Лучник

— Других планов нет, — лёгкий кивок, — так что я следую за вами. Как понимаю, ваша супруга не здорова?

Пожилой воин потемнел лицом.

— Да, если это можно назвать так. Совсем недавно мы потеряли обоих внуков. Она не перенесла очередного горя. Надеюсь, хотя бы возвращение сына вернёт ей волю к жизни…

— Сочувствую. — Эран чуть склонил голову. — Могу ли я спросить, что произошло?

Третий Страж покосился на него.

— Тени, — лаконично откликнулся он.

— Здесь? — маг был, пожалуй что, удивлён, пусть и на долю мгновения.

— И здесь тоже, — горько поморщился Третий Страж, — Последние луны особенно много, даже вплотную к Стене… Проклятые твари! Не выглядят опасными, и это губит самоуверенную молодёжь. Не животные, не люди, тела не имеют, да и видны лишь в тумане и сумерках…. Тилле с Илларом, как потом выяснилось, давно бредили мыслью поймать эту мерзость. Их видели входящими в лес…

Он тяжело прикрыл глаза и закончил с явным усилием, голосом, в которым мрачное принятие неизбежного мешалось с тщательно скрываемым страданием:

— Зять ещё на что-то надеется, но всем ведь ясно… Два дня — это самый долгий срок, что маленькие дети могут выжить в лесу в такую погоду. Тем более — когда там эти твари…

Эран на миг нахмурился, потом быстрым шагом подошёл к столу, на котором лежала карта. На миг коснулся её пальцами.

— Талла Хешшш… — тихий шёпот и рисунок на бумаге стремительно изменился. Один короткий взгляд — и эльф почти бегом направился к двери. — Отведите меня в покои своей жены, быстрее…

Страж с недоумением взглянул на него. А потом, увидев, должно быть, что-то в его глазах, бросился к соседней с входом стене. Несколько быстрых движений — и он стремительно распахнул неприметную дверь, приглашающе махнул рукой и первым бросился по лестнице вниз.

— Здесь быстрее, — крикнул он эльфу. — Идите за мной, господин маг!

***

Комната — большая, светлая, насквозь пронизанная падающими сквозь витражное стекло лучами, плохо походила на покои умирающей. Да и темноволосая женщина средних лет, полусидящая в широкой кровати, слабо напоминала человека, готовящегося начать последнее в своей жизни путешествие. Бледная, измученная, с глубокими чёрными тенями под глазами, она казалась одновременно и истерзанной неким невыносимым горем, и счастливой. На бледных её щеках играл лихорадочный румянец, а из закрытых глаз беззвучно, безостановочно текли слёзы.

Ниари сидел на коленях рядом с кроватью, уткнувшись лицом в колени матери. Плечи его едва заметно вздрагивали. Сухая ладонь женщины ласково гладила его по голове, и оба выглядели потерянными и опустошёнными неожиданной радостью.

На звук открывшийся двери Ниари встрепенулся и вскинул голову, оборачиваясь. Отец ворвался первым — встревоженный, задыхающийся — то ли от быстрого шага, то ли от волнения. Запнулся на пороге, во все глаза глядя на сына, словно не веря своим глазам. Ниари встрепенулся и поспешно вскочил на ноги, стремительно бледнея. Взгляд его, полный раскаяния и почти испуга, метнулся с одного вошедшего на другого. Он покаянно склонил голову и шагнул вперёд, навстречу отцу и учителю…

А миг спустя полетел на пол, сбитый с ног увесистой оплеухой.

— Паршивец, — сквозь зубы процедил Третий Страж, явно давно отработанным жестом ухватывая сына за ухо и выкручивая его так, что мальчишка судорожно вздохнул и до крови прикусил губу. — Явился-таки! Где тебя носило, целый год, где, я тебя спрашиваю? Мать чуть с ума не сошла! Я половину гарнизона с караула сорвал, тебя разыскивая!

— Налле! — с укоризной вскрикнула его жена, приподнимаясь на постели. Страж, казалось, не услышал.

— Не сейчас, — спокойный голос мага словно разрезал воздух. — Вы в своём доме и в своём праве, но — не сейчас.

Короткий взгляд на ученика.

— Ты мне нужен. Вытащи лук. Так, чтобы на него падало солнце. Быстро!

