Страница 12 из 18
Первое, что бросилось в глаза, когда Наташа выскочила из маршрутки и заскользила навстречу Паше, который ждал ее на остановке, был букет нежно-розовых роз. Пять ароматных бутонов выделялись среди этой серости словно капельки лета, потерявшиеся в зиме.
Она успела заметить, как с явной завистью на поджидающего ее парня поглядывают проходящие мимо девчонки и даже женщины, чьи свидания явно остались в далеком прошлом, а теперь – лишь ворох забот, хлопот, и редкие напоминания об увядшей романтике.
- Привет, - улыбнулся Паша, делая два шага навстречу и протягивая цветы.
А она застыла, пораженная, не в силах совладать с собой.
Ей никто не дарил цветов. Тем более просто так.
Не из тех она девушек, что могут легко влюблять в себя и подчинять своей воле. Не давались ей никогда легко ни общение с противоположным полом, ни отношения. Поэтому и засиделась она в одиночестве, что всё время влюблялась в далеких и недоступных. Может быть, где-то на подсознании сформировался такой образ мыслей: «Да, он никогда не будет моим, но никогда и не разочарует. Я никогда не узнаю его по-настоящему, но, значит, он навсегда останется идеальным. И я не буду знать, что он храпит по ночам, дома носит бесформенную мятую футболку и свободное время проводит, играя в компьютерные игры с монстрами».
Ведь и Марк мог быть таким. Что она о нем знала?
Наташа помотала головой. Снова Марк...
Взяла цветы, улыбнулась – но как-то жалостливо. Неизбалованная мужским вниманием и заботой она была так прекрасна в своей естественной скромности, хоть и не подозревала этого. Не догадывалась, что Паша смотрел на нее, чуть опуская голову с высоты своего роста, и любовался. И о чем думал, тоже не знала. Просто не пришло время.
- Пойдем, а то замерзнешь, - предложил парень.
Она опомнилась, подняла глаза, пролепетала:
- Спасибо.
Он согнул в локте руку и предложил ей держаться.
Почти отказалась, но передумала: «Ну что я как дикарка?»
А в голове опять навязчиво пульсирует: «Марк... Марк... А если он нас увидит? Если бы у него была девушка, если бы я с кем-то его увидела – тогда да, конечно, всё ясно, рассчитывать не на что. Но у меня еще есть шанс!»
Глупые иллюзии подпитывают девичью фантазию и мучают сердце до тех пор, пока окончательно не выпьют все соки молодости. И хорошо еще, если вовремя кто-то подскажет. Если направят и скажут: «Не подменяй жизнь иллюзиями». Ведь любовь – это когда ты принимаешь человека любым, когда хорошо его знаешь и всё равно терпишь изо дня в день. А если нравится выдуманный образ – разве это любовь?
И хоть сердце твердит: «Ну конечно, ведь мне без него так тоскливо, и при мысли, что он ни о чем не догадывается и не видит – ну как он может?! – хочется плакать», - надо обрубать сразу. Не по частям, не мучая сердце. Вычеркнуть из жизни, социальных сетей, мыслей. Проявить силу воли. И стать счастливой. И увидишь тогда другой – настоящий, тоже яркий, но по-другому – мир.
Зачем помнить то, чего нет?
Эти мысли (а может, цветы?) взбодрили Наташу, и она понемногу оттаяла.
Паша вел себя совершенно иначе, нежели Виталик (и что за дурацкая привычка всех сравнивать?). Помог снять пальто, спросил, не голодна ли она, категорически отказался, чтобы она платила за билеты, придержал дверь и дал возможность ей выбрать место, куда она хочет сесть. Они были ровесники, ему всего двадцать один, но он вел себя как зрелый мужчина.
Уже потом ей всё стало ясно, когда они сидели в кафе под открытым небом и обсуждали всякую всячину. Ей стало понятно, что всё из семьи – и хорошее, и плохое. Паша с детства видел, как вел себя отец с мамой, и лекций было не надо – он сам всё впитывал. На примерах из жизни.
С ним было легко и приятно - этого нельзя отрицать.
А что сердце не екало – да. Но зато он надежный. И домой проводил. И спрашивал, не замерзла ли. И снова встретиться она согласилась. Думала, что назло Марку. Назло себе. Ведь клин клином.
