Грязная дорожка

Наконец, показался знакомый поворот. Вымощенная дорожка вела к долгожданному имению. За годы его вид тоже пострадал - краска со здания кое-где облезла, фундамент на углу пустил тонкую трещину, уходившую параллельно земле на другую сторону дома. Жалкое зрелище. Небольшой садик перед домом вовсе был полумёртвым. Николай покачал головой, стараясь не обращать внимания на это, и вошёл в дом.

Внутри уход за домом явно был, ведь всё опрятно, чисто, нет насекомых и не пахнет неприятной сыростью, если бы что-то гнило. До сих пор никто не встретился ризеншнауцеру, впрочем, и проживало вокруг имения душ 40, может 45, не больше. Послышались тяжёлые шаги и из флигеля вышел старый лесной кот, что был управляющим дома ещё с детства Николы. Он поднял вопросительный взгляд на Николая.

- Брунс? Для чего пожало…

- Я не Брунс. Его сын - Николай. - резко перебил кота ризеншнауцер. - Стоп… Ефим?

- Батюшки, Николай! Ох, и стар я стал… Как же ты вырос. А отец с тобой?

- Давай об этом позже. В доме ведь ничего не поменялось с моего последнего визита?

- Хмм… наверно. Столько лет прошло, но я вроде ничего и переделывал здесь. Просто держал в удовлетворительном состоянии

- Оно и видно. Как насчёт чашечки чая?

- Да откуда ж, Никола. У меня бюджетик ограниченный для таких затрат.

- Ладно…

Ризеншнауцер прошёл дальше в дом, оставив чемоданы у входа в парадную. И правда ничего не поменялось. Даже такой же знакомый запах уюта из детства остался прежним. Вроде бы так пахнет старый ковёр, но не суть важно. После парадной шёл коридор, ведущий во все комнаты: гостиная, кабинет, спальня, кухня, столовая и библиотека. Также было несколько флигелей, но занят был лишь один. Обычно занимались они учителями или гостями. Пока Николай осматривал дом, проходясь по всем комнатам, Ефим прошмыгнул на кухню. Порыскав по шкафчикам, он отыскал достаточно старую, но всё же пригодную банку кофейного порошка. Растопил дровяную плиту и поставил чайник кипятиться.

Следом зашёл и Николай. Он присел за стол и склонил голову.

- Ну так что же с твоим отцом?

- Эх… От болезни скончался пару дней назад. Потому я и приехал сюда, чтобы собраться с мыслями. Наверно, здесь и останусь.

- Боже мой… Как же так? Так ты ж теперь барин, получается. Ох, или скорее вы…

- Ефим, ты знаешь меня с детства, не надо на вы. Я не уверен, что готов стать помещиком и вникнуть в такую жизнь. Да и родовую усадьбу я вовсе оставил на мать. Негоже я с ней попрощался, записку лишь оставил! Mein Gott…

Кот покачал головой, смотря за чайником. Николай закрыл морду руками, облокотившись на стол.

- Ну не убивайся ты так. Конечно, легко ли принять смерть своего отца? Я помню, как и по своему горевал, но всё проходит. А ведь столькому меня научил… Коля, кофе будешь? Взбодришься. - Ефим уже прокипятил чайник и достал старые кружки из шкафчика.

- Чая нет, но нашёлся кофе? Давай уж. Надеюсь, сахар то есть?

Кот почесал подбородок и стал глядеть по всем полкам. Со звуком “О!” он достал сахарницу с верхней полки, подсыпал из небольшого мешочка рядом и выставил её на стол вместе с кружками. Николай более менее пришёл в себя, подсыпал сахара себе в кружку и размешал. Кофе был на вкус не очень, но выбора особо и нет.

- Коля, ты только не переживай насчёт управления усадьбой. Я здесь заведую уже очень долго и всегда смогу помочь. Крестьяне тут спокойные, а уж нового барина воспримут ого-го как! Они ж и не видали никого десяток лет.

- Хорошо… я бы своих старых знакомых повидал. Не знаешь, Златухин всё тут или служит где?

- Хм… - Евфимий призадумался. - Ты про Владимира? Да всё тут вроде. Всяко частенько о нём слышал. Если изволишь, можешь письмо написать, а я уж передам.

- Да, очень хотел бы с ним встретиться. Подумать только, 10 лет не виделись. Каков же он стал?

Закончив “кофепитие”, кот и ризеншнауцер разошлись. Ефим пошёл собирать крестьян, чтобы объявить о приходе барина, а сам Николай удалился в библиотеку, чтобы выбрать книженцию для отвлечения себя от дум.

