Обещание мужчины (ЛП)

***

Мона начала чувствовать то, чего не испытывала уже давно, если вообще когда-либо испытывала. Бен умел превращать поцелуй в нечто настолько чувственное, что ее тело содрогалось от этого натиска. Во всем теле она ощущала жар и покалывание.

Он отпустил ее губы и, протянув руку, теплыми пальцами приподнял ее подбородок.

— Я хочу тебя, Мона.

Его слова, произнесенные глубоким, хриплым голосом, вызвали у нее еще большую дрожь.

— И я тоже хочу тебя, Бен.

Ее тело покалывало от осознания того, что он ее раздевает. После того, как он снял с нее халат и ночную, она почувствовала, как его мозолистые руки гладят ее кожу. От его прикосновений по ней растекался жар, и когда он наклонился и прошептал, как она прекрасна, по ее спине пробежала чувственная дрожь.

Она протянула руку, желая раздеть и его. На нем была футболка, она сняла ее через голову, отбросив прочь. Ее рука легла ему на грудь, и она застонала, проведя пальцами по вьющимся волосам. Они были мягкими на ощупь. А потом она провела пальцами по его животу и услышала, как он судорожно вдохнул. Она удивилась тому факту, что явилась причиной этого звука.

Ее рука опустилась, и она поняла, что на нем пижамные штаны, она потянула их вниз, стягивая с его бедер. Он помог, выйдя из них. Осознание того, что он теперь также обнажен, как и она, вызвало в ней чувственное ощущение. Прошло много времени с тех пор, как она была близка с мужчиной, и впервые с тех пор, как она ослепла. Ей придется двигаться на ощупь, и именно это она намеревалась сделать.

Ее рука опустилась ниже, и она смело обхватила его член, обнаружив, его очень возбужденным, отчего у нее перехватило дыхание. Его дыхание сбилось. Ей это понравилось. Ей также нравилось, каким он ощущался в ее руках. Твердый и горячий, и этот жар возбуждал ее голод. Тот самый, что она сдерживала годами.

— Пойдем в постель, милая, — прошептал он ей на ухо.

Она кивнула и отпустила его. Она легла на кровать, и он последовал за ней, притянув в свои объятия, чтобы устроится рядом. Она знала. Он намеревался не торопиться, обращаться с ней, как с фарфоровой куклой, но она этого не хотела. Она хотела, чтобы он обращался с ней так, как мужчина обращается с женщиной, которую страстно желает. Она нуждалась в этом и хотела, чтобы все было именно так.

Она приподнялась и провела руками по его телу, нуждаясь в продолжении прикосновения к коже, которую не могла видеть. В одних местах она казалась нежной, в других — грубой. Его тело было обильно покрыто волосами, и ее пальцы прочертили дорожку от волос на его груди по мышцам живота и до самого паха. Потом она снова взяла его в руки, наслаждаясь ощущением его тела и тем, как под ее пальцами его эрекция все сильнее и сильнее твердеет.

— Мона, детка, ты меня убиваешь.

Она услышала, как он выдавил эти слова сквозь стиснутые зубы, и пожалела, что не видит выражения его лица. Она надеялась, что когда-нибудь это случится.

— Ты мне сейчас нужна, милая.

А она нуждалась в нем. Она услышала и почувствовала, как он заерзал на кровати, поправляя у ее головы подушки. Он перевернул ее на спину, и накрыл ее теплом своего тела.

И когда он наклонился и завладел ее губами, она могла лишь стонать от тех ощущений, быстро нарастающих внутри нее. Ощущений настолько запредельных и вышедших из-под контроля, что она могла только лежать и наслаждаться ими.

Продолжая ее целовать, он коленом раздвинул ей ноги, и, прервав поцелуй, произнес:

— Когда девочки уехали в колледж, я решил, что они будут единственными моими детьми. Много лет назад мне сделали вазэктомию.

Она кивнула и прошептала:

— Я всегда хотела ребенка, но Фред не хотел.

— Я знаю. — Да, он знал, потому что она рассказала ему о своих отношениях с бывшим. — И будь мы моложе, Мона, я бы подарил тебе ребенка, которого ты хотела.

Его слова вызвали в ней бурю эмоций, потому что он предложил ей то, от чего отказался ее собственный муж. Одно лишь знание этого глубоко ее тронуло.