А как оно было на самом деле? Бог ведает... Может, исстрадавшаяся девичья душа просто тянулась к теплу и ласке. А Паша – ведая или нет – нашел тот самый правильный ключ, который подходит к любому женскому сердцу.
Ведь всем нам в жизни необходим человек, который скажет в нужный момент: «Не переживай, всё хорошо. Все бяки, а ты солнышко», - и погладит по голове.
А остальное – даже ответная любовь – непременно приложится.
***
Она привыкала к нему постепенно и как-то незаметно для самой себя. То ли это была его хитроумная стратегия, то ли нить судьбы, которая ведет людей навстречу друг другу, и, если они готовы прислушаться к ней и довериться, непременно выведет на нужный путь и приведет к тому самому человеку.
Наташа была из тех, кто думает слишком много. Анализирует, просчитывает, пытается предугадать... И всё равно выходит иначе. Поэтому искусству жить «здесь и сейчас», очень важному для каждого человека, который хочет жить полной, насыщенной жизнью, училась очень тяжело.
Но обстоятельства благоволили. В конце марта у Ники родился мальчик. На сессиях преподаватели относились к ней с пониманием и старались поскорее избавиться сначала от явно беременной, а затем недавно ставшей матерью студентки.
В итоге всё сложилось благополучно. Маленький Илюша появился в срок, по этому поводу сразу после выписки из роддома собрали девичник – пять близких подруг Ники, в числе коих – Наташа и Надя. Отмечали недолго и тихо, чтобы не разбудить самого главного члена семьи.
Наташе казалось, что Ника переменилась. Стала более трепетной, и центр внимания сместился на малыша. Конечно, так и должно быть, и с ней самой когда-нибудь это случится, но так странно, что они ровесницы, а у Ники уже есть муж и ребенок, у Нади – карьера: не успела закончить университет, а уже пошла на повышение и теперь у нее даже есть свой кабинет. А что у Наташи? Одно неудачное свидание, одно – полу-дружеское, безответная влюбленность, от которой она всеми силами старалась избавиться...
Мама часто приговаривала: «Каждому свое. Есть цветы ранние, а есть поздние, но это не значит, что они хуже».
Чувствовала ли Наташа себя хуже? В последнее время – редко. Она училась принимать то, что есть. Хочется плакать? Вот глупая! Посмотри, какая ты счастливая! Жива, здорова, росла в полной семье, можешь учиться, дышишь, ходишь, мечтаешь, видишь... Это такая роскошь, такой подарок!
А если и были грустные мысли, записывала их на бумагу, а потом тут же рвала. Чтобы не было искушения прочитать вновь и предаться ностальгии.
Она даже пробовала воспользоваться советом психологов и представить, закрыв глаза, что держит Марка за руку, а потом отпускает, и он, словно воздушный шар, улетает – далеко-далеко, так что не видно глазу. И нет его больше. Нет в ее жизни.
Но не помогало. Даже в мыслях, в своих фантазиях, она тут же хватала веревочку обратно и не могла отпустить. Лишь крепче сжимала ладонь.
С Пашей они продолжали общаться. Он исправно писал ей каждый вечер, они общались и на переменах, так что она уже привыкла к его присутствию в своей жизни и даже скучала. Сама писала ему гораздо реже, но беседу исправно поддерживала, ведь это невежливо - лишь отвечать на вопросы и не интересоваться другом самой.
Так продолжалось какое-то время – ненавязчивое общение с Пашей, походы в гости к Нике и ее сынишке. Сперва вместе с Надей, потом Наде стало некогда, и она постепенно начала отдаляться, целиком посвящая время карьере. Даже на парах появлялась редко.
Наташа осталась одна. Но ненадолго. К ней подсел Паша, и она не была против.
Сперва поглядывала на Марка, но потом с едва ощутимой грустью вынуждена была констатировать: ему всё равно. Он сидел впереди, на второй парте, и даже ни разу не оглянулся. Выдуманный идеал. За все эти годы она так и не узнала его по-настоящему. Да и стоило ли? Ни на шаг не стала ближе. Да и зачем?