Ниари, скосив на него глаза, болезненно скривился и, прошептав сдавленно что-то вроде «прости-я-виноват-мне-очень-жаль», неловко вывернулся из разжавшейся руки отца. Поспешно вскочил на ноги, одним движением выхватывая из саадака белый лук и вскидывая его вверх, под несколько самых ярких золотых лучей.

Серебро словно вспыхнуло пламенем. Раскаляясь, наливаясь светом и снова тускнея. Никто не заметил, как губы мага беззвучно шевелились в этот миг.

— Оставь колчан, с собой возьми только лук. Идём, по дороге всё объясню.

Он повернулся к замершим в изумлении людям.

— Мы вернёмся через полторы-две свечи. Никого за нами не посылать, прекратить все поиски, только погубите людей. К нашему приходу хорошо бы иметь горячий шоколад. Хотите спорить — поспорим, когда мы вернёмся.

С этими словами он быстро направился к двери.

Ниари, после его слов замерший на миг в полной растерянности, беспомощно оглянулся на родителей и, рывком сдёрнув через голову колчан со стрелами, бросился вслед за учителем.

Эран даже не обернулся, словно зная, что парень всё равно следует за ним.

— Теперь твои стрелы — это солнечный свет и твоя воля. Света хватит до восхода, но сила стрелы зависит только от тебя. Запомнил?

Ниари взглянул в его спину таким диким взглядом, словно ему сообщили, что вместо ног у него пара крыльев, и теперь ему нужно не ходить, а летать. Впрочем, примерно так дело и обстояло.

Он с присвистом выдохнул сквозь стиснутые, чтобы скрыть нервную дрожь, зубы и, сглотнув, молча кивнул.

— Можешь попробовать, чтобы привыкнуть. — Он остановился и обернулся. — Не спросишь зачем?

Мальчишка едва успел затормозить, чтобы не врезаться в него. Перевёл дыхание, нервно мотнул головой — то ли отвечал на вопрос, то ли просто пытался хоть как-то уложить в голове происходящее.

— В-всё равно глупость сп-прошу, — пробормотал он, от волнения начиная заикаться; губы у него тряслись. — Если говоришь, что так м-можно, значит, буду пытаться.

Стиснув лук, бросил напряжённый взгляд на пробивающиеся сквозь окна коридора лучи уже перевалившего за полдень солнца. И вдруг вскрикнул, с отчаянием и почти паникой:

— Во что стрелять хоть?!

Эран улыбнулся.

— Запомни, ты мой ученик, а не слуга и не раб. Слушаться наставника и бездумно подчиняться — разные вещи. Лучше задай сто глупых вопросов, чем упусти один умный. А в кого стрелять… А кого можно напугать и прогнать солнечным светом?

Ниари нахмурился. Едва заметно покраснел, запоздало сообразив, что опять сморозил глупость. Но вместо того, чтобы извиняться, прикусил губу и напряжённо задумался.

— В… нежить? В мороков?

— Близко, — с лёгким кивком. — Сегодня наша цель — «тени».

Мальчишка непонимающе нахмурился.

— Обычные тени? — с оттенком разочарования и растерянности протянул он. Судя по экстремальности приказов, он ожидал охоты как минимум на вурдалачьего короля. Потом лицо его вдруг вытянулось, а с лица схлынули последние остатки красок.

— Подожди, — без голоса выдохнул он, вцепившись в лук так, что пальцы скрипнули по гладкой древесине. — Те самые тени? Здесь?! Так они действительно существуют?!

— Ну, как ты, наверное, уже догадался, многие легенды не то что бы легенды, — Эран усмехнулся. — Хотя в нашем случае это скорее «яблоки».

Видя непонимание в глазах мальчишки, он спокойно спросил:

— Помнишь медведя, что мы встретили в лесу?

Ниари молча кивнул.

— Ты когда-нибудь ел запечённые яблоки? Те, в которых вынимают середину и заполняют кожуру чем-то другим? Представь, что медведь — это такое вот яблоко. А его сознание, душа, разум — не нужная повару середина. Он её просто выбросил. Прямо там, где его «разделал». И эта самая «мякоть», разумная и жаждущая обратно под «кожуру», ищет её, а если не её, то хотя бы то, что может её заменить. А теперь представь, сколько этой «мякоти» за три луны накопилось. Самой разной. Но вся она ищет новую «кожуру»

Мальчишка смотрел на него с таким видом, словно его сейчас стошнит.

— Они… эти… тени… — задыхаясь от омерзения и ужаса, прошептал он, — Они нападают на людей, чтобы вернуть себе тело?!!