Страница 1 из 7

Обратный отсчёт. 116 дней до атомной бомбардировки Хиросимы

Уоллес Крис

Крис Уоллес

Обратный отсчёт: 116 дней до атомной бомбардировки Хиросимы

Переводчик Юрий Чижов

Редактор Михаил Белоголовский

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Казакова

Арт-директор Ю. Буга

Адаптация оригинальной обложки Д. Изотов

Корректоры О. Сметанникова, И. Астапкина

Компьютерная верстка М. Поташкин

Иллюстрация на обложке Gettyimages.ru

Published by agreement with Folio Literary Management, LLC.

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Лоррейн, ты самое лучшее, что только может быть в любом путешествии

Начало отсчета:

116 дней

12 АПРЕЛЯ 1945 г.

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

Гарри Трумэну определенно хотелось выпить.

Шел 82-й день его пребывания на посту вице-президента. Как обычно, после обеда он занял свое место в зале заседаний Сената, где на этот раз обсуждали рутинный договор с Мексикой об использовании водных ресурсов. Сенаторы монотонно бубнили, и воображение унесло его прочь, на семейную ферму Трумэнов в Грандвью, штат Миссури, туда, где по-прежнему жили мать и сестра. Сидя за столом на трибуне, Трумэн достал бумагу, ручку и начал писать: «Дорогие мама и Мэри. Болтливый сенатор из Висконсина[1] все никак не угомонится, рассуждая о вещах, в которых ничего не смыслит…»

Присутствовать на подобных заседаниях в качестве председателя Сената входило в обязанности Трумэна. Однако всякий раз ему едва удавалось досидеть до конца. Мысли уносили его куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Но в тот день он и представить себе не мог, как круто изменится его жизнь уже к вечеру.

Около 5 часов пополудни заседание Сената, к счастью, было окончено. Один, без сопровождения агентов Секретной службы, Трумэн направился через весь Капитолий, миновав ротонду и Скульптурный зал, в крыло Палаты представителей. Всегда элегантный, в сером двубортном костюме с белым платочком, выглядывающим из нагрудного кармана, и темной бабочкой в горошек, Трумэн вечно куда-то спешил. Вот и сейчас он по привычке шел своей стремительной походкой.

Пройдя по первому этажу Капитолия, открытому для посещений, Трумэн спустился на нижний уровень и вошел в комнату № 9, где располагался личный бункер спикера Конгресса Сэма Рейберна, в шутку называемый «отделом образования». Это было особое помещение Капитолия – в него пускали только по личному приглашению самого Рейберна. Ближе к вечеру, после завершения официального рабочего дня, члены Конгресса собирались здесь, чтобы обсудить стратегию, обменяться сплетнями и «жахнуть за свободу» стаканчик-другой. Трумэн считался завсегдатаем этого места. Он предпочитал бурбон с родниковой водой.

«Отдел образования»[2] был типичным капитолийским бункером метров около шести в длину, с массивными кожаными креслами, диваном и длинным столом красного дерева, который прекрасно гармонировал с винным шкафом. Единственное, что нарушало эту гармонию, – вычурный потолок, богато расписанный изображениями птиц, животных и растений. На торцевой стене бункера красовалась «одинокая звезда» – символ Техаса, откуда его хозяин был родом.

Когда Трумэн вошел, «мистер Сэм», как часто называли Рейберна, сообщил, что того разыскивают из Белого дома.

– Стив Эрли ждет, что ты перезвонишь ему прямо сейчас, – сказал он, имея в виду бессменного секретаря президента Рузвельта.

Трумэн, никуда не торопясь, приготовил себе выпить, уселся в кресло и лишь затем набрал номер коммутатора Белого дома: «National 1414».

– Это вице-президент.

Стив Эрли, взявший трубку на том конце, был предельно краток. Напряжение буквально звенело в его голосе. Он попросил Трумэна прибыть в Белый дом «как можно скорее, не привлекая внимания» и войти через главный вход на Пенсильвания-авеню. Рейберн, считавший Трумэна и без того бледным, позднее скажет об этом моменте, что тот «стал еще бледнее»[3].

– Господи Иисусе и генерал Джексон![4] – воскликнул Трумэн, как только повесил трубку.

Он был слишком взволнован, чтобы скрывать эмоции. Даже если он и пытался в тот момент сохранять спокойствие, получалось у него не очень. Объявив присутствующим, что его ждут в Белом доме «по делу особой важности», он встал, подошел к двери, взялся за ручку, но в последний момент обернулся.

– Парни, это не должно покинуть пределов комнаты. Похоже, что-то стряслось.

Трумэн вышел, плотно закрыл за собой дверь и побежал со всех ног по опустевшему в этот час Капитолию. Мраморные коридоры наполнились гулким эхом, пока он бежал мимо каменных генералов и политиков, мимо сенатской парикмахерской, пока взбегал по лестнице к своему офису. У него началась одышка. В офисе он схватил шляпу и успел только бросить, что отправляется в Белый дом, не объяснив причины. На это не было времени. Впрочем, даже если бы оно и было, причины он все равно не знал.

На улице лил дождь. Трумэн запрыгнул в свой служебный черный «меркьюри» и уже на ходу стал давать инструкции водителю, Тому Харти. Вице-президент и на этот раз пренебрег охраной. Непогода вызвала затор, и у Трумэна ушло больше десяти минут, чтобы добраться до Белого дома. Все это время он пытался понять, что же все-таки происходит.

Президент Рузвельт должен был находиться на курорте Уорм-Спрингс в Джорджии, где последние две недели восстанавливал силы после ялтинской встречи с британским премьером Уинстоном Черчиллем и Иосифом Сталиным.

Возможно, Рузвельт вернулся в Вашингтон? Сегодня утром здесь проходили похороны его старого друга Джулиуса Этвуда, бывшего епископа Епископальной церкви. Неужели президент приехал на церемонию, а теперь захотел увидеть Трумэна? Но с тех пор, как три месяца назад он стал вице-президентом, ему лишь дважды доводилось встречаться с Рузвельтом. Так почему же именно сейчас?

Машина свернула с Пенсильвания-авеню, миновала Северо-западные ворота и ровно в 17:25 подъехала к Северному портику Белого дома. У парадного входа Трумэна встретили швейцары, взяли у него шляпу и проводили к небольшому лифту, отделанному дубом.

Жена президента, Элеонора Рузвельт, ждала его в своем личном кабинете на втором этаже. Рядом с ней находилась ее дочь Энн со своим мужем, подполковником Джоном Беттигером, а также Стив Эрли. Обе женщины были одеты в черное.

Первая леди подошла к Трумэну, положила руку ему на плечо и сказала:

– Гарри, президент умер.

На мгновение ошеломленный Трумэн потерял дар речи. Только что он мчался в Белый дом, чтобы встретиться с президентом, а вместо этого узнает, что президент теперь он сам.

Harry Truman Library, Truman letter, dated April 15, 1945.

U. S. Capitol Historical Society.

Baime, The Accidental President, p. 25.

Томас Джексон (1824–1863) – выдающийся полководец армии Конфедератов периода Гражданской войны. В устах демократа Трумэна, родившегося на Среднем Западе, это имя звучит как «тысяча чертей». – Здесь и далее прим. ред.