В итоге - смирилась. И на выпускном, который проводили в кафе на берегу реки, смотрела на него и нарочно выискивала недостатки. Нелюдимый. Замкнутый. Холодный. Лишь пару раз улыбнулся. Может быть, он карьерист. Характер тяжелый. Высокий и статный, конечно. Брюнет, как она любит. Ну и что ж теперь? Мало, что ли, таких. Паша, вон, чуть посветлее. И тоже вполне симпатичный.
А когда его – Пашу - на танец позвала однокурсница Юля, так сильно внутри что-то екнуло. Вроде бы только друг (она до сих пор его именно так и ассоциировала), но какая-то странная ревность не давала покоя. И к Юле отношение изменилось не в лучшую сторону. Хотя, надо сказать, актриса Наташа была бы талантливая: ни взглядом, ни жестом не выдала бурю эмоций внутри. Но, может быть, этот урок был ей необходим, чтобы понять, что и хорошего Пашу можно потерять, если по-прежнему сохранять эту дистанцию и быть «собакой на сене»: мне вроде не нужен, но и другим не отдам – а вдруг пригодится? Любовь – не аэропорт. Здесь не может быть запасных самолетов. Только один билет. Можно сделать в пути пересадку, но ты либо решаешься на полет, либо ждешь следующий рейс.
А глядя на маленького Илюшу – сына подруги, - Наташа всё ярче осознавала, что хочет такого же счастья. Хочет быть матерью. И решила - пусть глупо, но всё же – решила искать любовь не для себя, чтобы «ах!» - и сердце зашлось от восторга, - а того, кто сможет разделить ее мечты и интересы.
На следующий медленный танец Паша пригласил ее, и она, - кажется, впервые, - не выдавила улыбку, а сделала это искренне. Стала ценить его внимание. И после даже поймала себя на мысли о том, что делала это не назло Марку («Вот, пусть он увидит! Может, поймет, что теряет!»), а просто так. И на пару минут забыла обо всем. Ей было приятно и хорошо.
Это был предпоследний раз, когда они были все вместе. Четвертый курс – молодые, счастливые, еще не до конца оперившиеся птенцы, отправляющиеся в полет, каждый в свою сторону.
В последний раз – когда приходили забрать документы. Вот теперь всё. Точка.
Расстались без слез, с радостью выдыхая, что все экзамены и муки с дипломом остались позади. Большинство уже определились с работой и наконец-то могли не совмещать, а быть полноценными «взрослыми». Только недавно об этом мечталось, а теперь это явь. И неужели... навсегда?
Наташе не верилось. Она ощущала себя как в восемнадцать. Только мозгов немного прибавилось. И шишек. Как, говорите, называется? Опыт?
У нее с работой была напряженка. Дважды ходила на собеседования, обещали перезвонить и пропадали. Спросила, нет ли вакансий в фирме у Нади, но та неожиданно холодно отмахнулась:
- Ой, нет, сейчас с кадрами тяжело. Наоборот, сокращают. Кризис.
Как это обычно бывает, помогла неслучайная случайность. Мамина коллега по работе сказала, что в фирме ее дочери ищут сейчас юрисконсульта. Вот Наташа и «нашлась». Взяли ее сразу, без обещаний перезвонить.
Купила на радостях тортик, даже выпили по бокалу шампанского. С Пашей, конечно, поделилась. Он постоянно интересовался ее успехами и даже пытался помочь – узнавал у своих знакомых о возможных свободных вакансиях.
Но крылья восторга ей быстро пообломали. Учиться работать с программами – тяжело. Коллектив незнакомый, кто и что из себя представляет – понять невозможно. Да еще и родни начальника среди коллег много, только открывается эта связь не сразу, так что лишнего лучше не говорить. Сколько ж слез она пролила! Сколько раз задерживалась допоздна. Еле плелась домой и, даже не ужиная, падала спать. А утром всё снова... Едва избежала нервного срыва. Дважды хотела уволиться.
И эта мука длилась три месяца. Почти сто дней, прежде чем она поняла, что понемногу привыкает. И ей даже нравится. Программы освоила, с девчонками подружилась, они ее ровно в час зовут на обед, да и так забегают – поболтать или конфетку подбросить. Жизнь налаживалась.
И прямо как в старой, хорошо известной песне:
Как жизнь? Не то чтоб очень гладко,
Но, в общем, знаешь, всё в порядке - без бед:
Дела отлично, как обычно,
А с личным... Ну, вот только с личным...