Теория несоответствия

Надо чем-нибудь занять руки, пока я снова не пожалела, но на этот раз о своих действиях, а не словах.

Не придумав ничего лучше, я начала раздеваться. Калинин поднял голову и молча наблюдал за моими движения. Нет, Андрей Григорьевич, я вас соблазнять не намерена.

- Карина, ты что собралась делать? - спросил он наконец-то, когда я осталась в нижнем белье.

- Когда-то ты меня освежил стаканом воды, теперь я сама освежусь.

- Стоп! - схватил меня Андрей за лодыжку, когда я сделала шаг к воде. - Ты ненормальная? Уже темно, ты не знаешь эту воду. Или хочешь решить все проблемы одним махом, утопившись?

- Не дождешься, - с усмешкой ответила я. - Я слишком люблю жизнь.

Когда произнесла слово «люблю» второй раз за день, чуть не чертыхнулась. Оно для меня звучало как-то непривычно, ново, даже резало слух.

- Карина, не занимайся ерундой. Оденься и не смей лезть в воду.

- В океанах не тонула, в этом болоте так тем более не утону.

Его рука все еще крепко удерживала мою ногу, и от этого простого прикосновения меня бросало в дрожь. Я все еще была отравлена, а Калинин добавил новую дозу яда, когда я почувствовала теплую ладонь на своей коже.

Что же он со мной делает? Почему так происходит?

Я, наверное, уже никогда не узнаю. И от осознания этого теперь жгло не только кожу, но и что-то в груди. Я стиснула зубы и вырвала ногу из слегка ослабевшего захвата. Спустившись к воде, не стала предаваться прелюдии, а сразу опустилась с головой в воду. Холодно, очень холодно. Дрожь пробирала до костей, легкие как будто покрылись коркой льда и не позволяли вдохнуть полной грудью.

Да, я погорячилась, кажется. Но все же мне это надо было. Остыть, протрезветь, просто уйти от Калинина, чтобы не сидеть рядом с ним, не чувствовать его даже без прикосновений, не слышать голос.

Я сошла с ума? Возможно.

Жаль, что сердце не может вот так же от воды покрыться льдом.

Снежная королева, е-мое!

А на самом деле полная дура, прости господи!

Я услышала звук мотора, а потом увидела загоревшиеся фары. Как маяк... Символично. Только где мой?

И зачем вообще Андрей пошел в машину? Неужели обо мне позаботился?

Не позволяй надежде теплиться в сердце, Карина. Разочарование хуже всего.

Глава 16 Андрей

Несносная девочка!

Бросается из огня да в полымя, не думая вообще ни о чем. Я попытался удержать - она решила все сама. Больше не стану, потому что слишком близко Карина воспринимает все происходящее.

Она старалась вести себя непринужденно, обыденно, но старого и прожившего жизнь психолога не проведешь. Все-таки молодец, девочка. Не зря она мне так нравится...

Черт! Хватит!

Всего было слишком: эмоций, гормонов, чувств. Меня угнетал такой сумбур, я не привык к подобному.

Все как-то неправильно, не по шаблону. Вообще, не стоило с ней спать. В который раз я себе это говорю? Да черт его помнит!

Я слушал всплески воды некоторое время, а потом пошел к машине. Включил зажигание и стал ждать.

Карина появилась, когда в машине уже стало жарко. Устроилась рядом со мной и потянула руки к печке, сказав:

- Спасибо.

Я включил свет в салоне и посмотрел вправо. Карина дрожала, губы синие, с волос капает вода. Весенний русский заплыв - это не Майами. Я один раз в проруби искупался, потом неделю лежал в больнице с воспалением легких.

- Карина, ты зачем страдаешь подобной ересью? Здесь не надо никому и ничего доказывать.

- Я никому и ничего не доказывала, - ответила она, стуча зубами.

- Только из-за часто встречаемого мною юношеского максимализма стоит возить плед в багажнике.

- Андрей...

- Замолчи, пожалуйста, - попросил я, причем излишне чопорно, как мне показалось, поэтому добавил мягче: - Карина, у тебя сейчас как будто ледяные колючки. Маленький фыркающий ежик. Это забавно, но и чертовски мило. Но у тебя не так давно была температура под сорок, так что оставим лирику.

