Страница 3 из 20
– Бедная девочка, – старуха распахнула дверь, вблизи она оказалась немного сутулой, – Ты вся промокла! Замерла?
Кристина послала старой хозяйке робкую улыбку, а старуха продолжила причитать:
– Бедная, бедная девочка. Ты прости меня старую, я же этих испугалась, думала и ты одна из них, – старуха кивнула в нашу сторону, словно Кристина могла увидеть этот жест.
–Ничего страшного, мы готовы переночевать на постоялом дворе, но искать его в такой дождь…
– В нашем селе нет его, – перебивая отмахнулась хозяйка, – Оставайтесь в моем доме. И вы двое, раз проездом, заходите. Еще уморите такую прелестную девочку!
Кристина подала мне руку, чтобы я помог пройти ей в дом. Внутри было довольно чисто, но едва светло, свет давали свечи, поставленные на дубовом столе и окне. Просторная прихожая служила сразу столовой и кухней, тут же в самом углу стояла каменная печь, над ней висела большая связка чеснока, чеснок лежал у окна, висел на стенах, казалось, что хозяйка дома была не равнодушна к чесноку, поскольку он лежал везде, создавая неприятный запах в доме. Кроме того, на столе стояла ваза с букетом свежих роз, их аромат смешивался с чесночной вонью и создавал невыносимую какофонию запахов.
Кристина сняла мокрую накидку и дала ее мне в руки, я хотел повесить ее над печью, но не обнаружил веревки и повесил накидку на гвоздь, точащий возле двери.
– Присаживайтесь, я схожу на колодец и принесу воды, – Старуха отодвинула стул для Кристины.
– Мой друг может сходить за водой, – предложил я, Филипп бросил недовольный взгляд в мою сторону, но возражать не стал.
– Гостям не стоит напрягаться, – Старуха направилась к углу, где стояли пустые, ржавые ведра, и взяла одно. Филипп остановил ее возле двери.
– Нет, я вам помогу, – с этими словами Фил практически вырвал ведро у старухи.
– Колодец на заднем дворе, – едва слышно проговорила старая хозяйка и вернулась к Кристине, – Дитя прошу простить меня, но в моем доме нет ничего съестного, чтобы тебя накормить.
– Вам не стоит переживать, еда у нас есть…
Больше я не стал их слушать, вышел из дома на свежий воздух подальше от несовместимых ароматов. Дождь немного вымыл из головы дурман. Я присел на ступеньки и стал рассматривать двор. Он был окружен множеством разноцветных цветов, название которых я не знал, все цветы росли в самодельных клумбах, собранных из камней, и ничего больше, одни цветы.
«Такой двор, такой дом и ни крошки в доме… Что это? Старческая жадность или что-то другое?», – думал я.
Филипп прошел мимо меня с ведром воды, зашел в дом и вернулся.
– Странная старуха, – он сел рядом со мной и вытянул ноги.
– Обычная скупая старуха, -ответил я, пожимая плечами, – И боится нас не просто так – многие старики нас так бояться, к кому как не к ним чаще всего приходят слуги смерти.
– Костлявой больше делать нечего, как к живым старикам гонять жнецов – мертвых хватает.
– Им это не объяснишь, люди многого не понимают. Заметил, как тут тихо? Хоть бы одна собака облаяла.
Фил хмыкнул и достал из-за пояса свой горящий золотом список и стал изучать его с притворным энтузиазмом.
– Что, нашел какие-то изменения? – с издевкой спросил я напарника, когда его огоньки в глазах удивленно вспыхнули.
– Калеб, а старушка в нашем списке, – Фил озадаченно протянул мне свой список и ткнул пальцем в имя старой хозяйки, оно было первым списке, так как покойник был совсем близко, по мнению списка.
Я удивленно вскинул бровь. Старушка Анабель совсем не походила на неупокоенного. Ее жизненная черта горела над именем очень ярко. Старушке еще жить и жить.
– Этого быть не может, ей еще двадцать лет по этой земле бегать, ты сам видел! – я достал свой список, но там оказалось тоже самое, что и у Филиппа.
– Может, Костлявая ошиблась? – с надеждой предположил Филипп, – Или сошла с ума, мы не можем забрать ее, она еще жива. Может с ней что-то случиться, ее же могут убить, ну или камень на голову упадет, дом загорится?
