Страница 11 из 17
– Что будем пить? – осведомился кабатчик.
– Греческое вино есть? – небрежно спросил Еким.
Он хотел казаться богатым и весьма искушенным в застольях гостем. А заморское вино считалось редким и к тому же весьма дорогим удовольствием.
– А как же! У нас есть все!
– Есть, говоришь?.. Тогда неси! – как бы нехотя бросил Еким. И тут же небрежно добавил: – Неси… Медовуху неси!
Как бы ни хотел он походить на богатея, природная скупость оказалась сильней.
– Тьфу ты! – поморщился кабатчик.
Похоже, он совсем не прочь был добавить пару словечек покрепче. Но вовремя спохватился. Зачем ругаться, когда у заказчиков столь внушительный вид.
Один Еким чего стоил – в плечах косая сажень, кулаки будь здоров. Блуд уступал ему во многом – ростом не вышел, вширь удался за счет жирного брюха, голова маленькая, плешивая. Но было бы ошибкой считать его немощным – руками он легко гнул подковы. А вот Тетеря стоил сразу двоих. Достаточно было сказать, что он был под стать своему хозяину.
– Жаль, не заказал ты вина! – мечтательно протянул Блуд. – Давно не пробовал хорошего…
И плохого тоже, мысленно добавил он.
– Возьми и закажи! – буркнул Еким.
– Чуть попозже, ладно?
– Да ну его в коромысло! У меня от вина изжога! – поморщился Еким.
– Вот-вот, у меня тоже! – Блуд с радостью ухватился за эту отговорку.
Он был такой же скупой, как и его новый друг.
– И у тебя, Тетеря, тоже? – с ехидной улыбкой спросил Еким.
– Угу, – на всякий случай согласился оруженосец муромского богатыря. И зажевал свой ответ большим куском пирога.
– Вот и хорошо. Будешь пить вино – оглохнешь! – расхохотался Еким.
Он был в восторге от своей глупой шутки. И этим вызвал на себя угрюмый, настороженный взгляд Тетери.
В это время подали, а вернее, швырнули на стол кувшин с медовухой.
– Блуд, дружище, наливай! – просиял Еким.
Первая чарка, вторая, третья… Скоро оруженосцы почувствовали себя старыми друзьями. Только вот Тетеря чурался всех, то и дело бросал настороженные взгляды то на одного, то на другого.
– А наши-то господа хороши, нечего сказать! – напыщенно изрек Еким после пятой чарки. – Нет, чтобы выпить за наше здоровье, шатаются черт знает где!
– Да уж, не говори! – обгладывая фазанью косточку, легко согласился Блуд. – Ищут лиха!.. Вот мой… И дня, бывало, не пройдет, что-нибудь да вытворит! Буйный он у меня, шальной! Особенно раньше…
– А сейчас?
– Да успокоился вроде. Любовь его захомутала. Не буянит, не шалит…
– Ничего себе не буянит! На моего сегодня так набросился! Эх, если бы не я… – язык Екима стал заплетаться.
– Ну, бывает, находит. Тут уж я поделать ничего не могу, – развел руками Блуд. Он захмелел не меньше. – Зато как вспомнит о жене… Мягче воска становится.
– Что, красивая?
– О, не то слово! Красивая, как в сказке… Пером не описать!
– Уж не царевна ли какая?
Похоже, Еким считал себя равным этим самым царевнам.
– Да вроде нет.
– Купеческая дочь, что ли?
– Почему «что ли»? Рабыней она была.
– Рабыней?
– Ну, не совсем. Стала бы ею, да не успела. Из Ростова она в Киев с отцом ехала. Много добра везли. Только вот не судьба… Напали на них разбойники. Отца убили, дочь в полон взяли. Берегли вроде, не насильничали. В Персию, говорят, собирались гнать. Да только на Добрыню нарвались. Ох и задал же он им жару!.. А красавица ему полюбилась. Под венец потянул…
– А почему потянул?
– Да не очень-то, говорят, она этого хотела. Вроде как любила кого-то… Только не долго упрямилась. А чего ей упрямиться? Добрыня – первый красавец, богатырь. Отец у него сам посадник. А мать-то его, мать Омелфа Тимофеевна… Уж она так рада. Совсем уже, говорят, отчаялась женить Добрыню. А тут на тебе, такая оказия!..
– Хорош трепаться! – скривился Еким. – Наливай!
– Наливай! – эхом отозвалось из-за спины.
Еким и Блуд обернулись.
За соседним столом сидели латники – человек десять.
– За твое здоровье, Глот! – один из них поднял чарку с хмельной влагой.
– Сколько раз тебе говорить, недоумок, не Глот я, а Алеша Попович? – рассердился тот, за кого поднимали чарку.
– Ты слышал? – Еким толкнул Блуда в бок.
– Ну слышал. А что? Подумаешь, просит называть себя… Постой-ка, постой… Алеша Попович?!. Но так же зовут твоего господина!
– Дошло-таки! – криво усмехнулся Еким.
– А ведь это самозванец. Это ж про него наши господа говорили!
– То-то и оно, что самозванец!
– Надо его убить! – запросто предложил Блуд и тут же вздрогнул от собственной смелости.
– Не-е! – протянул Еким. – Не все так просто… Алеше он живым нужен.
– Ну так давай подождем его. Пусть сам с ним и разделается.
– Ты меня уморил! Зачем кого-то ждать, если мы сами с усами… Сами все сделаем!
– Как?
– Не робей! Что-нибудь придумаем… Хотя чего тут думать? Набьем им всем морды, и вся недолга! В моих кулаках столько силы. Да и вы с Тетерей не должны подвести. Так, Тетеря, да?
И в этот раз глухой оруженосец согласно кивнул. Но тут же спохватился и подозрительно покосился на Екима. И не зря. Тот уже растягивал рот в пьяной улыбке.
– Ну, вы-то сумеете постоять за себя. А я… Я боюсь, как бы не оплошать, – невесело вздохнул Блуд.
– Что, струсил?
– Я?! Струсил?! – возмутился Блуд.
– А что, нет? – донимал его Еким.
– Нет! Просто…
– Что, просто?
– Просто подумал, зачем нам драться? Можно придумать что-нибудь получше. Хитростью, например, взять…
В это время распахнулась входная дверь, и в кружаль впорхнули продажные девицы. Довольно привлекательные на вид, хотя и размалеванные, как куклы. Они нарочно выставляли себя напоказ.
– Ну, ну, давай, думай, – пренебрежительно хмыкнул Еким.
– А уже придумал! – Блуд во все глаза смотрел на девиц. – Дуракам ясно, что женщина – это зло. А зло – это оружие!
– Ну да, конечно…
– Эй, сюда-сюда!
Блуд подозвал к себе самую яркую красотку. Та не заставила себя долго ждать. Подошла и, недолго думая, плюхнулась к нему на колени.
– Чего-то желаем? – томным голосом нараспев спросила она. – По два резана с носа, и я ваша на веки.
– Ну и дальше что? – спросил Еким.