Страница 23 из 73
На следующий день к обеду приехали родители, нагруженные подарками, разнообразными вкусностями и охапкой еловых веток из леса. Вдыхая густой аромат хвои, я бегала туда-сюда, расставляя вещи по местам и помогая маме готовить предстоящий ужин. Папу отправили сначала на рынок, потом – по магазинам, поскольку вечером к нам собирались прийти старые друзья семьи.
- С нами будешь или к Соне пойдешь? – спросила мама, ловко фаршируя утку. Я сидела рядом, жуя мандарин и болтая ногой.
- Не-а, - пробормотала я с набитым ртом. – Дома буду. Сонька с Егором, им хочется вместе побыть. Ну, ты понимаешь…
Покраснев, я сконфуженно замолчала. Мама у меня была понимающая, современная и лояльная, однако такие темы с ней обсуждать было не совсем удобно. Усмехнувшись, мама вытерла вымытые руки о кухонное полотенце, и задала вполне очевидный вопрос:
- А ты что? Разве никого не приглядела еще?
- Мам…
- Что: мам? Ты у меня такая красавица, неужто никто не ухаживает? Да в жизни не поверю!
«Ухаживает, но не тот», - подумала я. Как некстати вспомнилась песня «Мама, я полюбила бандита», и меня передернуло. Заметив мое настроение, мама отстала с расспросами, и остаток вечера прошел тихо-мирно: пришли друзья – семья Черенковых вместе с маленькой дочерью, и я провозилась с малышкой, пока взрослые самозабвенно распевали песни за столом и делились новостями.
Ночью позвонила Сонька. Трубку я, конечно же, незамедлительно взяла, слегка беспокоясь: мало ли что могло случиться? Но оказалось, Сонька больше переживала за меня.
- Евка, ты еще не спишь?
- Нет, - отозвалась я, прислушиваясь к папиному храпу. – Не сплю. Черенковы в гостях были, недавно ушли.
- Ага, - зачем-то сказала Сонька и спросила: - Новостей нету?
- Нету, откуда же им взяться?
- Ну, мало ли…
- Нет новостей, Соня, - решительно ответила я. – А у тебя?
- И у меня нет. Егор завтра с Игнатом поедет в баню.
- И что?
- Ну, просто сказала. Чтобы ты в курсе была.
- И зачем мне быть в курсе?
- Ну, мало ли…
- Сонь, - собралась я с силами, - ты чего хочешь, а?
- Да ничего, - зашуршала чем-то подруга, затем раздался характерный чавкающий звук – Сонька как всегда ела на ночь. – Просто странно все это.
- Что это? – рассердилась я.
- Да поведение Игната, Боже мой! – простонала Сонька. – То он ухаживает, то у него невеста, то снова ухаживает. Вот скажи на милость, зачем он к тебе вчера приходил?
- Совесть замучила? – предположила я.
- Ты, Ева, дура набитая, - рявкнула Сонька. – Мужик вокруг тебя вьется… А ты! Эх, Евка…
- Сонь, ты скажешь прямо или нет?
- Хорошо, скажу, - набралась смелости подруга. – Я считаю, что Игнат в тебя влюбился по уши, и лучше мужика тебе не найти. Вот так.
- Чего? – оторопело переспросила я.
- Того, - передразнила меня Сонька. – Поступки у него, конечно, не образец нравственности и морали, а сам он – не пример для подражания, но! Он же ради тебя на все готов! На все, понимаешь? О таком каждая девушка мечтает! Так что прекращай делать вид, что ты ничего не понимаешь. Скажи лучше, он тебе нравится?
- Не-а.
- Ни капельки? – расстроилась подруга.
- Ни капельки, - безжалостно подтвердила я. – Ты забыла, что благодаря Игнату я лишилась двух парней и спокойной жизни?
- Порой любовь толкает нас на необдуманные поступки, - пафосно изрекла Сонька.
- Это не любовь, а эгоистичность и распущенность. Ложись-ка ты спать, - назидательно сказала я, не желая больше слушать бред.
- Евка…
- Хватит. Сонь, Игнат мне основательно так жизнь попортил, так что я о нем слышать не хочу, и надеюсь больше никогда не увидеть. Так что все.
- Ладно, спокойной ночи, - сдалась Сонька, и положила трубку. А я еще долго лежала в темноте, пялясь в телевизор и думая о том, как было бы прекрасно, если бы Игнат просто взял и переехал в другой город. А лучше – вообще исчез, желательно еще до нашей с ним встречи, и чтобы никогда не попадался мне на глаза. Но мечты на то и мечты, что остаются далекими и туманными, а действительность всегда жестока и всегда рядом.
Еще два дня я наслаждалась покоем: мне никто не звонил, не надоедал расспросами, и наглое лицо Игната я не лицезрела. А на третий день ко мне домой заявился следователь вкупе с отцом пропавшей Марины. Слава Богу, родителей не было – погода была прекрасной и солнечной, и они решили покататься на лыжах. Дверь я открыла сразу, как только увидела в глазок знакомые рыжие усы, а вместе с их владельцем в квартиру вошел статный седовласый мужчина в дорогом пальто и кожаных перчатках.
- Это и есть она? – как-то брезгливо осведомился мужчина у Тимофеева.
- Она, она, - закивал тот. – Не сомневайтесь.
- А что вообще происходит? – решила задать я вопрос на правах хозяйки. – Вы, вообще, кто?
Ответом мне был резкий удар в нос, от которого я покачнулась, а перед глазами все поплыло. Всхлипнув от боли, я запрокинула голову, рукой вытирая струйку крови, и злобно закричала:
- Да вы охренели…
И взвизгнула, получив оплеуху справа. Щеку и ухо незамедлительно обожгло огнем, из глаз полились слезы.
- Слушай меня, дрянь, - прошипел мужчина в пальто, только что отвесивший мне пощечину. – Слушай внимательно и не перебивай. Моя дочь исчезла, и одному Богу известно, что с ней, и где она. Я больше чем уверен, что это дело рук этого сученыша, и ты поможешь мне, поняла? Ты мне поможешь, ты все сделаешь, а иначе я тебя уничтожу, сука. Я тебя и твою семью в порошок сотру, поверь, да так, что ты у меня в ногах валяться будешь.
Я, после удара севшая прямо на пол, только и могла, что утирать слезы и униженно слушать незваных гостей. Тимофеев, успокаивающим жестом схватив мужчину за предплечье, мягко протянул:
- Сергей Иванович, давайте успокоимся. Ева девочка не глупая, и так все поймет. Верно ведь, Ева Андреевна?