Русалка

Его эмоции полыхнули злобой, но он быстро совладал с собой и улыбнулся как добрый Дедушка Мороз:

— Каких же?

— Вы не одолжите мне бумагу и перо? Чтобы не терять времени, господин Рохеис разу все и запишет.

— Конечно…

Рохеис получил целую планшетку с бумагой для записи от недовольного секретаря, присел со мной рядом и приготовился записывать.

— Во-первых, я не хочу вас огорчать, но я нанимаю ваших охранников к себе на службу. Не волнуйтесь, вам не придется выплачивать им жалование за не оконченный год, они переходят в мое услужение сегодня же.

— И они согласны? — спросил он, скрипнув зубами.

— Конечно, я буду им хорошо платить. Всегда мечтала заполучить слуг-орков, ну, или хотя бы полуорков.

— Мои люди очень преданы мне, — ухмыльнулся старик.

— О, нет такой преданности, которую нельзя было бы окупить золотом, — хохотнула я. — Например, с этим прекрасным сильным воином мы договорились, что я буду платить пятнадцать золотых в неделю, причем, деньги вперед. — Полуорк сдавленно ахнул, — уверена, я найду подходящую цену и для остальных членов четверки.

Вынырнувшие из-за бархана слева полуорки стали для купца сюрпризом. Они шли вперед, следуя за сделанной из воды рыбкой, и успели услышать мое предложение, перемигнуться с братом и расплыться в хищных ухмылках:

— Мы согласны, если сойдемся в цене.

— Сойдемся, — улыбнулась я.

— Двадцать золотых, — заявил один из них, а потом указал на остальных: — двадцать пять и восемнадцать.

— По рукам, — кивнула я, чувствуя, что они не собираются обманывать, только ищут возможности сбежать из кабалы.

— И у вас есть эти деньги?! — старик был возмущен и испуган, в его голосе прорезались визгливые нотки.

— И здесь мы переходим ко второму пункту нашего договора, — расплылась я в самой наилюбезнейшей улыбке. — В которой вы оплачиваете мою работу.

— Работу?! — брови купца поползли вверх.

— Конечно. Вывод водной жилы посреди пустыни — это важная, нужная и чрезвычайно сложная для мага работа. Я оцениваю ее в сорок тысяч золотых.

Старик удивленно распахнул глаза и захлопал губами, пытаясь подобрать слова, а потом все же выпалил:

— Но мне не нужен этот источник! Я его не заказывал!

— Вот как? — я приподняла брови, а потом улыбнулась: — хорошо, тогда вы им не будете пользоваться, — поток за моей спиной уменьшился, а потом и вовсе пропал. — Надеюсь, у вас хватит воды, чтобы дойти до ближайшего города? Помнится, вы говорили, что специально выбрали это направление, где нет на пути оазисов и источников воды.

Старик удивленно оглянулся на верблюдов, и, кажется, только теперь вспомнил, что я распорола все его бурдюки с водой. Он что-то спросил у своих людей по-халифатски, получил тихий ответ, закричал-заспорил, но вскоре уже понял, что я права, воды у него нет. У его людей было разве что несколько фляжек на поясах объемом меньше полулитра каждая, да и те не полные. Литра полтора-два на всю ораву.

Купец прищурился злобно, уже не скрывая своих эмоций:

— Но ты ведь тоже не сможешь покинуть пустыню, — заметил он. — Все верблюды у меня.

— Вы правы, — я с деланной грустью вздохнула.

— Если ты попытаешься меня убить, умрут все мои личные рабы, и твои новые охранники тебя за это прирежут. Жизни своей не пожалеют, чтобы убить ту, что убила их жен и детей! — рыкнул он.

— И тут правы, — не смутилась я.

Он откинулся назад и посмотрел на меня с прищуром:

— И у тебя нет еды. Вся еда в этом караване принадлежит мне.

— И тут вы не ошибаетесь. У меня ничего здесь нет, — я прикрыла глаза, а потом неожиданно вскинула руку. Потоком воды из-под песка вымыло извивающуюся красно-черную змею. Я поднесла ее поближе, фиксировать у головы, как в фильмах, а извивающийся хвост дико бил по водяному капкану. — Рохеис, вы умеете готовить?

— Н-нет, — пробормотал он растерянно.

— Госпожа Арина, поклонившись, заметил полуорк, — это… — он произнес новое для меня слово, очевидно, название змеи, — очень ядовитая змея. Не советую ее есть. Отравитесь.

