Сопряжение. Код JNB

Ясон неспешно вымылся под душем и собрался. На выходе из раздевалки он заметил знакомый чехол с ракеткой и подхватил его, удивляясь, какая проблема могла заставить аккуратного Демьена забыть что-то из своих вещей. Провожая Ясона из теннисного парка, система визуализировала соблазнительную длинноногую спортсменку, которая радостным голосом сообщила, что ждет его снова. Изучая изображение, Ясон попытался прикинуть, во сколько хозяину встала голограмма высокого разрешения, явно созданная по живому прототипу. Сумма получалась немаленькая.

I. Код INN

1. Светящиеся линии

Ясон озадаченно наблюдал, как сужается на полу полоска дневного света, а потом закрывшаяся дверь погрузила его в темноту. Он бесшумно снял шляпу и плащ, кинул их на стойку при входе. Промелькнула мысль, что он в очередной раз оставил «зиг-зауэр» в кабинете: размеренная жизнь заставила расслабится и позабыть некоторые полезные привычки.

Глаза привыкли к темноте, и Ясон различил блеклое синее свечение впереди. Двигаясь вдоль стены и стараясь не задеть мебель, он пошел к источнику света, который слегка пульсировал и двигался то вверх, то вниз.

– Ясон. – Он узнал тихий голос Елены и почувствовал тонкий цветочный аромат ее духов, когда она положила руку ему на плечо. – Встань здесь, чтобы не помешать. Как всегда, ты пришел в самый интересный момент.

Он сделал шаг вправо и прислонился спиной к стене рядом с Еленой. За ней справа в темноте белели манжеты и воротник рубашки Марка.

Ясон вгляделся в сияние впереди и смог различить лицо и руки человека, который проделывал какие-то сложные манипуляции со светодиодом. Синий неоновый свет выхватывал широкие темные брови, густые темные волосы надо лбом, широкий нос и изящный узкий подбородок.

Наконец наладка была закончена, и свет погас. Еще какое-то время существовали только темнота и тишина, и вдруг в центре возник узкий луч – отдельные светодиоды были совершенно неразличимы, – ринулся в правый угол, странным образом отразился от стены и распался на два, расчерчивая комнату тонкими линиями, создавая пустые или заполненные сиянием геометрические фигуры. Один из новых лучей ударился о стену рядом с Ясоном, отскочил к потолку, упал вниз и растекся, превратился в треугольную лужицу синевы на полу. Светящиеся линии застыли и едва заметно пульсировали. Елена тихо выдохнула.

Ясон смотрел на силуэт невысокого мужчины на фоне синевато-белых плоскостей и линий. Работы молодого тайского художника Сонтхи не привлекали большого внимания общественности. В них было слишком мало социального подтекста, слишком мало вызова, слишком много гармонии.

Почему Сонтхи решил превратить пространство галереи в мир ожившей геометрии, Ясон не знал, но результат ему нравился.

Художник наконец повернулся к зрителям лицом.

– Саватди кхрап! – произнес Сонтхи с музыкальностью, присущей только настоящему тайцу.

– Саватди кхрап! – ответил Ясон, улыбнувшись. – Ты уже закончил, Сонтхи?

Художник кивнул.

– Это потрясающе, – сказал Марк и уважительно поклонился. Он умел выражать с помощью традиционных жестов все нюансы своих чувств: Марку было двадцать пять лет, и большую часть жизни он жил в Таиланде.

Ясон шагнул внутрь инсталляции. Двигаясь между плоскостями и линиями, он удивительным образом не отбрасывал теней и не разрушал волшебные световые скульптуры. Привычное прямоугольное пространство галереи расплавилось и снова застыло, подчиняясь законам какой-то иной, неэвклидовой геометрии. Ясону хотелось дотронуться до висящих в пустоте изящных линий: свечение было неравномерным, как будто нарисованным тонкими штрихами разной плотности, и казалось… пушистым.

Елена, как всегда, элегантная, в темном платье, стояла в двух шагах от Сонтхи. Синее сияние очерчивало ее точеную фигуру и высокую прическу. Она почувствовала взгляд Ясона и победно улыбнулась. Привести Сонтхи в Инсбрук и сделать инсталляцию специально для галереи «Арго» было идеей Елены, которую она блистательно реализовала. Роль Ясона в этом проекте сводилась к помощи в переговорах с ушлым агентом молодого художника.

