Страница 9 из 10
А на практике от этого наверняка нужного дела нас отучили сами отцы-командиры. Ох уж эта практика - критерий истины. Кажется, после третьего ночного доклада меня капитан послал так далеко и так надёжно, что о докладах я забыл до конца службы. Так что спалось на вышке часового вполне себе сносно. Один был минус - нужно было вовремя проснуться.
Обычно отдыхающий с караулки звонил и предупреждал, что смена вышла, но надеяться на это стопроцентно было нельзя. Бывало, что и связь не работала. Огрести можно было по полной. Но ничего, организм, благодарный за лишние минуты сна просыпался вовремя. Впрочем, этих кратких ночных дрём было тоже недостаточно. Часть у нас была небольшая и после отбытия 'дедов' на гражданку, от роты охраны остался пшик да маленько. Вместо положенных 'сутки-трое' мы торчали на жаре и ветре с точностью до наоборот. То есть, трое суток мы несли караульную службу по установленному графику (двое часов на посту с автоматом, два часа в караулке на связи, два часа отдыха) и лишь сутки мы проводили в казарме. Мир свёлся к крохотному пятачку, состоящему из замкнутого небольшого помещения караулки, трёхсотметровой тропинке и склада за колючей проволокой с двумя вышками, соединёнными между собой помостом с металлическими глухими перилами.
С таким графиком службы спать хотелось постоянно. Спать хотелось даже больше, чем есть. Поэтому не мудрено, что однажды, проходя по помосту между вышками в дневное время суток - я заснул. Если бы мне кто-то до армии сказал, что можно заснуть днём на ходу, я бы не поверил. Рассмеялся. Возможно обидел бы человека, назвав лжецом. Но я прекрасно помню, что было тем жарким июльским днём. Себе я верю.
Очнулся я, лишь упёршись касковым лбом в крупную металлическую сетку, которая арочным сводом нависала над помостом, связывая перила в единую конструкцию. Вот где тоже небо в клеточку. Но это лирика. Несколько кругов бегом вокруг склада придали организму необходимый тонус, чтобы дотянуть до смены.
А чтобы жизнь мёдом не казалась, нашу службу однажды решил проверить особист. Мне так кажется, что это был единственный в части человек, который всё делал по уставу. Не скажу что это плохо, устав как бы и придуман для того, чтобы нормализовать армейскую жизнь, исключить дедовщину и всё такое прочее, но зачастую благими намерениями... Дальше продолжать? Так вот, картина маслом. Лето. Ночь. Небо затянуто тучами и темнота вокруг стоит такая, что кажется осязаемой. Звонок. С караулки сослуживец предупреждает, что к складам с проверкой отправились лейтенант с особистом. Стою, жду, судорожно пытаясь вспомнить, как в таких случаях должен поступить караульный. Кажется, вспоминаю. Слышу шуршание гравия в темноте за периметром.
- Стой, кто идёт? - Всё по уставу.
- Начальник караула и майор имярек. (прости, майор, не помню твоей фамилии) - Раздаётся из темноты.
- Начальник караула ко мне, остальные на месте! - Направляю автомат в темноту по направлению голоса и снимаю с предохранителя.
В свет надвратных фонарей входит начальник караула. Вроде бы и лицо не зелёного оттенка, вроде бы и глаза не расширены, а я нутром чую - боится. Я не осуждаю военного, даже сочувствую. Оказаться на прицеле по сути малознакомого человека это не хрустящие рогалики в магазине воровать. Вдруг я сейчас затвор передёрну и поминай как звали? В общем, всё тогда закончилось хорошо. Запустил начальника караула, а после и особиста с лицом, тоже далёким от безмятежного.
А вообще ситуация сложилась странная. Впрочем, с армейской логикой, где квадратное катают, а круглое носят, вполне себе обычная ситуация. Речь идёт о фонарях, висящих по периметру ограждения вокруг охраняемого склада. Ночью они освещали метра на два снаружи периметра и на столько же внутри. То есть кто-то, расположенный пусть в десяти метрах за колючкой будет прекрасно видеть часового внутри освещённой территории, а тот в свою очередь будет лишь тщетно вглядываться в темноту ночи.
Кто мешал столбы освещения вынести метров на пятнадцать за периметр, чтобы склад оставался в темноте, а освещалась лишь приграничная зона?
Ещё одна проверка была предпринята днём лично командиром роты охраны. Пока я шёл с тыльной стороны склада в калиточку просочился вышеуказанный капитан и юркнул за опору вышки. Благо его последний манёвр я уже заметил, выходя из-за склада. Заметил и узнал, что тоже немаловажно! Вот только что делать дальше? Что в таких случаях говорит устав? Попытка найти в памяти какой-нибудь подходящий случай успеха не принесла. Не доходя метров семь до вышки, я остановился:
- Товарищ капитан, я Вас видел. - Совершенно не по-уставному буркнул я.
Капитан вышел. Вот где страха не было совершенно. Сплошное разочарование от... От чего? Что он хотел сделать? В общем, оставил я его без развлечения, судя по всему. Странного такого развлечения, в результате которого можно и пулю словить. А что, случаи всякие бывают. Вдруг бы я с испугу, не разбирая, кто есть 'ХУ' полоснул бы очередью. Правда для этого мне нужно было бы сдёрнуть автомат с плеча, снять с предохранителя, передёрнуть затвор. Да, долго, но у страха глаза велики, а адреналин подстёгивает реакции будь здоров.
Этот случай тоже заставил меня задуматься. Если какой-нибудь тать выскочил из-за угла склада и побежал ко мне даже с ножом, успел бы я проделать все вышеописанные манипуляции с автоматом? Не факт, совсем даже не факт.
Как хорошо, что в нашем медвежьем углу татей не водилось. Вот медведи, те да. Один особо голодный даже пробрался ночью на приармейский фермерский участок и задрал телёнка. Нам даже приказали усилить бдительность, что мы и делали каждую ночь, ловя каждый шорох и готовясь всадить очередь в голодную тушку бурого хозяина леса.
На третий день его всё же застрелили где-то в соседней части. Так и прошла большая часть армейской службы - на вышке под палящими лучами солнца, дождём и снегом. Типа: что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мой автомат со мной.
А потом однажды пришёл указ о расформировании части и всё оружие, хранящееся на складе (о боже, это секретная информация) вывезли. Охранять стало нечего. Зато прибавилось работы типа: отнеси, погрузи, перетащи. Впрочем, мне было уже всё равно, я демобилизовался!