Тирамису

- И где они сейчас? Все эти парни? Разве ты сейчас нуждаешься в них?

- Нет, - говорю я.

- А почему? Ведь они были такими важными.

- Потому что они таковыми быть перестали. Но если бы мы были бы вместе с каждым из тех, по кому я скучала, не факт, что было бы так.

- История не терпит сослагательных наклонений. Сегодня кажусь тебе важным я, а завтра кто-то другой - центр твоей личной вселенной. Я - бабник, Оксана. И я не чувствую нужды в том, чтобы ограничивать себя одной женщиной. Если я ограничу себя только тобой, кто даст мне гарантию, что спустя месяц или год, я не захочу быть с другой? А если так, зачем мне ссать тебе в уши на тему принадлежности тебе? Не люблю я вранья. Я бабник, но не изменник и не лжец. Я позвал тебя сюда для того, чтобы ты расслабилась, для того, чтобы мы с тобой, оба, получили удовольствие от общения. А ты будто тащишь меня под венец.

- Прости...

- Тебе не за что извиняться. Просто пойми правильно - между нами много больше, чем секс, между нами сильное эмоциональное притяжение, но я вовсе не уверен в том, что это - на всю жизнь. И я хочу от отношений с тобой, если таковые продолжатся, только одного - свободы. Мы не вещи и друг другу не принадлежим. Мы можем встречаться и проводить вместе время, к удовольствию обоих. Но это не значит, что мы, из-за того, что мы занимались сексом, должны вместе жить. Мне нравится жить одному.

- Я поняла, - тихо говорю я.

Он ничего не отвечает. Я сажусь на диване и ищу взглядом своё бельё. Трусики мятой кружевной тряпочкой лежат на его краю. Бюстгальтер - валяется на полу. Беру трусики в руки и сую в них ногу.

- Ты хочешь уйти? - спрашивает Артур.

- Да, - говорю я.

Да душе погано. Тоска ужасная. Кто бы мог подумать, что всего минут десять назад я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

- Почему? - спрашивает он.

- Просто, - отвечаю я. - Хочется домой.

- Понятно, - тихо вздохнув, говорит он. - Ладно.

Я надеваю трусы, поднимаю бюстгальтер, застёгиваю его за спиной, встаю с дивана. Здесь хорошо, но я хочу уехать. Наверное, мне надо побыть одной. Где моё платье?

- Я огорчил тебя, да? - спрашивает Артур.

- Да.

- Чем, честностью?

- Да. Я благодарна тебе за то, что ты не врёшь, но мне теперь неуютно. Я лучше поеду домой.

- Я не хочу, чтобы ты уезжала.

- А я - хочу.

- Хорошо, - грустно говорит он. - Извини меня.

- Тебе не за что извиняться, - говорю я. - Ты такой, какой есть. Секс был чудесным, если хочешь знать. Лучшим в моей жизни. В постели ты - бог.

Он молчит. Я надеваю найденное у входа в ванную платье.

- Ты проводишь меня?

Он будто спохватывается:

- Да, конечно.

Встаёт, поднимает с пола трусы, ныряет в них, идёт ко мне. Я выхожу в то, что в его квартире является чем-то вроде прихожей. Обуваюсь. Артур стоит рядом, нависает надо мной.

- Может останешься? - спрашивает он.

- Зачем? - спрашиваю я. - Чтобы побыстрее надоесть?

- Ты на меня обиделась...

- Нет, Артур, - подняв на него взгляд, говорю я. - Не обиделась. Я всё понимаю. Ты успешный, красивый, сексуальный мужчина. И тебе нужны разные женщины. Не я.

Он молчит. Оперевшись поднятой рукой о стену, смотрит в сторону и играет желваками.

- Спасибо за прекрасный секс. Я кончила несколько раз. Так, как не кончала ни с кем. Ты - очень хорош. Открой мне, пожалуйста, дверь.

Он делает шаг к двери и говорит:

- Давай я провожу тебя.

- Не нужно, - качаю головой я. - Я справлюсь. Взрослая уже девочка, не потеряюсь.

- Ну... как знаешь, - говорит он и поворачивает ручку дверного замка. - Спасибо, что приехала. Мне тоже было с тобой хорошо.

- Счастливо, - говорю я, и выхожу в подъезд.

- Счастливо, - отвечает Артур.

