Укроти своих демонов

Вдруг до Ботана что-то смутно начало доходить. Чрезмерная болтливость, подозрительная поза, улыбка странная, перепады настроения… Ботаник внимательно посмотрел в глаза Андрея. Зрачки расширены. Всё ясно.

— Ты… Ты… — Ботана осенило.

— Да, да, я, — лениво сказал Андрей, — А что?

Ботан сел на корточки, закрывая уши. Опять начинается. Ботаник уже выучил то, как начинаются его приступы демонизма: сначала поток какой-то ненависти ко всему живому накрывала его, потом тысячи голосов в голове, а затем остаётся лишь один голос — вкрадчивый, хитрый, толкающий на всякие безумства. Ботан не помнил точно, что он делал во время своих приступов, это мог только кто-то рассказать.

Взгляд Ботана стал каким-то хищным, Андрей стал будто его добычей, которую нужно непременно убить. Только этот глагол стучал в голове умника.

Он выставил руку вперёд, и волна огня ударила в Андрея, и он упал, разведя руки в стороны. Ботан засмеялся. Андрей точно запомнит этот смех навсегда: дьявольский, пугающий, скрипучий. Ботан взлетел на своих огромных крыльях в воздух и подбросил парня, затем уронил его на асфальт резко.

— Что мне сделать, чтобы ты отстал? — прохрипел Андрей, лёжа на земле, не в силах встать.

— Извиниться перед Оливией и больше не появляться в её жизни никогда, — сказал Ботан, более-менее приходя в себя. Андрей попытался встать, отряхнулся и ответил:

— Да она мне нафиг не сдалась! Вот вообще не нужна! — рявкнул Андрей с злостью. Но потом он успокоился и продолжил:

— Ну вернее нужна. Просто сначала я с ней встречался, потому что нужны были деньги на дозу. Цены растут, а мои финансы наоборот. Ломает жесть. Не представляешь как. Я ведь треки пишу, когда под кайфом я. Ну и хотелось иногда… — Андрей выразительно сделал из пальцев одной руки кольцо, а палец другой запихнул туда. Ботан приподнял бровь, пытаясь вникнуть в этот намёк, а потом понял и пожалел, что понял. Ему стало ещё больше противно из-за того, что этот человек мог быть парнем Оливии. Как ни крути, какой бы сильной Оливия не была, но она всё же человек, и ей было бы очень плохо.

— Короче, я не буду… Я отстану. Но мне нужно ей все сказать. Прошу, ничего ей не говори. Я сам хочу ей всё сообщить, глаза в глаза. Не вмешивайся, ладно?

— Демон с тобой, — Ботан махнул рукой, будто Андрей был надоедливой мухой, жужжавшей под ухом, — Но если ты ещё раз сделаешь ей больно, я тебя убью. Я тебя убью, заявляю на полном серьёзе. Посажу на электрический стул, четвертую, отрублю голову, а потом…

— В подробностях не нуждаюсь, — Андрей засмеялся и по-отечески хлопнул Ботаника по плечу, — До встречи.

Оливия с волнением поглядывала на дверь, ожидая, когда же вернётся Ботан. Брайн и ЧВЖТ что-то обсуждали, по-моему, что-то связанное с политикой и даже не обратили внимание на напряжение девушки. Наконец раздался щелчок входной двери, и Оливия выдохнула. Ботан вошёл в квартиру, целый и невредимый, только пара ссадин на лице. Парни замерли в ожидании хотя бы каких-то объяснений.

— Шел по улице, собака бродячая толкнула на землю и начала царапать. Ужас. Спас случайный прохожий, — соврал Ботан, а сам показал Оливии на дверь своей комнаты, мол, поговорим там. Оливия пожала плечами и пошла за умником.

— Я поговорил с Андреем, — сказал Ботан, отвернувшись к окну и наблюдая за тем, как медленно снег падает на землю, — Он больше тебя бить не будет.

— Ты в курсе, что он наркоша? Он

мог под кайфом тебя раскатать, — Оливия делала паузы между словами, подбирая слова.

— Да, я заметил. Его поведение, мимика и жесты говорят об употреблении психотропных веществ, — как параграф по биологии отчеканил Ботан, — Сильно болит рука?

— Нет. Нормально. Бывало и хуже, — Оливия положила ладонь на гематому, — Хочешь, можешь нотации почитать, что я такая плохая, с наркоманом связалась, что он опасен, что от него рожать нельзя и тому подобное…

— Ты знаешь, я не буду этого делать, — заявил Ботан, — Я просто сам понимаю, каково это: когда тебе плохо, а тебя начинают осуждать. Это ужасное чувство. Когда человеку нехорошо, его нужно поддержать. Да, он вляпался, но ведь это же уже очевидно. Когда ты говорила мне всю правду о Еве, я боялся, что ты будешь смеяться надо мной, стебать, унижать, что единственная девушка, которая меня полюбила, оказалась вот такой. Ты этого не сделала. Слушай, я на твой синяк смотреть не могу, это надо мазью обрабатывать, не дай Бог что. Убери руку, я посмотрю, — Ботан внимательно осмотрел побои, — Рука не скачет?