Гадал мой напарник.
– У ней нет отметки на линии жизни, – я отрицательно покачал головой, не веря напарнику добавил, – в списке могут находиться только мертвые. А она жива.
– Ну может у нее сейчас появилась отметка и она того, пока мы тут?
Меня словно кипятком ошпарило, я подскочил и за одно мгновение оказался в прихожей, где сидела Кристина и пила теплую воду из глиняной чашки, на тарелке она разложила бутерброды с сыром и говяжьим языком. Старушка Анабель живая и здоровая, рассказывала о днях минувшей молодости.
Мое резкое появление прервало милую беседу двух женщин, и на лице Кристины появилось удивление:
– Калеб, что-то случилось?
Я не знал, что ответить и просто вышел, раскрыл свой список, но старуха все еще оставалась в нем.
– И как она?
– В полном здравии, – я присел, не отрывая взгляда от списка. Если старуха была жива и в списке – это могло означать одно…
Мою мысль оборвала Кристина.
– Что у вас происходит?
Она осторожно вышла за мной, придерживачсь одной рукой за стену и приподнимая другой подол платья, направляясь к нам неуверенными шагами.
– Калеб, ты напугал хозяйку дома, ей едва плохо не стало, – упрекнула меня Кристина.
– А это интересная мысль! Может еще раз ее напугаем?
– Фил, даже не думай, нам запрещено доводить живых до смерти. Или хочешь превратиться в горстку пепла?
– По крайней мере, это решило бы массу проблем, – Фил сделал вид, что весьма огорчен отверженной идеей и прислонился к стене. – Предлагай свои варианты.
– Калеб, что у вас произошло? – Кристина настойчивей повторила свой вопрос.
– Хозяйка дома в списке, – кратко ответил я.
Кристина оцепенела, мне показалось, что она готова потерять сознание и я быстро подскочил к ней, придержав за талию.
– Калеб, я только, что сидела одна с живым мертвецом? –тихим стоном проговорила Кристина.
– Я бы сказал не совсем мертвецом. Мы еще не решили жива старуха или нет, – Фил опередил меня с ответом неудачно пошутив.
– Она жива, – успокоил я Кристину, – и с ней все хорошо.
– Если ты не напугал ее до смерти. Может, еще раз заглянешь?
– Фил, заткнись, – бросил я остряку.
– То есть она в вашем списке, но живая? Как такое возможно? Колдовство?
Кристина натолкнула меня на одну мысль. Было одно заклинание, которое должно было отправить жнеца по неверному следу. Ведьмы называли его часовым. В этом случае имя живого человека появляется в списке слуги смерти, вместо настоящего покойника. Разрушить заклятье очень просто.
– Возможно, ты права. Узнай, передавал ли ей кто-то часы, если да, то немедленно сломайте их. Мы скоро придем, нам надо разобраться с другими в списке, – я повернулся к Филиппу и знаком показал следовать за мной.
На улице погода ухудшилась, к дождю присоединился сильный ветер – это усложняло наши поиски.
Мы подошли к соседнему дому, окруженному живой изгородью из кустов роз. Во дворе клумбы с цветами и плодовыми деревьями. На чердаке и в одной комнате виднелся тусклый огонек от свечи.
Филипп развернул список, в нем ярко загорелось сразу пять имен. Вся семья. Мы сняли косы. Я решил пренебречь этикетом и вошел без приглашения в чужой дом, к счастью, дверь была не заперта. Филипп последовал за мной. В доме стоял отвратительный, сильный запах цветов и чеснока.
– Ты наверх. Я посмотрю в доме, – шепотом сказал я,
Фил кивнул и пошел к лестнице на чердак.
Я прошел неосвещенные комнаты и вошел в ту комнату, где горел свет. Свеча стояла на тумбе, и отбрасывала свет на троих: старую женщину и рядом сидевших мальчишек шести и трех лет, по всей видимости внуков. Я прочел их имена над головой. Все трое были в моем списке, и я не верил своим глазам – они были живы. Яркая черта жизни горела над именем каждого.
Бабушка мальчиков сидела на деревянном стуле, в своих тощих руках она держала прялку и рассказывала сказку. Дети сидели на низкой скамейке и внимательно слушали, то, что им рассказывала бабушка своим сиплым монотонным, старческим голосом, от которого можно было бы заснуть.