунд послышались быстрые гудки.

– Свинство! – Метнув взгляд на определитель номера, Люська выругалась: – Свинство в квадрате.

Вместо цифр на дисплее высветились черточки, оповещавшие, что номер звонившего абонента определить не удалось.

После звонка Люська почувствовала себя несколько неуютно. Возникло ощущение слежки.

Хмурый Виктор вернулся, когда Люське стало совсем невмоготу находиться в пустой квартире.

– Наконец-то, – выдохнула она. – Почему так долго?

– Я не развлекаться ездил, твои претензии неуместны.

Щелкнув выключателем, Витька прошел в ванную, где провёл не менее пяти минут.

Люська стоически ждала появления брата на кухне. И стоило ему нарисоваться в дверном проеме, не выдержала:

– Говори!

– Говорить решительно нечего. Пообщался с ребятами, они займутся поисками Маринки.

– Вам кто-то звонил.

– Кто?

– Не знаю. Молчали в трубку. Номер не определился. Сколько раз можно повторять, купите нормальный аппарат с нормальным определителем.

– Завтра же займусь столь важным делом, как покупка нового телефона, – зло бросил Виктор. – Может мне ещё и шмоток брендовых себе прикупить, как считаешь? А потом отправиться в ночной клуб, веселиться на полную катушку. Повод-то самый подходящий.

– Вить, не перегибай палку, я не хотела тебя обидеть.

– Тогда сделай одолжение, помолчи, – взорвался Витька. – Ты постоянно мешаешься под ногами. Снуешь туда-сюда, как ужиха, и доставляешь окружающим массу ненужных проблем.

Люська оскорбилась. Минуты две, пока Витька таращился в окно, она стояла у плиты, затем выбежала в прихожую.

– Люсь, ты куда?

Он нагнал её в коридоре и схватил за руку.

– Куда понеслась, спрашиваю?

– Уезжаю домой. Не думала, что ты воспринимаешь меня как мешающуюся под ногами ужиху. Спасибо на добром слове. Я хотела помочь, а ты…

– Прости, не принимай мои слова близко к сердцу. Я не в себе. Не сердись.

– Ты голоден? – спустя минуту спросила Люська.

– Нет, но от чашки крепкого кофе не откажусь.

– Пойдём, я сварю.

На кухне Виктор пристально наблюдал за действиями Люськи. А когда на столе оказалось две чашки кофе, сухо произнес:

– Мы должны найти Маринку. Сами. Сидеть, сложа руки и ждать, я не смогу.

– У меня уже созрел план. Сколько в вашем садовом товариществе участков?

– Шестьдесят.

– Ты знаком со всеми?

– Ну… в лицо знаю всех.

– То есть, располагаешь краткой информацией, кто есть кто?

– Допустим, но куда ты клонишь, Люсь?

– Сейчас узнаешь. Скажи, сплетницы в товариществе есть?

– Сплетницы везде есть, наше товарищество не исключение.

– В первую очередь меня интересуют пожилые сплетницы.

Витька откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и долго смотрел на Люську. Неизвестно, о чём он думал, но по прошествии нескольких минут, сказал:

– Главная сплетница живёт на соседней улице. Ей восемьдесят пять лет.

– Как её зовут?

– Баба Стеша.

– Уже кое-что.

– Ты можешь не говорить загадками, к чему эти вопросы?

– Вить, я лично переговорю с бабой Стешей. Гарантирую тебе, что узнаю от старушки важную информацию, которая в дальнейшем поможет нам в поисках Маринки.

– Сомневаюсь.

– Напрасно ты недооцениваешь бабушек. Они подмечают то, что мы упускаем из виду. Молодые всегда куда-то торопятся, чем-то заняты, голова у нас забита другим. Пенсионеры постоянно начеку. Кто, когда, с кем пришел, в котором часу соседка вышла выгуливать собаку, к кому приехали друзья, от кого ушел друг. Бабушки всё видят и слышат. Можно сказать, такая у них профессия.