— Теперь у нас могут быть внуки.

Эти слова только усилили ее эмоции. Он говорил так, словно хотел, чтобы она стала не только частью его настоящего, но и частью его будущего.

— Внуки? Думаешь, твои девочки подарят тебе больше одного?

Он тихо усмехнулся.

— Полагаю, что от Шаны я получу, по крайней мере, двоих или троих. По поводу Джулс пока не ясно. Не могу дождаться встречи с мужчиной, который собьет с нее корону.

А потом она почувствовала, как его пальцы пробираются к ее грудям, обхватывая каждую ладонью. Продолжая исследовать, его рука прошлась по ее животу, а затем спустились ниже.

— Ты прекрасна, — прошептал он, скользнув в нее пальцем.

Его легкие, как перышко, ласки вызвали в ней новые ощущения, и она закрыла глаза, чтобы почувствовать и насладиться его прикосновением. Когда он снова ее поцеловал, она почувствовала, как он проник в нее, не останавливаясь, пока не погрузился глубоко.

— Ты в порядке? — спросил он с беспокойством в голосе, когда их тела соединились.

— Да, я в порядке. — И в этот момент перед ее глазами предстало его лицо, невероятно красивое лицо. Удивление от увиденного вырвало из нее шокирующий вздох, прежде чем все снова почернело.

— Что случилось, детка? Я сделал тебе больно? — спросил он обеспокоенным тоном.

Какая-то часть ее хотела поделиться увиденным, но потом что-то ее удержало. Если она так и не обретет зрение, то, по крайней мере, на одну короткую секунду ей посчастливилось увидеть мужчину, завладевшего ее сердцем.

— Нет, я в порядке, и ты прекрасен, — прошептала она, сдерживая слезы. — И я люблю тебя, Бенджамин Брэдфорд, — сказала она, обхватив его лицо ладонями.

Она почувствовала, как он улыбнулся ей в ладони.

— И я люблю тебя, Мона Андервуд.

А потом он начал двигаться, сначала медленно. Нежно. Чувственные силы, которые быстро овладевали ею, захватили и его, он задвигался в ритме, который заставил ее стонать. Он наклонился и поцеловал ее в ключицу. Его толчки стали жесткими, погружаясь все глубже и глубже, доводя ее до крайности. Желая большего, она выгнулась, приподняв бедра, и он каждый раз встречал ее сильными толчками.

А потом она почувствовала, как взрывается одновременно с ним. Он крепче сжал ее бедра, и она впилась пальцами в его плечи, все сильнее погружаясь в ощущения, в то время как каждая клеточка ее тела рассыпалась от сильного, неприкрытого удовольствия.

— Бен!

— Я здесь, детка. Я всегда буду здесь.

Обещание, в которое она верила, и в этот момент она знала, каково это — быть любимой и телом, и душой. Он уничтожил всю боль, что она испытала в своей жизни. Бен заменил боль радостью и надеждой.

И когда невероятной силы оргазм стал яростно сотрясать ее тело, он обнял ее, охваченный собственной агонией экстаза. И они вместе взмыли на пик наслаждения.

Глава 39

— Вижу, у тебя еще остались секреты, — сказала Шайло, выходя из спальни их номера в прекрасном отеле «Винишен» на Стрип. Она была одета для вечернего выхода, о котором ничего не знала, кроме того, что он начнется с ужина во Дворце Цезаря.

Заселившись в отеле, он повел ее по магазинам, скупая все. Платье на сегодняшний вечер он выбрал для нее сам. Зеленый всегда был его любимым цветом, и в тот момент, когда они вошли в престижный бутик, и он увидел на манекене бирюзово-зеленое шелковое платье, то попросил продавца принести размер Шайло. И по тому, как он смотрел на нее, было очевидно, что вид ему нравится. Она медленно повернулась, давая ему полный обзор платья до пола с открытой спиной.

— Да, у меня все еще остались секреты, — сказал он, подходя к ней и дерзко оглядывая ее с головы до ног. — Но все они хороши, и, думаю, в конце путешествия ты со мной согласишься.

Остановившись перед ней, он улыбнулся и сказал:

— Детка, ты хорошо выглядишь. Нет, лучше, чем хорошо — просто великолепно.

Она оценила его комплимент, но закатила глаза, понимая, что он преувеличивает.