Он не закрывает дверь. Ждёт. А я, нажав кнопку вызова, жду лифта. И когда он подъезжает, легонько машу рукой Артуру, стоящему в трусах в дверном проёме, захожу внутрь и нажимаю кнопку первого этажа.

Двери закрываются.

Глава 17. "Новые метания"

Чувство, с которым я живу последующие пять дней, можно назвать дикой тоской. А можно - пессимизмом. В любом случае, счастливой я себя точно не чувствую.

Каждый день в моих мыслях только он. Каждый день я, потея в душной ванной, ласкаю себя, вспоминая близость с ним, и каждый раз совершенно не удовлетворяюсь этими ласками. Каждый день я читаю его сообщения во входящих в Вотсапе и каждый раз заставляю себя их игнорировать, потому что незачем строить иллюзии: я для него - лишь новая женщина, не более.

Он пишет мне разное. От простого "Привет!" до "Как насчёт того, что бы вместе поужинать сегодня?". Но я не отвечаю. Какой смысл в моих ответах, если у нас такие разные представления о счастливой личной жизни?

Каждый день я едва на стену не лезу по вечерам, желая быть с ним рядом и, конечно, заниматься с ним любовью. Но я прекрасно понимаю, что это лишь для меня называется так - потому что я по уши втрескалась в обладателя этих бирюзовых глаз, а для него - это просто нескучный досуг. И потому я гоню от себя мысли о нём так настойчиво, как только могу. Получается плохо. Но как бы там ни было - я ему не звоню, не пишу и сообщения со звонками его - игнорирую.

Нет, у меня нет чувства, что я поступаю правильно. Но поступать иначе мне просто претит. Я и так вляпалась в эту влюблённость просто потому, что дала слабину, а будь у меня выдержки хоть чуть-чуть побольше, я бы давно погрузилась бы с головой в новую работу.

Квартира давно такая, что о Пупсе в ней напоминают только стены и местами - по-прежнему расставленная мебель. Но о Пупсе я вспоминаю так редко, что даже удивлена. Мы будто и не жили вместе. А вот об Артуре я думаю очень и очень часто.

Он не навязывается, нет. Но даёт понять, что хочет встретиться. Я знаю, что он не знает, где я живу и это единственное, что позволяет мне держаться. О новом месте работы, куда я устроилась сразу после нашего с ним секса, он тоже не знает. И единственное, что ему известно - мой номер телефона.

У меня не хватает духу заблокировать его. Я пару раз, скрепя сердце, заносила его в чёрный список, но спустя десять-пятнадцать минут после множества душевных терзаний, убирала его из него. Он не сделал мне ничего плохого, так за что же мне его блокировать? Я просто не беру трубку, когда он звонит и не сразу читаю его редкие, но ежедневные сообщения.

Не знай я его позиции, я бы подумала, что он меня добивается, но быть той, с кем он иногда трахается ради прикола, мне совершенно точно не хочется. Точнее, это не совсем правда... Я очень хотела бы повторить - мне это снится едва ли не каждую ночь и просыпаюсь я влажная из-за возбуждения... Но... Но я не хочу так. На этих его условиях, когда и я никто и он никто - и мы просто время от времени трахаемся друг с другом и можем при этом трахаться с другими людьми. Вроде бы - полная свобода действий, но я не думаю, что буду чувствовать себя при этом свободной.

Утро нового дня начинается с визгливой мелодии, которую я поставила на будильник. Она такая энергичная, истеричная и надоедливая, что не проснуться под неё, наверное, просто невозможно. А для того, чтобы я после очередной бессонной ночи, просто не выключила её и не продолжила спать, смартфон мой лежит в паре метров от кровати - на журнальном столике у противоположной стены.

Нехотя поднимаюсь с постели, делаю несколько неуверенных шагов в темноте, жмурясь, нащупываю ярко мерцающий белыми цифрами будильника, смартфон. Жмурясь, выключаю будильник. Квёлая, ничего толком не соображающая, то и дело зажмуриваясь, усаживаюсь на край кровати и пытаюсь проснуться. Надо пойти умыться. Чё-то я вообще ничего не соображаю. Вроде бы что-то волнительное только что снилось, но я уже ничего не помню. Чё у нас сегодня? Четверг. Четверг, четверг... Завтра пятница, а потом выходные.