— Да? Тогда придется поискать что-нибудь еще, — решила я и откинула змею в сторону слуг старика. Те завизжали, разбежались прочь, и недовольная тварь поползла по песку подальше от чокнутых людей. — Я чую жизнь в этой пустые, в разных ее проявлениях. Думаю, скорпионов, пауков и жуков мы есть пытаться не будем, но, быть может, тут есть какие-то неядовитые виды змей?

— Конечно, госпожа, — вновь склонился полуорк, — и я умею их готовить.

— Прекрасно, — я радостно улыбнулась, а потом перевела взгляд на старика. — Думаю, нам придется пожить здесь с неделю.

— П-почему неделю?.. — тихо поинтересовался халифатец.

— Думаю, этого будет достаточно, чтобы все ваши люди передрались, пытаясь добыть воду, поубивали друг друга, обессилили и отчаялись. Подозреваю, что те немногие, кто свободен от рабских оков, перейдут на мою сторону немедленно, как только мои охранники пояснят им, что вода в этой пустыне есть только у меня. Остальным придется умереть с вами вместе. Думаю, вы так стары, что ждать придется недолго. У вас есть еда, но нет воды, а от обезвоживания люди умирают куда быстрее, чем от голода, тем более, что он нам не грозит. К ночи вся живность в этой пустыне придет к нам на водопой, только выбирай, кто из них съедобнее. — Я тяжко вздохнула, а потом завершила свою речь: — а после вашей естественной смерти и гибели рабов, я смогу с полным правом забрать верблюдов, напоить их и поехать в город, чтобы мои люди смогли выкупить из рабства своих родственников. Так как вы будете уже мертвы, то не сможете отдать приказ об их перепродаже. Отличный план, не находите? Приступим к его выполнению или все же заключим иной контракт? 

Глава 65

Затошнило меня уже когда мы отъехали от стоянки достаточно далеко, и я поняла, что можно расслабиться. Горечь подкатила к горлу, и я похлопала полуорка, который меня придерживал за талию, по руке:

— Сними меня.

— Что? — он растерялся.

— Сними меня, мне надо на землю. Срочно! — пришлось прикрикнуть, чтобы он, наконец, зашевелился.

Ленивый здоровяк-верблюд, наконец, остановился, и меня стащили с его огромной спины. Зверь лениво наблюдал за тем, как я отбиваюсь от рук полуорка, и, наконец, оказавшись на песке, с кашлем и слезами исторгаю из себя желчь.

— Ничего-ничего, — второй орк помог поддержать меня за плечи, умыл из фляжки и позволил напиться. Я хлебала теплую воду, и чувствовала, как никогда, что не управляю своим телом, своими нервами. Меня трясло. Хотелось кричать, хотелось кого-нибудь побить, хотелось упасть на постель, и чтобы обняла мама. Но вместо этого я пыталась собрать себя в кучу.

— Что случилось? — к нам приблизился Рохеис, и мне безотчетно стало стыдно, не хотелось показывать слабость хотя бы перед ним. Я кое-как снова умылась, поправила прикрывающий голову платок и сказала:

— Ничего не случилось, сейчас поедем дальше.

— Первое убийство, да? — по-братски хлопнул меня по плечу один из полуорков. Они были так похожи внешне, что я различала их только по одежде, — а ты долго держалась.

— Я не хочу об этом говорить. Едемте. Я хочу оказаться на корабле как можно быстрее!

Меня в четыре руки подсадили на спину здоровенного зверя, я расслабленно откинулась твердую на грудь одного из орков и прикрыла глаза, стараясь не заснуть. Предложили поесть, но я лишь покачала головой. Не хотелось. Хорошо хоть в воде нужды не было — я тянула за собой целую вереницу водных шаров. Полуорки, правда, сказали, что можно и поменьше, но я решила перестраховаться. По дороге мы делали привалы, мои спутники наполняли фляги, и все пили без ограничений.

Меня тошнило от всего: от случившегося, от совершенного мною, от этого мира, от Халифата. Я хотела уехать, прочь, как можно дальше, лучше — вообще домой, или хотя бы оказаться в подводном Храме.

Сколько человек еще предадут меня? Сколько матросов, оставшихся на корабле, затаят злобу? Хоть Пхимарс и сказал, что о его делишках никто не знал, включая Дорфа, но так ли это на самом деле?