Мы уставились друг на друга в свете маленького светодиода над лобовым стеклом. Зачем? Отвернись ты, чертов извращенец, не смотри на эти ноги, плечи...

Остановить бы себя. Но уже слишком поздно.

Я все-таки отвел взгляд и откинулся на сидение, прикрыв глаза. Если и есть где-то библейский змей-искуситель, то вон он сейчас полуголый, мокрый и замерзший сидит рядом. Надо отвлечься.

Итак, концепция религии Эриха Фромма...

Принцип детерминизма...

Понятие социальной психологии управления...

Теория личности Маслоу...

Задачи судебной патопсихологии...

Черт! Обычно это помогает. А тут я вспомнил добрую половину курса, но так и не отвлекся.

Карина молчала, и я уж всерьез забеспокоился, что она от переохлаждения проглотила язык. Повернув голову, открыл глаза и увидел, что она сидит все так же в нижнем белье, разложив сидение и забросив ноги на панель.

Ну, и естественно я, как любой нормальный мужик, тут же начал рассматривать все, что мог рассмотреть. Бля, да если бы я начал теорию относительности переписывать сейчас, то мне бы и это не помогло, какая к черту тогда могла помочь психология!

- Так жарко от печки или потому, что ты прожигаешь меня взглядом? - спросила Карина, не открывая глаз.

- А вариант с температурой не рассматриваешь?

- Главное, ты все успей рассмотреть. Вдруг больше не придется?

Я выдохнул и отвернулся. Хватит, я больше на это не поведусь, а то в итоге все закончится привычным избавлением от одежды и сексом, о котором я пожалею.

Что же ты, девочка, со мной сделала?

Наверняка Дина, будь она здесь, быстро нашла ответ на вопрос. Но я точно знал, что мне это все не нравится.

- Ты в Нью-Йорк собираешься возвращаться? - спросил я.

Ответом мне был едва слышный смешок.

- С глаз долой, из сердца вон, да, Андрей Григорьевич? А если я захочу остаться здесь, в этом городе? Не боишься?

- Да ради бога, мне-то что. Думаешь, в городе мало женщин, с которыми я спал?

Я идиот. Нет, клинический идиот. Вот зачем я это ляпнул? Ей-богу, мозги уже набекрень едут.

Слава богу, Карина впервые, наверное, поступила как взрослый человек (местами, блядь, поменялись) и не стала развивать эту тему. Но ее следующий вопрос был неожиданным:

- А какая у тебя ученая степень?

Я снова повернулся и пристально посмотрел на симпатичное и сейчас такое бесхитростное лицо. Кажется, можно ко всем моим расстройствам, приобретенным за последние несколько суток, прибавить и паранойю.

- Кандидат наук.

- И какая у тебя тема диссертации была? Да не надо так на меня смотреть! - усмехнулась Карина. - Надо же нам о чем-то разговаривать.

- Внутренняя картина сексуального здоровья у женщин с сексуальными дисфункциями, - ответил я, и теперь настала очередь Карины удивляться:

- Офигеть! И на каких женщинах ты проводил опыты?

Разговор опять потек не в то русло. Я покачал головой и ответил:

- Я не проводил опыты, за этим к физикам или химикам. Я всего лишь выдвинул гипотезу и доказал ее. Не буду вдаваться в подробности. Практическая часть моей диссертации довольно скучная. Чистые цифры, пусть за ними и действительно были люди, которые нуждались в помощи.

- И когда докторскую собираешься защищать? Все-таки доктор наук круче кандидата.

Теперь усмехнулся я:

- Мне кажется, что у тебя есть скрытая сексуальная фантазия: переспать с профессором.

- Ой, тоже мне Фрейд выискался, - фыркнула Карина, но задумалась, а через минуту выдала: - Хотя ты прав. Был у меня во время учебы один профессор, половина курса, причем не только девушек, мечтала затащить его в постель.

- Ну тогда теперь ты мне расскажи, как там, в Колумбийском-то?

Странно, но наш разговор меня отвлек больше, чем патопсихологический симптомокомплекс. Я ни разу не отвлекся на все еще голые ноги и руки. Главное, не углубляться. Связь тел разрушить легко, а вот связь мыслей уже тяжелее.

А что, вполне для докторской можно насобирать материала на собственном примере.