Отряд НАО. Начало

Люси, войдя следом, закашляла.

– Ужас, бедняге нечем здесь дышать, – она пронеслась по коридору туда, где недалеко от дыры лежал, распластавшись на полу чёрный пёс с вытянутым подпалым хвостом и тонкими лапами, похожий на смесь немецкой овчарки с дворнягой.

Пёс беспокойно заскулил, а когда Люси, присев на корточки, осторожно коснулась ладонью его бока, едва заметно пошевелил хвостом.

– Эх, остался ты без хозяина, – сказала она, осматривая собаку, – похоже лапа сломана, схожу за аптечкой.

Люси сделала несколько шагов, когда Виктор окликнул её.

– И оружие захвати.

Она замерла, прислушиваясь. Виктор кивнул. Стоило ему подойти чуть ближе к тому месту, где из стены выходили трубы, как он услышал ритмичное чавканье, будто кто-то месил ногами грязь. Люси, не говоря ни слова, выскочила за дверь.

Виктор бросил взгляд на собаку.

– Не стоило бы тебе здесь лежать, друг, – сказал он, и вздрогнул, когда животное, будто поняв обращённые к нему слова, подобралось, легло на живот, подняв голову и опираясь на передние лапы, – правильно, хороший пёс, – добавил Виктор, – тебе лучше попытаться уйти. Здесь сейчас будет очень нездорово.

 Бубня уже скорее себе под нос, нежели псу, он осматривался в подвале, прикидывая, сколько места займёт в нём тварь, и хватит ли пространства для выстрела. Люси вернулась через минуту с его любимой дубинкой, аптечкой и своей «громадиной» на плече.

– Ну что, где наш клиент? – спросила она. Виктору показалось, или чавканье ускорилось.

– Будет с минуты на минуту, – ответил он, медленно отступая от пролома в стене, окружающего трубы, заглядывать в который не решался.

Собака чуть слышно взвизгнула, когда Люси вколола ей обезболивающее.

– Потерпи чуть-чуть, – шептала та, и Виктор краем глаза видел, как она накладывает на покрытую спёкшейся кровью лапу импровизированную шину в виде только что отломанной с ближайшего куста ветки.

– Так, дружок, позволь-ка мне тебя побеспокоить, – кряхтя, произнесла Люси, поднимая пса, – боюсь, тебе здесь не место.

– Давай я, – сказал Виктор, подбегая, чтобы помочь вынести псину на улицу, как вдруг за спиной что-то звякнуло, собака гавкнула, а Виктор, обернувшись увидел, как из пролома валит чёрный дым, и в его клубах мелькает в свете фонарика длинная блестящая щупальца с веером когтей на конце.

Пёс взвыл от боли, приземлившись на три лапы, когда вырвался из рук Люси и, оскалившись, бросился к цели, Виктор ринулся следом, приготовив дубинку, чтобы отбить когтистую щупальцу, однако не прошло и трёх секунд, как зубы животного сомкнулись на ней со звонким клацаньем, а в следующую секунду раздался визг, и Виктор ощутил на лице какие-то капли. Люси вскрикнула. Пёс шмякнулся на пол, как мешок с песком. Через чёрную шерсть на боку и розово-бежевое брюхо пролегла красная полоса. Виктор судорожно вздохнул. Взгляд собаки на какой-то миг соприкоснулся с его взглядом. В карих глазах читалось, что пёс всё понял, а потом этот взгляд застыл, направленный в никуда. Виктор уже видел похожий взгляд.

Скрежет металла о камень вернул Виктора в подвал.

– Не выходит! – крикнул он, отбивая дубинкой вертлявую щупальцу. Люси присела на колено, всматриваясь в пролом, пока Виктор отмахивался от пытающихся схватить его когтей, он пятился, намереваясь выманить наоморфа, но тот лишь лязгал когтями, то и дело выбрасывая щупальца в разные стороны.

– Вижу цель! – крикнула Люси и выстрелила, когда Виктор отскочил и припал к полу. Словно в подвале существовала своё отдельное небо, и в этом небе началась гроза. Раскат грома потревожил трубы, которые, оживившись после многих лет покоя, загудели. Раздался шмяк и звук внезапно осыпавшегося града. Потом наступила тишина.

Люси вытерла рукавом нос и закрыла псу глаза.

– Худшее, что я видела за все годы работы, – выдохнула она, – кроме… – Люси посмотрела на Виктора, тот кивнул. Он был согласен.  – Знаешь, я уже тупо надеялась, что хоть не человеческую, но собачью жизнь мы сегодня спасём. Этот пёс точно заслуживал жить. Такая преданность. Она прикрыла обжигающе зелёные глаза. И в подвале стало гораздо темнее.