— Чего? — Оливия посмотрела на Ботана, как на душевнобольного.

— При переломе конечности начинают вести себя необычно: рука прыгает. У меня так было, когда родители мне руку сломали. Я всю ночь не спал, и постанывал от боли.

«Интересно, почему я этого не слышала?» — подумала Лив с усмешкой.

— Я так перелома не вижу. Значит, просто ушиб. Сильный. Сейчас разберемся.

Оливия хотела сказать, что не нужно ничего делать, но Ботаник ничего и слышать не хотел, ушел на кухню и вернулся с холодной тряпкой.

— Ты прикалываешься? — фыркнула Оливия, наблюдая за действиями парня.

— Помолчи, не лезь под руку.

Ботан приложил к ушибленному месту тряпку и закрепил её.

— Засекай пятнадцать минут. Лежишь неподвижно, ясно?

— Я чё, трупик в мавзолее что ли, чтобы лежать? — запротестовала Оливия, но замолчала, так как Ботан аккуратно перевёл её в лежачее положение.

— Потом нужно противоспалительную мазь намазать и бальзам. Хорошо, что у меня это всё есть, для опытов покупал.

Оливия просто молчала, понимая, что отговаривать Ботана, в котором резко проснулось что-то вроде «отцовского инстинкта» просто невозможно. Она смотрела на потолок и просто рассматривала орнаменты и узоры, которые там были.

Через пару минут вернулся Ботан с бальзамами и маслами. Лив приподняла рукав футболки, Ботан выдавил немного мази на руки и нанёс лекарство на синяк девушки.

— Холодно блин, — произнесла Лив, вздрагивая. Ей в голову пришёл момент, когда Ботан на съёмках сцены с балом завязывал ей платье.

— Прошу прощения, — серьезно сказал Ботан, растирая мазь, — Не болит? Только честно.

— Периодически руку схватывало, как раз в этом месте, где он ударил, — Лив каким-то завороженным взглядом наблюдала за тем, как Ботаник мажет ей бальзам на синяк. Однако ей было неловко смотреть ему в глаза в свете последних событий, она отводила старательно взгляд от его карих, оленьих глаз.

— Ботан, прости меня. Я вела себя, как мразота, — сказала Оливия стыдливо, — Я просто плюнула на всех, так как появилась личная жизнь типа. Это неправильно. Ты же из-за меня нажрался в день рождения.

— Это накопительный эффект, — прервал её Ботан, — Усталость от учебы, проблемы в личной жизни, да и общее моральное состояние оставляло желать лучшего. Вот. Я понимаю, почему ты так вела себя. Я же тоже много чего болезненного тебе сказал, пока был в отношениях с Евой. Прости меня.

— Мы квиты, Ботан, — Оливия подмигнула ему, ложась обратно на кровать, — Один — один.

— А может, остановим эту игру? Перестанем больно друг другу делать? Как ты думаешь? — бросил вопрос Ботан. Лив даже замерла, вникая в суть метафоры.

— Ладно, очкарик, я сама дальше. Спасибо за заботу, мне уже легче. Хочу одна побыть, — сообщила Оливия. Ботан понимающе кивнул и вышел из комнаты.

Брайн писал сценарий к новому видео, искал вдохновение. Чувак же сидел за кухонным столом и что-то писал в блокноте.

— Здравствуй, Чувак. Можно поговорить насчёт демона? — последнее Ботан сказал тише.

— Без проблем, дружище, — Чувак оторвался от блокнота, — Говори.

— Я набросал список странностей, ты не мог бы объяснить, почему они возникают? Я бы хотел глубже проникнуть в суть проблемы, в природу данного вопроса… — Ботан положил листочек в клеточку на стол. Чувак внимательно пробежал глазами по записям и начал объяснять:

— Приступы агрессии. Здесь всё очевидно: сущность демона всегда направлена на то, чтобы причинять вред всему, что окружает. Иногда твой демон перенасыщен всеми твоими эмоциями и ему нужен выхлоп, выбросить всё это в реальность. Так как демоны — паранормальные сущности, то ты не можешь решать, в какой мере демон выбрасывает свою лишнюю агрессию, что выливается в такие вот приступы. Я не всё объясню сегодня, это слишком длинный разговор получается.