========== Глава 5. Расследование. ==========

- А я и думала, что вы уж не придёте. Проходите в гостиную.

Внутрь дома вошли два джентльмена, совершенно разные внешностью. За ними последовала и сама Ольга, направляя в залу. Тот, что был выше, являлся представителем вида кабарга, практически иностранец в кубанских краях. Одет был в простенький костюм с плащом. Его напарник же - обыкновенный лис тёмного окраса в полицейской униформе.

В гостинице господа сели на диван напротив матушки. Кабарга сразу же достал блокнот и ручку для записи.

- Я ещё помню текст из вашего письма, да и слышал о случае. Смерть мужа не даёт успокоиться?

- К сожалению, Цохт. Быть может, я бы успокоилась, но всё это так странно. Я не хочу никого подозревать, но… Пожалуйста, Савелий, докажите мне обратное, докажите, что это просто болезнь! Прошу… - Ольга закрыла глаза рукой, растерев подступившие слёзы.

- Не совсем по моей части, но я постараюсь. Позвольте опросить вас, чтобы придать точности делу.

Матушка безмолвно кивнула, приводя себя в порядок. Савелий сделал пометку в блокноте и подписал верхнюю строку.

- Когда вы заметили какую-нибудь странность в муже? Например, излишнюю осторожность, тревожность.

- Хм… Помню только, что последние пару месяцев он плохо ел и много жаловался на своё здоровье. У него появился ещё отёк глаз. Но и был он не молод - 55 лет уже.

- Не знаете, мог ли он с кем-то поссориться незадолго до смерти? Или, может, кто-то враждовал с ним?

- Ну… были враги или нет, я не знаю, но бывало, что ссорился с одним помещиком… как же его… Вральцкий, вот. Но это было вовсе несерьёзно. И знали они друг друга долго. Нет, точно нет таких.

- Кстати, вы упоминали в письме своего сына. Он ведь стал новым барином, верно?

- Да. Но… - Ольга задумалась, но тут же покачала головой. - Боже, нет, такого быть не может. Они очень хорошо дружили. В прочем, я уже ни в чём не уверена. Он уехал день назад, оставив лишь записку, что направляется в имение у Хеймдорфа. Думаю, ему и правда стоит побыть наедине.

Цохт удивлённо вскинул брови, записал что-то в блокнот и обвёл кружком. Затем спросил:

- Кто ещё есть в семье? Может, они что-то знают?

- Дочки: Аннушка и Наташа. Да и всё. Я их не так часто вижу, но обычно они где-то на территории усадьбы. Правда, не уверена, что их получится разговорить. В последнее время они очень молчаливы, только друг с другом время и проводят.

И снова пометка в блокнот. Тем временем лис, откинувшись на спинку дивана, подрёмывал под голос Савелия. Кабарга почесал голову, толкнул товарища в бок и убрал блокнот.

- Думаю, пока на этом всё. Мы ведь можем пройтись по дому и опросить прочих лиц?

- Само собой. Если что-то нужно, я останусь здесь. Скажите, когда закончите.

Савелий кивнул и поднялся с диванчика. Несмотря на толчок, лис продолжал подрёмывать, откинув голову. Кабарга наклонился к его уху и рявкнул: “Антон, пошли!” Полицай вздрогнул, моментально проснувшись. Он лишь раздражённо прорычал, но послушно встал за Цохтом и следом вышел в коридор.

- Ну что, “детектив”, как успехи? - насмешливо спросил Антон.

- Я не причастен к тому, что за каким-то хером тебя приставили к этому делу. И я тоже не в духе, что мне приходится с кем-то работать. Но лучше не бурчи и выполняй мои просьбы, как и обговаривалось.

Лис поморщил морду.

- Что теперь-то?

- Раз её сын сейчас вообще в другом городе, нам придётся заняться им чуть ли не в последнюю очередь. А пока проверим слуг и этих сестричек. - Цохт снова достал блокнот, что-то расписывая у себя.

- Очевидно, что он убил! Захотел себе наследство, а чтобы отвести подозрения, уехал за несколько сотен вёрст, делая вид, что горюет. Тут и думать не надо. В тюрьму его, и дело закрыто!

- Ты опять забыл, кто ты? Помощник. По-мощ-ник. Я тут решаю, что делать.

Антон раздражённо пробурчал что-то себе под нос, но ничего так и не ответил. Савелий прошёлся глазами по своему блокноту, и резко сорвался с места, направившись к лестнице наверх. Лис последовал за ним.