Центр

В небольшом кабинете, освещённом светодиодными лампами, склонившись над столом, стоял Сергей Петрович. Вид у него был измученный, будто он провёл очередную бессонную ночь. Лицо покрылось щетиной, под глазами потемнело. Он коснулся ладонью панели, и на столе, чуть померцав, раскинулась интерактивная карта России.

– Сигналы еще из двух объектов поступили, – сказал он усталым голосом, опираясь на край стола и ткнув пальцем в две красные точки, – «мозгопары» не видят точного сходства, или это что-то новенькое, или твари мутируют. Поторопи своих агентов, Андрей. Мне люди нужны позарез. Такими темпами нам скоро будет некого отправлять на ликвидацию. Особенно «светлячки». Ищите по новостям, больницам, где угодно, вербуйте их всеми средствами. Иначе мы проиграем эту войну.

– Слушаю, товарищ полковник, – ответил, вытянувшись, Андрей. Он и сам не спал последнюю ночь. Двадцать седьмой сектор в который раз подтвердил репутацию одного и самых опасных. Не обошлось без жертв, но, к счастью, никого не отравили. Простые раны заживут, госпиталь работает исправно, но количество занятых коек изо дня в день растёт.

– Да оставь ты, свои армейские штучки, Соломонов, – сказал Главный. – У нас новый враг, и нам нужен новый подход, в том числе и во внутренних порядках. По-другому не выйдет ничего. Таким динозаврам, как мы, труднее всего, знаю. Молодежь нужна. Со свежими взглядами, «незаюзанными» мозгами, понимаешь?

– Понимаю, Сергей Петрович, моя группа на след вышла. Два исчезновения, но физических следов никаких. Завод и коммуникации под наблюдением. Дайте немного времени. Наоморф еще не освоился, насколько я их знаю, он себя скоро проявит. Если это не какой-то мутант, как вы говорите.

Андрей наблюдал, как Главный долго возил пальцем в районе Ленинградской области, где сейчас работала его группа. Красные точки, словно ягоды брусники рассыпались по карте, за последний год их количество резко возросло, чего не скажешь о сотрудниках отряда. Группы рассредоточились уже по всей стране, и почти все крупные сектора на карте были отмечены красным. Если ещё каких-то пять лет назад местонахождение наоморфов было более или менее локализованным, то теперь твари просочились даже в самые удаленные регионы. А ведь границы-то вон как близко.

Главный пригладил поредевшие тусклые волосы, ещё бы, большую часть жизни он проводил под землёй, но карие глаза сохраняли блеск, правда, вот, сегодня отдавали болезненной краснотой.

– Ищи мне людей, Соломонов, но эти люди не должны быть случайными, и за своими там присматривай, – он расстегнул ещё одну пуговицу на форменной рубашке, – и пусть, наконец, починят кондиционер.

– Я понял, Сергей Петрович, сделаем.

5. Рита

Утром Рита бежала в школу одна. Иногда она заходила за Леной, но сегодня поздно встала, так как долго просидела с проектом. Не до него было совсем после похода в кино. Улыбка этого самоуверенного мальчишки так и мелькала перед глазами. Жутко неудобное ощущение, будто она сделала что-то плохое, познакомившись с ним при том, что дружила с Виктором. Да еще и этот злосчастный дым. Совсем рядом с домом. До звонка оставалась минута, когда она, запыхавшись, влетела в класс. Лена уже ждала ее.

– Привет, я уж думала, ты проспала, как дошла, все нормально? – затараторила подружка.

– Нормально, догадайся с трех раз, – ответила она, но, когда увидела, что Лена вот-вот взорвётся от возмущения, что-нибудь нафантазировав насчёт Алекса, добавила, – не догадаешься. Мы видели дым. Совсем близко. Рванули так, что у меня дыхание перехватило.

– Ты серьезно? Вот, жесть. А этот как? Не пристал?

Рита пожала плечами. Не то чтобы Алекс ей был неприятен, он симпатичный, и глаза, как горький шоколад, но должен ведь он понимать, что она, может быть, занята и встречается с кем-то. К чему так напирать, не спросив. Впрочем, он, возможно, всё понял, и отстанет. Хотя эта мысль ей показалась на миг неприятной, а потом тут же показалось неприятным то, что показалась неприятной та мысль. В любом случае, алгебра не заходила. Рита машинально что-то списывала с доски и вздрагивала, когда Лена толкала ее локтем.