Ясон и Марк вернулись к улыбающемуся Сонтхи.

– Спасибо, Сонтхи. Ты заставляешь смотреть иначе на привычные вещи, – сказала Елена.

– Я просто вижу свет, – пожав плечами, ответил он. – Без начала и конца, свет в этой комнате.

Марк, управляя освещением галереи с голографической панели вирт-браслета, включил подсветку коридора к гостевой комнате, и Елена проводила художника выпить кофе. Ясон сложил руки на груди и еще немного постоял в странной геометрической сказке Сонтхи, а потом дотронулся до перекрестка синих лучей прямо над своей головой. Лучи оказались теплыми.

Вирт-браслет на руке завибрировал, принимая вызов от агента Сонтхи. Ясон ухмыльнулся и вернулся в холл, включил освещение и ответил на звонок. На голографическом экране возник улыбающийся Джеймс Картнер. Увидев за спиной Ясона притягательное свечение в глубине галереи, Джеймс немедленно перешел в наступление.

– Привет, Ясон! Твое воодушевленное лицо выдает тебя с потрохами. Работа Сонтхи закончена, и она оказалась великолепна, не так ли?

– Здравствуй, Джеймс. Ты абсолютно прав. Дела так и не дают тебе вырваться из Мадрида к нам?

– Почему же, мне как раз удалось урегулировать все мелкие проблемы, которые удерживали меня, и я уже еду в аэропорт. Решил обрадовать тебя предложением, которое будет действовать ровно до моего приезда. Я предлагаю тебе купить инсталляцию на четверть дешевле ее реальной стоимости.

– Зачем? – Ясон изобразил удивление.

– Затем, что ты не первый год в этом бизнесе и прекрасно чуешь, сколько инсталляция будет стоить завтра для ценителей. Твои связи в Европе позволят продать ее дороже, чем, возможно, удастся мне, и ради будущего Сонтхи я готов плыть в фарватере твоего успеха. Считай это подарком. Но только до того момента, пока я не войду в холл «Арго». Если твои первые слова при встрече будут не «Здравствуй, Джеймс, я покупаю», то я передумаю.

– Джеймс, извини, но я не буду покупать у тебя работу Сонтхи.

– Я так и знал, – ответил Джеймс с деланным равнодушием. – Называй свою цену, разговор явно затянется.

– Нет, Джеймс, ты не понял, – ответил Ясон, облокотившись на стойку у входа так, что Картнеру больше не было видно свечение инсталляции. – Я не буду покупать работу Сонтхи ни за эту цену, ни за какую-либо другую.

– Поясни. Он лажанул?

– Отнюдь. Инсталляция великолепна. Но я не буду покупать материальный объект, если мне принадлежат исключительные права на его воспроизведение. Совместно с художником, конечно.

Джеймс хохотнул.

– Даже если Сонтхи подписался под такой бумажкой, он не имеет на это права. В нашем договоре с «Арго» есть пункт, отрицающий правовую силу любого документа, если он не подписан мной.

– А он подписан, Джеймс. Я говорю про наш договор. Понимаешь ли, пока Сонтхи без тебя работал в «Арго» над своим произведением, мои сотрудники помогли ему дополнить концепцию его работы, которая теперь стала завершенной. Заметь, не техническую реализацию концепции – а саму концепцию, идею. Моя система безопасности зафиксировала эти слова автора – и у изображения есть звук. Таким образом, «Арго» принимала участие в создании концепции художественного произведения и является соавтором инсталляции. Как раз на такой случай в наш договор включены некоторые пункты, которые, по мнению, твоих юристов, были совершенно избыточны, а тут, видишь, пригодились…

– Что за чушь ты несешь, Ховард?!

– Проконсультируйся со своими юристами, Джеймс. У меня достаточно оснований, чтобы претендовать на соавторство даже в случае судебного разбирательства, – сказал Ясон с насмешкой.

– Ясон, сукин ты сын!.. – прошипел Джеймс. На его щеках выступила краснота с каким-то синеватым оттенком. – Если я узнаю, что ты имеешь хоть какое-то отношение к идиотскому потопу в моем офисе и путанице со счетами, из-за которых я торчал в Мадриде, я тебя уничтожу!